Отгоняйте их при помощи легких мехов, но проинструктируйте пилотов, что им запрещается открывать огонь по гражданским, кроме исключительных случаев — для самообороны.
— Мы знаем, что Бронекавалерия Маккэррона по-прежнему где-то неподалеку. С момента, как партизаны заперли нас в Тачстоуне, БКМ придет за нами, чтобы отбить назад космопорт и столицу, и нам потребуется каждый человек и машина, которыми мы располагаем.
— Босс, — сказал Кэлвин, со своего переднего пассажирского места, — Чарльз и я понимаем, чем вы мотивируете этот приказ. Вы хотите сохранить так много наших ребят, как Вы сможете. Но я должен вам сказать, что боевой дух продолжает снижаться. Во-первых; мы заперлись в этом богом проклятом космопорте в безвыходном положении, если не считать капитуляцию, пока Сортек не вышлет наши прыжковые корабли, и похоже, он не очень спешит это сделать.
— У нас множество недовольных среди младших чинов, особенно среди молодых и принятых после операции «Змея» ребят. Большинство из них говорят — «Почему они не позволят нам победить», но некоторые из них настроены против вас и командования СОЗЛ в целом.
— Я знаю, полковник, — Эймис заглушил двигатель внутреннего сгорания джипа и повернулся лицом к Кэлвину. — Разлагающийся боевой дух доставляет мне больше всего беспокойства. Это приносит потерь больше, чем атаки БКМ или повстанцев, и нам нужен каждый человек в сносном физическом и духовном состоянии, когда капелланцы нанесут удар по Тачстоуну.
Если у пехотинцев будет депрессия, или они перестанут подчиняться приказам своих командиров, мы потеряем одну из опор, на которых стоит наша тактическая доктрина — способность функционировать как единый механизм. Черт побери, если мы это потеряем, то никакая огневая мощь и подвижность не помогут нам.
Если это не произойдет, они начнут подозревать в каждом милосианце потенциального врага, и начнут вымещать свои проблемы на местных, прикрываясь тем, что они сражаются с капелланскими силами. Это ничем не лучше.
Не важно, потеряют ли они волю сражаться, или способность сражаться как управляемая, организованная команда, значит, мы будем вынуждены капитулировать перед врагом, чего не было ни разу за длинную историю сражений Эриданской Лёгкой Кавалерии. И, господа, я не собираюсь, чтобы это произошло во время моего командования.
25
Космопорт Тачстоуна, Милос
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
14 марта 3062 г.
Эд Эймис устало прислонился к грубой толстой стальной двери ангара мехов. Холодный зимний ветер хлестал по его ногам. Даже зимой, массивная, усиленная панель оставалась широко открытой, позволяя бронированным бегемотам свободно покидать их темное, похожее на пещеру пристанище. Только во время боевых действий тяжелые двери закрывались и блокировались, чтобы защитить ценные боевые мехи внутри.
Так как нападение могло произойти в любой момент, двери были наполовину закрыты. Эймис соответственно думал, что Эриданская Лёгкая Кавалерия отчасти была загнана в полуосадное положение. С тех пор, как три дня назад появились первые выпуски новостей, которые местные СМИ называли «Гошенская резня», толпа собравшихся людей снаружи у главных ворот Тачстоунского космопорта неуклонно увеличивалась, как и ярость толпы. Но после приказа сменить патрулирующих ограждение периметра пехотинцев на лёгкие боевые мехи, случаи насилия, направленные против Лёгкой Кавалерии заметно снизились.
Но, как и при любой осаде, время играло на осаждающую сторону. Эймис знал, что запасов, которые они собрали, хватит на два-три месяца, даже при условии, что будет еще одно генеральное сражение против сил Бронекавалерии Маккэррона, которых приветствовали, как героев-освободителей граждан Милоса. Именно это странное отношение населения озадачивало Эймиса, и пагубно влияло на боевой дух его солдат.
Он не мог припомнить такого случая, чтобы люди освобожденные от деспотической формы правления и снова захваченные этим режимом, так радушно принимали тоталитарное государство, которое вводило свои войска, которое приносило в жертву их жизни, чтобы снова лишить свободы.
С возгласом досады он повернулся спиной к омерзительным серым облакам и ледяному ветру, и юркнул в сумрак ангара мехов.
— Проклятье, — пробормотала Несса Эмент, поднимая голову от чашеобразного резиннового окуляра мощного оптического прицела, — Я ждала слишком долго.
