Ровена встала и поплелась — бежать не было сил, вдобавок ее тошнило, хотелось опорожнить и без того пустой желудок. Пола анорака с Куколкой в кармане раскачивалась при ходьбе, как маятник.
Способность рассуждать здраво вернулась к Ровене не раньше, чем она выбралась на длинную прямую полосу пляжа. Дядя у пещеры мертв. Обычно, когда кто-то умирает, приезжают полиция и “скорая помощь” — во всяком случае, так было на ярмарке. Но по камням и мокрому песку машинам не проехать, как же заберут мертвеца? Тут же пришла еще одна мысль: они никак не смогут этого сделать, пока не узнают, что он там.
Внезапное осознание ответственности: я должна рассказать о нем. Мысль эта напугала девочку еще больше, чем только что увиденное. Мать будет вне себя от ярости, узнав, что Ровена бегала в пещеру. Поговорить с отцом — все равно, что рассказать матери. Папа палец о палец не ударит, не посоветовавшись с ней. Во всяком случае, так бывало раньше.
Ровена стояла в нерешительности на туманном пляже. Разговаривать с незнакомыми людьми не хотелось, они не разберут ее замедленной речи, примут ее за дурочку. Но нельзя же оставлять того дяденьку на съедение чайкам (которые рано или поздно вернутся) и крабам. Кому же сказать?
Потом она не могла понять, почему сразу не вспомнила о Джейн. Ну конечно же, надо идти к индианке. Она выслушает и придумает, что делать.
Ровена приободрилась, к ней вернулись силы. Куколка в кармане успокоился. Девочка быстро зашагала по песку, затем побежала.
На ярмарке уже скапливались посетители, люди в плащах и непромокаемых накидках открывали ларьки и аттракционы. В их движениях сквозила скука, любая работа явно была им в тягость. Никто не замечал маленькую девочку, торопливо пересекавшую пустырь за развалинами “американских гор”. Она увидела полицейского, но он стоял к ней спиной. Наконец она постучала в дверь фургона гадалки. “Джейн, пожалуйста, открой! Мне нужна твоя помощь!”
Ровена облегченно вздохнула, услышав замедленные шаги, замершие сразу за дверью.
— Кто там?
— Ровена.
Засов отодвинулся, дверь отворилась. В проеме появился силуэт Джейн. Ее смуглое лицо выглядело усталым, волосы были растрепаны.
— Ровена? Что ты здесь делаешь в такую рань?
— Пожалуйста… — Слова растягивались, не поспевая за мыслью. — Помоги… мертвый дяденька…
Дверь отворилась шире, пропуская ребенка, и негромко хлопнула за ним.
— Тебе нельзя здесь находиться. — Голос индианки звучал совсем не строго, скорее жалостливо. — Ну ладно, рассказывай, в чем дело.
Ровена не без труда поведала, как Куколка велел спрятать его в пещере, как она вернулась за ним и обнаружила мертвеца. Джейн побледнела, ее темные зрачки расширились от страха.
— Где твоя кукла? — спросила она наконец. Ровена вытащила из кармана Куколку, снова ощутив вибрацию.
— Отдай ее мне. — Индианка старалась говорить ласковым тоном.
— Нет! — Потрясенная, Ровена шагнула назад, прижав к груди свое сокровище.
Джейн протянула руку, чтобы отобрать у ребенка свой подарок, но в последнее мгновение удержалась.
— Ровена… пожалуйста, отдай куклу. Это очень важно. Тишина. Молодая индианка и белая девочка напряженно смотрят друг другу в глаза. Воля против воли.
— Ну хорошо. — Голос Джейн звучал тихо и очень устало. — Я не стану ее отбирать. Пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.
Ровена проследовала за ней в тесную комнату, вновь охваченная нелегким чувством, подобным тому, что испытала в пещере: присутствие рядом чего-то живого, злобного. На столе и полках рядком стояли деревянные фигурки, смотрели мерцающими глазами — это мерцание можно было принять за блеск свежей краски. У Ровены защемило средне, обмякли ноги. Новая, толще прежней, рука Панча держала над его головой дубинку. Насмерть перепуганная, Джуди повернулась к младенцу в порыве защитить его. Рядом — свирепый, неукротимый конь. Тотемы, разгневанные индейские боги, исполненные решимости нанести смертным нежданный карающий удар. И наконец, недоделанная фигура будущего двойника Куколки. Она тоже смотрела.
И Ровена, девочка, рожденная почти глухой, явственно услышала дикий смех.
— Надеюсь, ты поняла. — Джейн заслонила ее от своих созданий. — Видишь ли… раньше это были просто деревянные статуэтки, во всяком случае, казались такими. Ничего не подозревая, я вырезала одну, затем другую. Теперь их целая армия, и мне не под силу остановить ее. Даже сейчас я служу им — мистер Шэфер требует, чтобы я делала новые фигуры и чинила поврежденные. А эта, которую ты назвала Куколкой, — очень могущественная и коварная. Ей удалось покинуть свое прибежище и разнести зло по всему миру. Верни ее мне, хотя бы для того, чтобы власть этих тварей не простиралась дальше ярмарки.
