— Ты не хочешь меня вернуть, — снова покачала головой Оливия. — Просто хочешь отнять у Джонатана.
— Это не...
— Это правда! — Оливия приложила палец к его губам. — Это не оскорбляет меня. Я выше всего этого, Джимми.
— О'кей.
— Это было непросто. Даже когда между нами с Джонатаном начинались отношения, я старалась как-то связаться с тобой...
— Я же сказал — о'кей.
— Я не знаю, пыталась ли я дать тебе последний шанс или просто хотела рассказать о происходящем, — продолжала Оливия, игнорируя его слона. — Я оставляла сообщения в Берлине, Стокгольме, Токио... Сама не знаю, как часто я звонила, прежде чем менеджер группы связался со мной и заявил, что ты вернулся в Рим вместе с музыкантами. Ты ни разу даже не потрудился сообщить мне о своем местонахождении.
— Я не мог, — неуверенно сказал Джимми, замялся, но все же продолжил: — Я был в тюрьме. Адвокат каждый день говорил мне, что завтра я выйду, а в итоге я просидел почти три месяца.
— Что ты натворил?
— Я собирался домой, смешно, да? Сдал багаж в аэропорту Рима и сел ждать своего рейса. Тут ко мне подошли полицейские и арестовали. В моем чемодане нашли револьвер. Он мне не принадлежал. Никаких отпечатков не обнаружили.
— Почему ты не позвонил мне? Я бы прилетела первым же самолетом.
— Я надеялся, что все быстро уладится, но их правовая система работает так же плохо, как и у нас.
— Все равно надо было позвонить мне.
— А что бы это изменило?
Оливия выдержала его взгляд, и Джимми первым отвел глаза.
— Не грусти, — сказала Оливия. — Ты получил то, что хотел. Мы оба получили.
— Ага, а сейчас у нас сентиментальное Рождество!
Оливия рассмеялась, заливисто и гортанно, звонко, словно хрустальный ручеек.
— Порой я действительно скучаю по тебе. Никто не умеет так рассмешить меня, как ты, — проговорила она сквозь смех.
Джимми поцеловал ее.
— Я больше не хочу смешить тебя. — Он увидел слезы в ее глазах, а может, это был блеск его собственных глаз, отразившихся в ее зрачках. — И друзьями быть не хочу.
— Не говори так.
— Хочу и говорю. Я так больше не могу!
Оливия понимающе кивнула и отвернулась.
Глава 24
— Спасибо, что так быстро согласились меня принять, — сказала Хоулт. — Несмотря на свою занятость.
— Пятницы у меня всегда безумные, но я счастлива помочь, чем могу, детектив, — улыбнулась Мишелл, выходя из-за белого стола в античном стиле.
— Пожалуйста, зовите меня Джейн.
Мишелл указала на цветастую софу, стоявшую в кабинете, и женщины сели.
— Думаю, вы не откажетесь от чашки кофе?
— Нет, спасибо. — Хоулт положила ногу на ногу.
Офис Мишелл Фэрфилд выглядел шикарным, дорогим и при этом уютным. Он был уставлен растениями и украшен макраме. На полу лежали персидские ковры, а на стенах висели фотографии детей. Хоулт старалась не глазеть по сторонам. Она привыкла к современной простоте офисов законников, а этот словно был предназначен для семейного права.
Мишелл взбила маленькую расшитую подушку, положила ее под спину и откинулась.
— Джимми в беде?
Хоулт заметила на ее лице смущенное любопытство.
— Я сказала, что хочу поговорить о Джимми и Джонатане. Почему вы решили, что проблемы именно у Джимми?
— Так в чем дело... Джейн?
— Я просто пытаюсь понять их обоих чуточку лучше, — сказала Хоулт, пораженная стойкостью Мишелл. Та явно не давала увести себя в сторону. Комфортная и домашняя атмосфера оказалась обманчивой. — Они оба очень помогли мне в моем расследовании. Я подумала, что ваши наблюдения могли бы быть полезными.
Мишелл холодно посмотрела на Хоулт. Фэрфилд была, бесспорно, хорошенькой женщиной, но ее проницательные глаза резко контрастировали с идеальными кукольными чертами лица. Подобное личико вкупе с копной прелестных волос может открыть любые двери. Такая внешность упрощала жизнь. Но бесстрашный взгляд сильного человека нельзя приобрести, не испытав в жизни трудностей и жестокой борьбы.
— Надеюсь, вы не возражаете? — спросила Хоулт.
— Почему именно я? — спросила Мишелл, не отводя глаз.
— Я нашла список гостей с вечеринки Джонатана. Знаю, что там между братьями произошла перепалка, но меня интересует не это. Я говорила с Оливией Гейдж, и она сообщила, что вы ходили в школу вместе с Джимми и Джонатаном. Об этом я и хотела поговорить.
— Собираетесь расспросить меня о школе? Вы уверены в том, что вы полицейский, Джейн?
— Абсолютно уверена, — улыбнулась ей в ответ Хоулт. — Я просто пытаюсь их понять. Сейчас каждый из них носит некую маску. По собственному жизненному опыту я знаю, что люди наиболее полно раскрываются именно в старшей школе. Потом они учатся прятать свою индивидуальность.
— Интересная версия, — усмехнулась Мишеля.
— Как бы вы описали Джонатана и Джимми в то время?
— Я ни с одним из них близко не дружила. У меня тогда вообще было мало друзей.
Хоулт кивнула, скрывая удивление.
— Любые ваши замечания могут оказаться очень полезными. — Она подвинулась ближе к Мишеля. — Это важно.
Мишеля наблюдала за ней, водя крашеным ногтем по вышивке на подушке.
— Ну, — начала она наконец, — Джонатан всегда был спокойным и серьезным. Он сторонился других, впрочем, как и я, но у меня просто не было выбора. — В уголках ее губ промелькнула легкая улыбка. — Джонатан же осознанно выбрал такую манеру поведения. Он словно был чуть лучше всех нас, умнее, увереннее и целеустремленнее. Джонатан всегда знал, чего хочет от жизни, кем желает стать в будущем. — Она отвела взгляд и коснулась рукой подбородка.
— А Джимми? — нетерпеливо спросила Хоулт. — Он какой был?
— Джимми... — Мишеля покачала головой. — Он был... другим. Мог просто идти по коридору или сидеть на занятиях, но ты видел, что он особенный. Джимми не сильно корпел над учебой, но был способным, за это его любили преподаватели. И девочкам он нравился... Я сама с ума по нему сходила.
— Я вижу, — сказала Хоулт.
Мишелл покраснела.
— У Джимми бывали конфликты в старших классах?
— Не понимаю, о чем вы, — удивилась Мишелл.
— В старших классах случаются стрессы, — пояснила Хоулт. — Гормоны бурлят...
Но ответа она так и не дождалась.
— Вчера я говорила с Джонатаном, и он упомянул, будто Джимми участвовал в каком-то акте насилия в школе.
Вероятно, случай оказался серьезным, Джимми даже исключили.
Взгляд Мишелл стал жестче.
— Я пыталась проверить записи об исключении сегодня утром, но безрезультатно. Я подумала, может, вы мне поможете.
— Вы именно об этом хотели со мной поговорить?
— Да. — Хоулт понимала, что в отношениях с людьми следует быть предельно честной.
— Джимми — мой друг, — сказала Мишелл.
— Хочу надеяться, что и мой тоже, — ответила Хоулт. Мишелл кивнула, словно приняв решение.
— Если бы вы задали мне этот вопрос в прошлом году, я бы могла рассказать вам только о том, что Джимми подрался с тремя игроками футбольной команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66