Сон длится примерно две секунды и потом переходит в другой – там я стал пятью аристократами, жующими колбасу.
* * *
На работе не так уж легко притворяться, что я в забвении. Если я ничто, то я не могу работать за кассовым аппаратом, это просто абсурд. И я решаю, что только мой разум пребывает в забвении – потому что я так решил, – а мое тело становится безмозглым зомби, который тем не менее может выполнять простые операции, такие как печатание и раздача еды. Надеюсь, мой мир на колесах не заставит меня вспомнить, что я – Лист, и не бросит безжалостно обратно в реальность, где я точно не хочу находиться.
Первая смена – Джин, Нэн и Водка – до сих пор в ресторане. Они присосались к БОЛЬШОМУ круглому столу вместе с Сатаной, попивают коктейль «Вырви глаз» и едят чипсы под пиво. Судя по всему, они не хотят отправляться на ночь домой. Наоборот, сегодня они намерены напиться до чертиков и оторваться на славу в «Сатанбургере», пока вторая смена будет вкалывать.
Но поскольку я ничто, меня не волнует, останутся они тут или нет. Гроб, напротив, жалуется, как обычно и на что обычно. Мол, если он не развлекается, то никто не должен. Но я не виню его за такое стервозное отношение, просто у него такой характер. Если бы не эта его стервинка, он был бы таким же скучным, как все остальные.
Гроб рычит на сиропных муравьев, которые пробрались к нему в кухню. Сиропные муравьи страшно докучливы. Они БОЛЬШИЕ, где-то с палец, и у них толстые жопы, наполненные сиропом. В мире, откуда они пришли, люди их доили и собирали сироп в бутылки. На этикетках бутылок была надпись: «Сироп сиропных муравьев» – с нарисованным муравьем, который лукаво улыбается и какает на тарелку с блинами. Однако на их планете блины делают из опилок, потому что там нет муки, не говоря уже о том, что дерево является одним из четырех основных видов пищи, вместо наших хлеба и зерновых.
Гробовщик поджаривает муравьев, отчего их задницы лопаются и выпускают сиропные лужи, и его стол становится клейко-липким. Маленькие капельки сладкого сиропа попадают ему на запястье и склеивают там волосы. А ведь ничто так не бесит Гроба, как склеившиеся волосы на запястье.
Он решает, что не стоит тратить время на муравьев, и посылает оживших демонов, степлер и нож для рубки мяса на охоту. Они раньше никогда не ели сиропных муравьев, но очень хотят попробовать на вкус существо, у которого сироп в жопе. Сначала демоны громко чавкают в воздухе, кружась на месте, не зная, как обходиться без ног. Однако как только соображают, тут же расправляются с паразитами. Разрывая муравьев своими железными челюстями, они превращают стол в липкое безобразие. Гроб продолжает работать и злиться.
* * *
Я возвращаюсь из небытия и слышу следующее: – КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ТРОГАЛ ЕГО ПЕНИС?
* * *
Я вижу, что Нэн ругается с Сатаной. Я в моем мире на колесах: три распростертые фигуры из воска, которые тают и смешиваются друг с другом посредством воплей. Я слышу три разных голоса: у Сатаны спокойный, Джин срывается на удушливый крик, а Нэн орет в истерике, как мать, которая увидела смерть своего ребенка.
– Я его не трогал, – отвечает Сатана, по-детски мотая головой.
Нэн расстегивает и спускает штаны Джина, открывая на обозрение пляшущего червячка.
– Тогда каким образом он ожил? – спрашивает она. Червячок оживленно крутится. Его рот развился из мочеиспускательного отверстия, а мочевой пузырь стал его желудком, появились два маленьких глазика, прямо змеиные.
– Мне жаль, – говорит Сатана. – Но я не мог удержаться. Знаешь ли, непросто быть единственным гомосексуалистом на планете. У меня есть потребности, которым трудно противостоять.
– Ты уж постарайся! – отвечает Нэн. – Джин мой. И он не такой, как ты. Только я могу прикасаться к его пенису. Почему ты вечно его лапаешь? Он превращается в какого-то урода. Оставь его в покое!
– Я думал, он не против, – отвечает Сатана. Кажется, что Нэн огорчена ситуацией больше, чем Джин, крича и хныча, как будто это ее пенис, а не Джина. Впрочем, в этом заключается правда. Джин и все части его тела находятся в частной собственности Нэн, примерно как раб принадлежит своему хозяину. Когда Джин выглядит помятым и грязным, Нэн приказывает ему вымыться и надеть чистую одежду. До сих пор я не понимал, что она полностью его контролирует. Я всегда думал, что Джин – свободный парень, который ни перед кем не склонит голову. Но все проясняется. Я не знаю, стал ли Джин таким недавно, после смерти, или всегда был таким, а я просто никогда не замечал. Может быть, он просто теряет душу, волю и не в силах сопротивляться ее командам. Если бы я был на его месте, я бы совсем потерял надежду. Может быть, я бы даже ушел в забвение – настоящее забвение.
