А кроме корпуса кондиционерной установки, рядом не за что было спрятаться.
Двумя большими прыжками я добрался до цилиндра и заскочил за него. Прятавшиеся там синтетойды заметили меня слишком поздно, чтобы оказать сопротивление. Один все же попытался поднять свой карентфаер. Поэтому первый выстрел я адресовал ему. Четыре вспышки слились в одну, в стороны полетели клочки скафандров и комья голубой слизи. От синтетойдов остались лишь магнитные ботинки.
Олиус почти добрался до зенита, скоро моя новая позиция станет выгоднее. И тут возле тени, отбрасываемой на поверхность станции моим скафандром, возникла еще одна. Я обернулся, но было поздно — черное дуло флэштера в руках синтетойда смотрело прямо на меня. За стеклом шлема я увидел лицо Генри Пламмера.
Палец в толстой перчатке надавил на курок, но выстрела не последовало. Отлично! Синтетойды совершают те же самые ошибки, что и люди, которых они дублируют. Флэштер Генри Пламмера был смазан обычной оружейной смазкой. Неудивительно, что после первого выстрела оружие заклинило — при температуре, близкой к абсолютному нулю, масло затвердевает. Все механизмы и подвижные части склеились, энергетические патроны в обойме примерзли друг к другу. Кроме меня, это понял и дубликат Генри Пламмера — синтетойд, как мне показалось, соображал быстрее своего оригинала, — он схватил меня за запястье руки с бластером, мешая воспользоваться им. Хватка оказалась достаточно крепкой, я никак не мог освободиться от нее.
В следующий момент на стекло моего шлема обрушился мощный удар рукоятки флэштера. Стекло, к счастью, выдержало. Синтетойд замахнулся для нового удара. На этот раз я подставил руку, и рукоятка не достигла цели. Некоторое время мы безуспешно боролись. Я пытался высвободить руку с бластером, а он — разбить рукояткой флэштера стекло моего шлема.
— Скайт, что ты там возишься? — раздался из динамиков голос Бермудеса. — Времени совсем не осталось.
— У меня проблема, — проскрежетал я, напрягая силы, чтобы вырвать руку из захвата синтетойда.
— Решай ее скорее, — посоветовал Бермудес и отключился.
Все попытки высвободить руку оказались безуспешными. Дубликат Генри Пламмера превосходил меня в физической силе. Я начал уставать. Синтетойд почувствовал это. Он смог вывернуть мне руку так, что я от боли чуть не выпустил бластер. Наши лица оказались рядом. Синтетойд прислонился стеклом своего шлема к моему, чтобы я смог услышать, что он скажет.
— Скайт Уорнер, нам нужна только пила «Швигер», которой ты спилил фиксаторы стыковочного узла. — Даже голос у синтетойда оказался похожим на голос Пламмера. И если бы я не знал, что глава фирмы «Стеркул» погиб, то в два счета мог бы обознаться. — Отдай мне ее и можешь уходить.
Значит, эти выродки тоже собираются покинуть станцию. Если я отдам пилу, они смогут освободить любой из оставшихся звездолетов и улететь прочь. Тогда в один прекрасный день бесконтрольно размножающиеся синтетойды заполонят весь космос, и кто-нибудь из них обязательно доберется до меня. Мне совершенно не нравился такой расклад.
— Вы останетесь здесь.
— Тогда ты умрешь. — Синтетойд высвободил из захвата свою руку, в которой держал флэштер, и вновь изо всей силы ударил рукояткой по стеклу моего шлема.
Ублюдок думал, что разбить стекло скафандра будет просто. Он не учел, что на мне надет «Резолютор», стекло его шлема выдержит еще несколько таких ударов.
Я не стал защищаться, а свободной рукой нащупал рукоятку пилы у себя на поясе.
— Ты, кажется, искал это? — спросил я у синтетойда, включая «Швигер».
Моих слов он слышать не мог, но, перед тем как алмазный круг пилы врезался в ткань его скафандра, по выражению лица синтетойда нетрудно было догадаться, что за секунду до смерти он все понял. Воздух из вспоротого скафандра вышел мгновенно. Внутренним давлением синтетойда разорвало, как глубоководную рыбу, поднятую на поверхность. Брызнувшая голубая жижа испачкала изнутри стекло его шлема.
Захват ослабел. Я освободил руку и отошел на несколько шагов от тела синтетойда. Оно осталось в вертикальном положении, примагниченное к поверхности станции. Из разреза в боку струилась белесая дымка остатков воздуха.
— Скайт Уорнер, это Джо, — ожили динамики переговорного устройства, — как там твоя проблема?
— Ее больше нет, — ответил я.
— Ты обещал, что придешь через двенадцать минут — уже прошло шесть.
— Иду.
— Поторопись.
— Хорошо, — отозвался я.
Бермудес тысячу раз был прав — надо спешить.
Я посмотрел на пилу, которую все еще держал в левой руке. Блу не обманул: «Швигер» и в самом деле оказалась лучше всего, чем мне когда-либо доводилось работать в космосе. Но мне она больше ни к чему.
И, чтобы пила случайно не досталась синтетойдам, я размахнулся и запустил ею в астероидный поток над головой. Надеюсь, меня больше никто не задержит.
Глава 11. ОБРАТНО В АД
Уже в шлюзе причала номер восемь, когда я закрыл люк и показатель давления в камере приближался к норме, Бермудес вновь вышел со мной на связь.
— Скайт, ты где? — взволнованно поинтересовался он.
— Я уже в шлюзовой камере.
— Отлично! Тогда я снимаю своих людей? — Бермудесу не терпелось убраться со станции. И его можно было понять: только что механический голос сообщил, что до столкновения с астероидом осталось пятнадцать минут.
— Давай, — разрешил я. Поскольку Купер не появился, мне ничего не остается, как улетать без него.
— Да, сказал Джо, — к нам присоединился Гамильтон.
— Кто? — переспросил я.
— Пат Гамильтон — начальник охраны станции. Дуглас чуть не изрешетил его из карентфаера, когда тот вылез из лифта. Только благодаря тому, что Пат был ранен в ногу и его штанина вся пропиталась красной кровью, Дуглас удержался и не нажал на курок.
— Гамильтону повезло, что он остался жив, — отозвался я.
— Ему повезло не только в этом. На седьмом этаже синтетойды чуть не растерзали его, когда он пытался подняться по лестнице. Так вот, Скайт, Пат говорит, что те парни, с которыми ты прилетел, живы. Их обнаружили на нижней палубе. Хотели взять штурмом, но только зря положили людей. Рейнджеры заняли оборону в ядерном хранилище на последнем этаже, и до них невозможно было добраться. Охране пришлось запереть их там. — К тому моменту, когда Джо Бермудес говорил мне все это, я уже выбирался из шлюзовой камеры в стыковочный отсек и подходил к люку своего звездолета.
Три тысячи чертей! Купер жив! И я узнаю об этом в тот самый момент, когда открываю люк своего звездолета, чтобы улететь прочь.
— Скайт, как слышишь? — поинтересовался Джо Бермудес. — Пришли мои парни. Мы отчаливаем.
— Счастливо, Джо.
— Давай с нами. Пойдешь за «Лихой надеждой» в кильватере. Я знаю пояс астероидов как свои пять пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35