Как раз, когда она ослабила давление на спусковой крючок тяжёлой снайперской винтовки «Зевс», высокий мужчина, одетый в униформу генерала Сил Обороны Звёздной Лиги отвернулся от открытой двери ангара мехов и исчез внутри укрепленного убежища.
— Я же говорил тебе, Несса, ты должна была снять его, — в голосе Джина Ракана можно было различить смесь упрека и досады.
— Да, — прошипела Эмент, — Но когда крупный зверь ускользает, охотнику остается довольствоваться мелким.
Она прильнула щекой к подкладке на прикладе винтовки. Её ледяные голубые глаза выискивали новую жертву на расстоянии около 800 метров. Позади нее Джин внимательно рассматривал космопорт, его необычно острое зрение усиливалось электронным биноклем.
— Отлично, один есть! — прошептал он, хотя вокруг не было ни кого, чтобы подслушать тихо произнесенные слова. Он и Эмент были отлично подготовленной, да к тому же удачливой снайперской командой, и для них обоих, дисциплина полной тишины стала их вторым «я». Халатность могла стать фатальной привычкой. Ни Джин Ракан, ни Несса Эмент не собирались пасть жертвой небрежности.
— Где?
— Двери ангара, на два часа, пятьдесят метров, — ответил Джин, ориентируя снайпера на мишень, — Тех, отвечающий за обслуживание и, скорее всего, мехвоин, стоят на ремонтном подъемнике.
— Принято.
Эмент немного сместила винтовку, наведя оптический прицел на цель. Сбросив настройки, она увеличила поле зрения прицела, позволив оценить обстановку. Молодая женщина, одетая в испачканную униформу и защитную каску техника, оперлась о перила поднятого ремонтного лифта, чтобы позволить худому молодому человеку заглянуть в открытый эксплуатационный люк в торсе расписанного в серо-белые камуфляжные цвета «Центуриона». Тощий мужчина носил матерчатую кепку и знаки различия капрала Звёздной Лиги. Лазерный пистолет висел у него на левом бедре, подчеркивая, что он не был техом, а скорее всего пилотом меха.
— Первым я сниму пилота меха. — «Хотя это не слишком-то равноценный обмен» — подумала Эмент об ускользнувшем генерале, вводя свое дыхание в легкий, правильный ритм.
Она навела перекрестие прицела на правое ухо мехвоина, место, куда попади тяжелая 45 граммовая пуля, и человек мгновенно лишится двигательных нервов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Мы знаем, что Бронекавалерия Маккэррона по-прежнему где-то неподалеку. С момента, как партизаны заперли нас в Тачстоуне, БКМ придет за нами, чтобы отбить назад космопорт и столицу, и нам потребуется каждый человек и машина, которыми мы располагаем.
— Босс, — сказал Кэлвин, со своего переднего пассажирского места, — Чарльз и я понимаем, чем вы мотивируете этот приказ. Вы хотите сохранить так много наших ребят, как Вы сможете. Но я должен вам сказать, что боевой дух продолжает снижаться. Во-первых; мы заперлись в этом богом проклятом космопорте в безвыходном положении, если не считать капитуляцию, пока Сортек не вышлет наши прыжковые корабли, и похоже, он не очень спешит это сделать.
— У нас множество недовольных среди младших чинов, особенно среди молодых и принятых после операции «Змея» ребят. Большинство из них говорят — «Почему они не позволят нам победить», но некоторые из них настроены против вас и командования СОЗЛ в целом.
— Я знаю, полковник, — Эймис заглушил двигатель внутреннего сгорания джипа и повернулся лицом к Кэлвину. — Разлагающийся боевой дух доставляет мне больше всего беспокойства. Это приносит потерь больше, чем атаки БКМ или повстанцев, и нам нужен каждый человек в сносном физическом и духовном состоянии, когда капелланцы нанесут удар по Тачстоуну.
Если у пехотинцев будет депрессия, или они перестанут подчиняться приказам своих командиров, мы потеряем одну из опор, на которых стоит наша тактическая доктрина — способность функционировать как единый механизм. Черт побери, если мы это потеряем, то никакая огневая мощь и подвижность не помогут нам.
Если это не произойдет, они начнут подозревать в каждом милосианце потенциального врага, и начнут вымещать свои проблемы на местных, прикрываясь тем, что они сражаются с капелланскими силами. Это ничем не лучше.
Не важно, потеряют ли они волю сражаться, или способность сражаться как управляемая, организованная команда, значит, мы будем вынуждены капитулировать перед врагом, чего не было ни разу за длинную историю сражений Эриданской Лёгкой Кавалерии. И, господа, я не собираюсь, чтобы это произошло во время моего командования.