Ровена протянула ей Куколку. Джейн взяла его и поставила на стол.
— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда. — У индианки дрожал подбородок, казалось, она вот-вот разрыдается. — И твой отец. Никогда! Иначе вы разделите мою судьбу, а она… Уезжайте отсюда и забудьте Джейн, которая подарила тебе куклу, а потом потребовала ее обратно. Ровена опустила голову.
— А дяденька в пещере?
— Кто бы он ни был, мы не в силах ему помочь. Слишком поздно. Постарайся забыть и о нем. Завтра вы будете дома, далеко от всех этих ужасов. Вчера ночью я молилась моему Богу, Мудрейшему. Он один может спасти меня, усмирив этих жутких тварей.
Только дождь сумел, напомнить Ровене, что она уже не в фургоне гадалки, что ярмарка осталась у нее за спиной. На Променаде было людно. Курортники спешили купить привычные утренние газеты, чтобы за завтраком прочесть о новых смертях и экономических неурядицах. Поевших уже выманили из-под крыш тарахтенье дизелей и рев динамиков; верноподданные, позвякивая данью в карманах, широким потоком продвигались к фанерному замку.
Приближаясь к “Бьюмонту”, Ровена заметила, что окно спальни родителей по-прежнему зашторено, парадная дверь приотворена. Внезапно ноги подкосились, рука отчаянно ухватилась за перила, но соскользнула, и Ровена, кувыркаясь, полетела в черную бездну, откуда ее звал по имени чей-то голос. Возможно, голос Джейн.
13. Пятница. Вторая половина дня
— Ума не приложу, что она могла делать на улице в такой час, — вымолвила Лиз после героической попытки проглотить кусок жесткой, как подметка, селедки. Злость в душе почти улеглась, но Лиз не могла скрыть озабоченности — Ровена совершенно не в себе, измучена… — Пусть сегодня она полежит в постели. Слава Богу, что завтра — домой. Но если у нее хоть чуть-чуть поднимется температура, я вызову врача.
— Кому-нибудь из нас надо побыть с ней. — Рой не поднимал глаз, но чувствовал, как в жене просыпаются подозрения. “Конечно, мне — это гарантия, что я не удеру на ярмарку”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Способность рассуждать здраво вернулась к Ровене не раньше, чем она выбралась на длинную прямую полосу пляжа. Дядя у пещеры мертв. Обычно, когда кто-то умирает, приезжают полиция и “скорая помощь” — во всяком случае, так было на ярмарке. Но по камням и мокрому песку машинам не проехать, как же заберут мертвеца? Тут же пришла еще одна мысль: они никак не смогут этого сделать, пока не узнают, что он там.
Внезапное осознание ответственности: я должна рассказать о нем. Мысль эта напугала девочку еще больше, чем только что увиденное. Мать будет вне себя от ярости, узнав, что Ровена бегала в пещеру. Поговорить с отцом — все равно, что рассказать матери. Папа палец о палец не ударит, не посоветовавшись с ней. Во всяком случае, так бывало раньше.
Ровена стояла в нерешительности на туманном пляже. Разговаривать с незнакомыми людьми не хотелось, они не разберут ее замедленной речи, примут ее за дурочку. Но нельзя же оставлять того дяденьку на съедение чайкам (которые рано или поздно вернутся) и крабам. Кому же сказать?
Потом она не могла понять, почему сразу не вспомнила о Джейн. Ну конечно же, надо идти к индианке. Она выслушает и придумает, что делать.
Ровена приободрилась, к ней вернулись силы. Куколка в кармане успокоился. Девочка быстро зашагала по песку, затем побежала.
На ярмарке уже скапливались посетители, люди в плащах и непромокаемых накидках открывали ларьки и аттракционы. В их движениях сквозила скука, любая работа явно была им в тягость. Никто не замечал маленькую девочку, торопливо пересекавшую пустырь за развалинами “американских гор”. Она увидела полицейского, но он стоял к ней спиной. Наконец она постучала в дверь фургона гадалки. “Джейн, пожалуйста, открой! Мне нужна твоя помощь!”
Ровена облегченно вздохнула, услышав замедленные шаги, замершие сразу за дверью.
— Кто там?
— Ровена.
Засов отодвинулся, дверь отворилась. В проеме появился силуэт Джейн. Ее смуглое лицо выглядело усталым, волосы были растрепаны.
— Ровена? Что ты здесь делаешь в такую рань?