– И что я должна делать с этим ожившим членом? – восклицает Нэн, тряся пенисом Джина. – Теперь он не будет работать, как положено. Мне нужен настоящий член, а не змея, растущая из его тела.
Кажется, Сатане нет никакого дела. Он говорит:
– Мне нет до этого дела.
– А лучше б было! – орет Нэн. – Ты продолжаешь трогать, трогать, трогать все и вся! И не хочешь брать ответственности за предметы, которые оживляешь. Лучше подумай о том, как вернуть его в прежнее состояние.
Сатана изгибает свои губы:
– Я знаю одного чувака, который может изгонять демонов из людей, но мы не общались уже много лет.
* * *
Сатана начинает рассказывать про своего брата-близнеца. Он должен выглядеть точно как Сатана, но его кожа бледнее, и он не гомосексуалист. И, как у Сатаны, его прикосновение волшебно. Но он не оживляет предметы, а умерщвляет.
Это прикосновение смерти.
Его имя Смерть.
Сатана и Смерть созданы, чтобы выполнять определенные функции. Работа Смерти заключается в том, чтобы прикасаться к людям, которым пришло время умирать, выдумывая разные невероятные способы умерщвления для каждого случая. Иногда после его прикосновения люди умирают от сердечного приступа, иногда в аварии, иногда от пули в голове, все зависит от того, что в данный момент покажется Смерти подходящим вариантом. Иногда Смерть изощряется, и маленькая девочка умирает от сердечного приступа, а однажды он заставил одного молодого скалолаза, который сорвался, умереть в воздухе своей смертью. Один из мировых надзирателей (это ангелы в синих костюмах и красных галстуках) взъелся на Смерть за этот случай и отстранил от работы на три месяца. В течение этого времени, пока Смерть не работал, никто не умирал.
Работа Сатаны заключается в том, чтобы собирать и сортировать души людей, к которым прикасается Смерть. Он разделяет их на две группы – хорошие и плохие. Хорошие души – это те, которыми может пользоваться вся Вселенная, так что они отправляются в Рай на обработку. Плохие души либо идут в утиль и используются как горючее для машин вроде Волма, или Сатана хранит их в аду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
* * *
На работе не так уж легко притворяться, что я в забвении. Если я ничто, то я не могу работать за кассовым аппаратом, это просто абсурд. И я решаю, что только мой разум пребывает в забвении – потому что я так решил, – а мое тело становится безмозглым зомби, который тем не менее может выполнять простые операции, такие как печатание и раздача еды. Надеюсь, мой мир на колесах не заставит меня вспомнить, что я – Лист, и не бросит безжалостно обратно в реальность, где я точно не хочу находиться.
Первая смена – Джин, Нэн и Водка – до сих пор в ресторане. Они присосались к БОЛЬШОМУ круглому столу вместе с Сатаной, попивают коктейль «Вырви глаз» и едят чипсы под пиво. Судя по всему, они не хотят отправляться на ночь домой. Наоборот, сегодня они намерены напиться до чертиков и оторваться на славу в «Сатанбургере», пока вторая смена будет вкалывать.
Но поскольку я ничто, меня не волнует, останутся они тут или нет. Гроб, напротив, жалуется, как обычно и на что обычно. Мол, если он не развлекается, то никто не должен. Но я не виню его за такое стервозное отношение, просто у него такой характер. Если бы не эта его стервинка, он был бы таким же скучным, как все остальные.
Гроб рычит на сиропных муравьев, которые пробрались к нему в кухню. Сиропные муравьи страшно докучливы. Они БОЛЬШИЕ, где-то с палец, и у них толстые жопы, наполненные сиропом. В мире, откуда они пришли, люди их доили и собирали сироп в бутылки. На этикетках бутылок была надпись: «Сироп сиропных муравьев» – с нарисованным муравьем, который лукаво улыбается и какает на тарелку с блинами. Однако на их планете блины делают из опилок, потому что там нет муки, не говоря уже о том, что дерево является одним из четырех основных видов пищи, вместо наших хлеба и зерновых.
Гробовщик поджаривает муравьев, отчего их задницы лопаются и выпускают сиропные лужи, и его стол становится клейко-липким. Маленькие капельки сладкого сиропа попадают ему на запястье и склеивают там волосы. А ведь ничто так не бесит Гроба, как склеившиеся волосы на запястье.