25
Космопорт Тачстоуна, Милос
Сообщество Синь Шен
Капелланская Конфедерация
14 марта 3062 г.
Эд Эймис устало прислонился к грубой толстой стальной двери ангара мехов. Холодный зимний ветер хлестал по его ногам. Даже зимой, массивная, усиленная панель оставалась широко открытой, позволяя бронированным бегемотам свободно покидать их темное, похожее на пещеру пристанище. Только во время боевых действий тяжелые двери закрывались и блокировались, чтобы защитить ценные боевые мехи внутри.
Так как нападение могло произойти в любой момент, двери были наполовину закрыты. Эймис соответственно думал, что Эриданская Лёгкая Кавалерия отчасти была загнана в полуосадное положение. С тех пор, как три дня назад появились первые выпуски новостей, которые местные СМИ называли «Гошенская резня», толпа собравшихся людей снаружи у главных ворот Тачстоунского космопорта неуклонно увеличивалась, как и ярость толпы. Но после приказа сменить патрулирующих ограждение периметра пехотинцев на лёгкие боевые мехи, случаи насилия, направленные против Лёгкой Кавалерии заметно снизились.
Но, как и при любой осаде, время играло на осаждающую сторону. Эймис знал, что запасов, которые они собрали, хватит на два-три месяца, даже при условии, что будет еще одно генеральное сражение против сил Бронекавалерии Маккэррона, которых приветствовали, как героев-освободителей граждан Милоса. Именно это странное отношение населения озадачивало Эймиса, и пагубно влияло на боевой дух его солдат.
Он не мог припомнить такого случая, чтобы люди освобожденные от деспотической формы правления и снова захваченные этим режимом, так радушно принимали тоталитарное государство, которое вводило свои войска, которое приносило в жертву их жизни, чтобы снова лишить свободы.
С возгласом досады он повернулся спиной к омерзительным серым облакам и ледяному ветру, и юркнул в сумрак ангара мехов.
— Проклятье, — пробормотала Несса Эмент, поднимая голову от чашеобразного резиннового окуляра мощного оптического прицела, — Я ждала слишком долго.
Как раз, когда она ослабила давление на спусковой крючок тяжёлой снайперской винтовки «Зевс», высокий мужчина, одетый в униформу генерала Сил Обороны Звёздной Лиги отвернулся от открытой двери ангара мехов и исчез внутри укрепленного убежища.
— Я же говорил тебе, Несса, ты должна была снять его, — в голосе Джина Ракана можно было различить смесь упрека и досады.
— Да, — прошипела Эмент, — Но когда крупный зверь ускользает, охотнику остается довольствоваться мелким.
Она прильнула щекой к подкладке на прикладе винтовки. Её ледяные голубые глаза выискивали новую жертву на расстоянии около 800 метров. Позади нее Джин внимательно рассматривал космопорт, его необычно острое зрение усиливалось электронным биноклем.
— Отлично, один есть! — прошептал он, хотя вокруг не было ни кого, чтобы подслушать тихо произнесенные слова. Он и Эмент были отлично подготовленной, да к тому же удачливой снайперской командой, и для них обоих, дисциплина полной тишины стала их вторым «я». Халатность могла стать фатальной привычкой. Ни Джин Ракан, ни Несса Эмент не собирались пасть жертвой небрежности.
— Где?
— Двери ангара, на два часа, пятьдесят метров, — ответил Джин, ориентируя снайпера на мишень, — Тех, отвечающий за обслуживание и, скорее всего, мехвоин, стоят на ремонтном подъемнике.
— Принято.
Эмент немного сместила винтовку, наведя оптический прицел на цель. Сбросив настройки, она увеличила поле зрения прицела, позволив оценить обстановку. Молодая женщина, одетая в испачканную униформу и защитную каску техника, оперлась о перила поднятого ремонтного лифта, чтобы позволить худому молодому человеку заглянуть в открытый эксплуатационный люк в торсе расписанного в серо-белые камуфляжные цвета «Центуриона». Тощий мужчина носил матерчатую кепку и знаки различия капрала Звёздной Лиги. Лазерный пистолет висел у него на левом бедре, подчеркивая, что он не был техом, а скорее всего пилотом меха.
— Первым я сниму пилота меха. — «Хотя это не слишком-то равноценный обмен» — подумала Эмент об ускользнувшем генерале, вводя свое дыхание в легкий, правильный ритм.
Она навела перекрестие прицела на правое ухо мехвоина, место, куда попади тяжелая 45 граммовая пуля, и человек мгновенно лишится двигательных нервов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54