— Пожалуйста… — Слова растягивались, не поспевая за мыслью. — Помоги… мертвый дяденька…
Дверь отворилась шире, пропуская ребенка, и негромко хлопнула за ним.
— Тебе нельзя здесь находиться. — Голос индианки звучал совсем не строго, скорее жалостливо. — Ну ладно, рассказывай, в чем дело.
Ровена не без труда поведала, как Куколка велел спрятать его в пещере, как она вернулась за ним и обнаружила мертвеца. Джейн побледнела, ее темные зрачки расширились от страха.
— Где твоя кукла? — спросила она наконец. Ровена вытащила из кармана Куколку, снова ощутив вибрацию.
— Отдай ее мне. — Индианка старалась говорить ласковым тоном.
— Нет! — Потрясенная, Ровена шагнула назад, прижав к груди свое сокровище.
Джейн протянула руку, чтобы отобрать у ребенка свой подарок, но в последнее мгновение удержалась.
— Ровена… пожалуйста, отдай куклу. Это очень важно. Тишина. Молодая индианка и белая девочка напряженно смотрят друг другу в глаза. Воля против воли.
— Ну хорошо. — Голос Джейн звучал тихо и очень устало. — Я не стану ее отбирать. Пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.
Ровена проследовала за ней в тесную комнату, вновь охваченная нелегким чувством, подобным тому, что испытала в пещере: присутствие рядом чего-то живого, злобного. На столе и полках рядком стояли деревянные фигурки, смотрели мерцающими глазами — это мерцание можно было принять за блеск свежей краски. У Ровены защемило средне, обмякли ноги. Новая, толще прежней, рука Панча держала над его головой дубинку. Насмерть перепуганная, Джуди повернулась к младенцу в порыве защитить его. Рядом — свирепый, неукротимый конь. Тотемы, разгневанные индейские боги, исполненные решимости нанести смертным нежданный карающий удар. И наконец, недоделанная фигура будущего двойника Куколки. Она тоже смотрела.
И Ровена, девочка, рожденная почти глухой, явственно услышала дикий смех.
— Надеюсь, ты поняла. — Джейн заслонила ее от своих созданий. — Видишь ли… раньше это были просто деревянные статуэтки, во всяком случае, казались такими. Ничего не подозревая, я вырезала одну, затем другую. Теперь их целая армия, и мне не под силу остановить ее. Даже сейчас я служу им — мистер Шэфер требует, чтобы я делала новые фигуры и чинила поврежденные. А эта, которую ты назвала Куколкой, — очень могущественная и коварная. Ей удалось покинуть свое прибежище и разнести зло по всему миру. Верни ее мне, хотя бы для того, чтобы власть этих тварей не простиралась дальше ярмарки.
Ровена протянула ей Куколку. Джейн взяла его и поставила на стол.
— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда. — У индианки дрожал подбородок, казалось, она вот-вот разрыдается. — И твой отец. Никогда! Иначе вы разделите мою судьбу, а она… Уезжайте отсюда и забудьте Джейн, которая подарила тебе куклу, а потом потребовала ее обратно. Ровена опустила голову.
— А дяденька в пещере?
— Кто бы он ни был, мы не в силах ему помочь. Слишком поздно. Постарайся забыть и о нем. Завтра вы будете дома, далеко от всех этих ужасов. Вчера ночью я молилась моему Богу, Мудрейшему. Он один может спасти меня, усмирив этих жутких тварей.
Только дождь сумел, напомнить Ровене, что она уже не в фургоне гадалки, что ярмарка осталась у нее за спиной. На Променаде было людно. Курортники спешили купить привычные утренние газеты, чтобы за завтраком прочесть о новых смертях и экономических неурядицах. Поевших уже выманили из-под крыш тарахтенье дизелей и рев динамиков; верноподданные, позвякивая данью в карманах, широким потоком продвигались к фанерному замку.
Приближаясь к “Бьюмонту”, Ровена заметила, что окно спальни родителей по-прежнему зашторено, парадная дверь приотворена. Внезапно ноги подкосились, рука отчаянно ухватилась за перила, но соскользнула, и Ровена, кувыркаясь, полетела в черную бездну, откуда ее звал по имени чей-то голос. Возможно, голос Джейн.
13. Пятница. Вторая половина дня
— Ума не приложу, что она могла делать на улице в такой час, — вымолвила Лиз после героической попытки проглотить кусок жесткой, как подметка, селедки. Злость в душе почти улеглась, но Лиз не могла скрыть озабоченности — Ровена совершенно не в себе, измучена… — Пусть сегодня она полежит в постели. Слава Богу, что завтра — домой. Но если у нее хоть чуть-чуть поднимется температура, я вызову врача.
— Кому-нибудь из нас надо побыть с ней. — Рой не поднимал глаз, но чувствовал, как в жене просыпаются подозрения. “Конечно, мне — это гарантия, что я не удеру на ярмарку”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59