Он решает, что не стоит тратить время на муравьев, и посылает оживших демонов, степлер и нож для рубки мяса на охоту. Они раньше никогда не ели сиропных муравьев, но очень хотят попробовать на вкус существо, у которого сироп в жопе. Сначала демоны громко чавкают в воздухе, кружась на месте, не зная, как обходиться без ног. Однако как только соображают, тут же расправляются с паразитами. Разрывая муравьев своими железными челюстями, они превращают стол в липкое безобразие. Гроб продолжает работать и злиться.
* * *
Я возвращаюсь из небытия и слышу следующее: – КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ТРОГАЛ ЕГО ПЕНИС?
* * *
Я вижу, что Нэн ругается с Сатаной. Я в моем мире на колесах: три распростертые фигуры из воска, которые тают и смешиваются друг с другом посредством воплей. Я слышу три разных голоса: у Сатаны спокойный, Джин срывается на удушливый крик, а Нэн орет в истерике, как мать, которая увидела смерть своего ребенка.
– Я его не трогал, – отвечает Сатана, по-детски мотая головой.
Нэн расстегивает и спускает штаны Джина, открывая на обозрение пляшущего червячка.
– Тогда каким образом он ожил? – спрашивает она. Червячок оживленно крутится. Его рот развился из мочеиспускательного отверстия, а мочевой пузырь стал его желудком, появились два маленьких глазика, прямо змеиные.
– Мне жаль, – говорит Сатана. – Но я не мог удержаться. Знаешь ли, непросто быть единственным гомосексуалистом на планете. У меня есть потребности, которым трудно противостоять.
– Ты уж постарайся! – отвечает Нэн. – Джин мой. И он не такой, как ты. Только я могу прикасаться к его пенису. Почему ты вечно его лапаешь? Он превращается в какого-то урода. Оставь его в покое!
– Я думал, он не против, – отвечает Сатана. Кажется, что Нэн огорчена ситуацией больше, чем Джин, крича и хныча, как будто это ее пенис, а не Джина. Впрочем, в этом заключается правда. Джин и все части его тела находятся в частной собственности Нэн, примерно как раб принадлежит своему хозяину. Когда Джин выглядит помятым и грязным, Нэн приказывает ему вымыться и надеть чистую одежду. До сих пор я не понимал, что она полностью его контролирует. Я всегда думал, что Джин – свободный парень, который ни перед кем не склонит голову. Но все проясняется. Я не знаю, стал ли Джин таким недавно, после смерти, или всегда был таким, а я просто никогда не замечал. Может быть, он просто теряет душу, волю и не в силах сопротивляться ее командам. Если бы я был на его месте, я бы совсем потерял надежду. Может быть, я бы даже ушел в забвение – настоящее забвение.
– И что я должна делать с этим ожившим членом? – восклицает Нэн, тряся пенисом Джина. – Теперь он не будет работать, как положено. Мне нужен настоящий член, а не змея, растущая из его тела.
Кажется, Сатане нет никакого дела. Он говорит:
– Мне нет до этого дела.
– А лучше б было! – орет Нэн. – Ты продолжаешь трогать, трогать, трогать все и вся! И не хочешь брать ответственности за предметы, которые оживляешь. Лучше подумай о том, как вернуть его в прежнее состояние.
Сатана изгибает свои губы:
– Я знаю одного чувака, который может изгонять демонов из людей, но мы не общались уже много лет.
* * *
Сатана начинает рассказывать про своего брата-близнеца. Он должен выглядеть точно как Сатана, но его кожа бледнее, и он не гомосексуалист. И, как у Сатаны, его прикосновение волшебно. Но он не оживляет предметы, а умерщвляет.
Это прикосновение смерти.
Его имя Смерть.
Сатана и Смерть созданы, чтобы выполнять определенные функции. Работа Смерти заключается в том, чтобы прикасаться к людям, которым пришло время умирать, выдумывая разные невероятные способы умерщвления для каждого случая. Иногда после его прикосновения люди умирают от сердечного приступа, иногда в аварии, иногда от пули в голове, все зависит от того, что в данный момент покажется Смерти подходящим вариантом. Иногда Смерть изощряется, и маленькая девочка умирает от сердечного приступа, а однажды он заставил одного молодого скалолаза, который сорвался, умереть в воздухе своей смертью. Один из мировых надзирателей (это ангелы в синих костюмах и красных галстуках) взъелся на Смерть за этот случай и отстранил от работы на три месяца. В течение этого времени, пока Смерть не работал, никто не умирал.
Работа Сатаны заключается в том, чтобы собирать и сортировать души людей, к которым прикасается Смерть. Он разделяет их на две группы – хорошие и плохие. Хорошие души – это те, которыми может пользоваться вся Вселенная, так что они отправляются в Рай на обработку. Плохие души либо идут в утиль и используются как горючее для машин вроде Волма, или Сатана хранит их в аду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58