— Что-то тебя не особенно угнетало это обстоятельство, когда ситуация развивалась в твою пользу.
— Но я же не понимал... даже подумать не мог о таких последствиях.
— Зато сейчас твое весьма либеральное чувство вины вдруг решило взбрыкнуть. Надеюсь, Мартин, ты простишь мое бесчувственное сердце за то, что оно отнюдь не обливается кровью по поводу твоей горькой судьбы. Похоже, ты напрочь забыл, что ценой минимальных усилий добился едва ли не всего, чего хотел? Тебе никогда не доводилось слышать поговорку: “Будь осторожен, загадывая желания, ибо они могут и в самом деле исполниться”? Ну вот, твои желания исполнились, тогда как я за это ничего не получил.
— Можешь забрать все, что ты мне дал.
— Но знания-то я у тебя отнять не могу. Ты ведь теперь уже совсем не тот человек, каким был раньше.
— У тебя с самого начала даже в мыслях не было искренне помочь мне, — гневно произнес я. — Все, что ты сделал, все достигнутые тобой усовершенствования служили лишь одной цели — обеспечить последующее вселение в меня, не так ли? Ты хотел все подготовить заранее.
Спанки закатил глаза.
— Ну почему люди всегда такие неблагодарные? — произнес он. — Мартин, да я же мог захватить тебя уже в тот вечер, когда мы были на холме, когда я слился с твоими чувствами. Но в те минуты какая-то часть твоего существа все еще продолжала сопротивляться, а мне хотелось, чтобы ты абсолютно добровольно и безоговорочно принял мое предложение. И вот сейчас ты отвергаешь шанс вступить в абсолютно потрясающее будущее. Ты только представь себе, какую бы мы с тобой могли прожить жизнь, существуя как единое целое!
— Без свободы воли это будет уже не жизнь. Он перевел взгляд в сторону окон, его лицо приняло суровое выражение.
— Я все равно не спишу с тебя этот долг.
— А я все равно не смогу его оплатить, — решительно заявил я, чувствуя, однако, как у меня дрожат ноги. Он на минуту задумался.
— Помнишь нашу первую встречу? Когда я сложил твои ладони и предложил тебе заглянуть внутрь?
— Да.
— Сделай сейчас то же самое.
Мне очень не хотелось делать это, однако неожиданно верхний свет начал постепенно гаснуть, отчего комната погрузилась в темноту. С явной неохотой я поднял руки и свел ладони вместе.
— А теперь открой их.
Не знаю, то ли он приказал мне сделать это, то ли я поступил так по собственному желанию, но я действительно медленно раскрыл ладони.
В тот же миг на меня посыпались сотни жирных, лоснящихся пауков, стремительно облепивших мне живот и грудь.
Охваченный ужасом, я с пронзительным воплем невольно отпрянул назад и принялся стрясать их с себя, между тем как мерзкие твари разбегались во все стороны по полу. В считанные секунды пауки скрылись из виду, а когда мои истошные крики наконец смолкли, от них не осталось и следа, после чего всюду зажегся в лампах свет, разгоравшийся все более и более ярко.
— Мартин, ты ведь знаешь, что рано или поздно все равно сдашься, — проговорил Спанки, как бы механически осматривая донышко керамической вазы, которую я купил для кофейного столика. — Надо же и с реальностью считаться. Например, скажи, что, по-твоему, это такое — ваза или гнездо ядовитых кобр?
— Просто я всегда буду знать, что кобры ненастоящие. Ты же сам мне говорил, что это всего лишь иллюзия.
— Но когда ты хотя бы на мгновение утратишь бдительность, мне все равно удастся подловить тебя. — Он поставил вазу на место и направился в мою сторону, нацелив палец мне в грудь. — Например, я могу сделать так, что ты будешь думать, будто у тебя в сердце засел скорпион — крохотный прозрачный скорпиончик, который уютно устроился в твоей аорте и больно жалит всякий раз при малейшем движении. Делаешь вдох — укус, сокращается мышца — укус, укус, укус. Ведь не станешь же ты постоянно отрицать существование всего того, чего ты не можешь видеть.
— Зря только тратишь время. Все равно не добьешься от меня желаемого.
— Добьюсь, Мартин, добьюсь. Ты заблуждаешься, полагая, что можешь оказать мне сколь-нибудь серьезное сопротивление. Помни, что я знаю тебя, как себя самого, в то время как тебе обо мне неизвестно ровным счетом ничего.
— Я хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда. С этими словами я направился к входной двери, намереваясь ее распахнуть, однако так и не смог окончательно избавиться от мысли о ползающих по полу пауках.
— Прискорбно, что нам предстоит сделаться врагами. Казалось, он полностью смирился с данным фактом, словно давно уже считал его единственным выходом из сложившейся ситуации.
— Так оно и будет, если ты станешь настаивать именно на таком способе погашения моего долга, — сказал я.
— Для тебя существует только один способ расплатиться со мной — кровью, причем раз и навсегда. — Он стоял в дверях холла — угрюмая черная тень. — Мартин, даю слово, что ты все равно оплатишь мои услуги, но твоя наивность будет стоить тебе жизни.
— Ну, это мы еще посмотрим. Теперь я уже далеко не такой доверчивый, как раньше.
— В самом деле? — спросил он с улыбкой, и я увидел, как блеснули его чересчур белые зубы. — Ну что ж, тогда ты, может, скажешь мне, где, по-твоему, в данный момент находятся твои родители?
У меня возникло такое ощущение, словно я свалился в шахту лифта.
— Они в Португалии.
— В Португалии, — повторил он. — Как интересно! А тебе никогда не приходило в голову, что эти открытки были всего лишь простеньким трюком, имеющим целью убедить тебя в том, что твои папа с мамой и в самом деле пребывают в добром здравии?
Я хотел было возразить ему, но почувствовал, что утратил дар речи. Горло саднило, словно ошпаренное кипятком, а во рту слишком пересохло, чтобы можно было выговорить хотя бы слово.
— Ну ладно, можешь не волноваться на этот счет, — беззаботно продолжал Спанки. — Я просто пошутил. Открытки были настоящие, а твоя сестра и вправду уже обрела нормальную форму, чтобы можно было снова принимать пищу. Теперь ты понимаешь, что мне ничего не стоит сокрушить твой душевный комфорт? Твоя семья провела чудный отпуск, пора возвращаться домой. Дом почти готов к приему жильцов, и будет чертовски обидно, если их пребывание в Португалии завершится трагически.
— Если ты хотя бы пальцем их тронешь...
— Да, и что же тогда? Что именно мне грозит? Или вот еще один вопрос для проверки твоего реального мироощущения: где, по-твоему, в настоящий момент находится сын Макса?
— Во Франции, где-то недалеко от Авиньона.
— А вот тут ты как раз ошибаешься. Пол вернулся и уже около часа сидит у себя в квартире. Роман, который я ему устроил, имел неудачный финал. Его красавица оказалась всего лишь обыкновенной сучкой. Не могу же я отвечать за незапланированные перемены! А знаешь что? Давай начнем именно с него, с нашего незадачливого, снедаемого любовной страстью Пола, и с двенадцатым ударом часов он выйдет из состояния жуткой тоски, в которое я его вверг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85