- Мне оно не нужно, - рассеяно отозвался я.
Он приблизил лицо.
- Травкой балуешься? Перевозишь через границу?
Таким тоном говорят, когда ожидают услышать покаянные рыдания. Если бы он добавил: "Только правду, сынок", я бы не выдержал и зарыдал.
- Нет, - ядовито, давая ему понять, сказал я. Сразу пропал огонек. Грузно ссутулившись, старый военный резко и молча вышел из купе. Признаюсь, мне было неловко за его вероятную скупую слезу.
Мы проехали по нейтральной территории, до городка, где грелись теперь уже окраинские вояки с непорядком.
...Помню, когда я был малыш, мы с мамой были в цирке. Мы сидели в первом ряду. По барьеру бегал ленивый размашистый гепард - хоп, хоп, хоп. Я трусил из-за гепарда и скнырил, впрочем, гепарда быстро убрали. Выскочили клоуны. Я потянул маму за локоть и спросил на ушко:
- Мама, а клоуны понимают, что они смешные?..
- Один понимает, а другой обижается...
Кстати, от косметики первого ряда или от рези прожектора, у гепарда из глаз текла равнодушная слизь.
Дверь - бац, ручкой, всем оставаться на местах - бац! Это круглый пожилой окраинец. Обрадовался мне.
- О, хлопец! Один едешь? Оружие, наркотики? Лишняя валюта? Цель поездки?
- Ничего нету. Даже цели, - признаюсь ему.
Под его фуражкой пробегает тень. Я преданно смотрю ему в глаза, смеюсь, стараясь загладить вину. Он доверяет мне.
- А сколько это - лишняя валюта?
- Не знаю, сколько ее у тебя, лишней? - парирует погранец. Счастливого пути!
"Ого!" - думаю.
Кстати, я ведь уже за границей. Еще несколько лет назад это не было заграницей, но вот... Что-то во всем этом есть бестактное, не правда ли? Словно залез сестре под юбку...
Моя первая - желтая.
Я мысленно ласкаю ее теперь.
"Я так долго ждал тебя. Целых двадцать минут."
Четверть часа я почему-то стоял с рюкзаком за спиной. Потом уныло разбил лагерь, прислонив к рюкзаку гитару. Внешне я уверенно улыбаюсь уголками рта. На автобусной остановке подмигнул девчонкам (счастливы). Но на душе моей скребут котята. Они сомневаются.
Молюсь сначала Богу. Потом - Рогову.
"Незнакомый мне Рогов, - говорю я ему. - Минотавры украли у меня двадцать долларов. Но тебе тоже было нелегко. По дороге в Индию минотавры украли у тебя восемьдесят долларов. Но ты не пал духом. Нынче ты пребываешь в Африке. Пусть же удача, которая сопутствует тебе, немножко посопутствует и мне. Аминь."
Долго я шел по трассе, лениво отмахивая легковушкам, вырывающимся из-за спины. Боялся начать. Все, еще сто метров и начну. Ну, еще двадцать шагов. Поехали.
Ага, сейчас! Уже едем. Машинка тронется, а я остануся.
Двадцать минут. Десяток машин, не считая автобусов. Автобусы недоуменно пожимают плечами.
Вот и ты. Как одуванчик.
Извини, я не знаю твою марку. Я в машинах и не разбираюсь совсем. Ты "ВАЗ", с расширенным кузовом. Твой хозяин смеется. Он горбоносый брюнет с бородой - смеется.
- День добрый, - сообщаю ему.
- Любой день - добрый, - отвечает. - Люди злы бывают.
- По трассе подвезете сколько-нибудь?
Ответ утвердительный.
- Без денег?
Ответ утвердительный.
Вышел, рюкзак бросил за сиденья, меня пригласил на заднее, на переднем полиэтиленовый пакет. Легкий с виду, но неприкосновенный.
- Ох, и красота тут у вас! - С этими словами мы взяли с места и проехали десять километров.
- Не могу не пожать вашу руку. Вы первый человек, который подвез меня.
Ты, моя желтая, укатила в неизвестный мне населенный пункт с нейтральным названием Песчаное. Кажется, мы расстались навсегда. Больше я не увижу тебя, но помнить буду.
Я знал, это будет так. Я автостопщик. Нет, не побрезгую рейсовым транспортом, но машинки - это песня. Теперь и моя.
Автостоп - это сырой воздух, его пьешь как воду. У меня не было воды. Бог послал мне щедрых на яблоки женщин. Автостоп (эх, тяжел рюкзак, ибо уложен с любовью) полная свобода выбора, которой славен Божий промысел. Прежде всего это выбор позиции. Развилки убегают от меня в гору. Я разговариваю с ними, но они безумны, не слушают меня. Ненавижу знак "остановка запрещена, 750 метров". Развилки любят сей знак.
Я разговариваю с водителями. С удальцами, укротившими железного коня. Мы смотрим на мир сквозь черные, розовые, просто для близорукости привычные очки. Лобовое стекло - часть зрения джигита трассы, также как роговица и хрусталик. Предназначение лобового стекла - искажать информацию. Люди, созданные, в принципе, для счастья и любви, преломляясь через него, на глазах обрастают междометиями и нелестными эпитетами. Человек, искаженный лобовым стеклом, недостоин доброго слова. Он живет не по праву. Он обязан джигиту, последний раз простившему человеческой соринке, которая нагло лезет в обзор.
Я лезу в обзор.
Водитель, куда?.. Нас разделяет восемьдесят километров в час. Смотрю туда, где за ярким от неба стеклом должны быть шоферские глаза. Ближе, ближе. Упс - мимо! Иномарка с правым рулем. Смеюсь.
Грузовик. Водила тычет пальцем вниз, якобы "я недалече". Почему-то не верю, жестами уговариваю его на один - два - три - пять километров. Эх ты!
Надутые щеки купца. Ямщик, не гони лошадей. Не посмотрел.
Четыре кожана с горячего Кавказа. Вах, слюший, бедна сакля твоя, давай, дарагой, проезжай! На крыше коробка-соня. Увезли коробку.
Осторожно идет гражданка. Догоняю.
- Поехали вместе!
Но она из этой деревни. Автостоп не любит, меня побаивается. Обгоняю, упс! - деревни как не бывало. Поворот разрезал рощу, иду сто метров, развилка, позиция!
Восемь пронумерованных детей на велосипедах. Пытаюсь застопить, мне отвечают восторженным ревом. Уехали, а я завидую.
Тому, что я без велосипеда.
Тому, что их детство еще не кончилось.
Трасса пустая. Одна машина в две минуты.
Еще два велосипедиста, нехотя рулят, переговариваясь о чем-то ломающимися голосами. Подростки. Пытаюсь застопить. Проезжая, посмеиваются с чувством превосходства.
Рейсовый автобус зашипел и встал. Подбегаю.
- Не подвезете?
- Что денег?
- А если без денег?
Ну что же, счастливо тебе, автобус, на опасной горной дороге...
Из деревни меня увидела собака. Она лает на меня. Наверно, смотреть ей мешает решетка, за которой она несет службу. И другая, вольная собака меня увидала издали. Она боится меня.
Вышел на крыльцо мужик, посмотрел на меня и скрылся. "За ружьем пошел", - подумал я.
Моя вторая машина была зеленая. Она, наверно, и сейчас зеленая. Сел вперед. Пристегнуться не удалось - ремень короток.
- Ох и красота тут у вас! - начинаю беседу.
Водитель мой ровесник. Ругает Госавтоинспекцию. (Внимание! Ни один из людей, встреченных мною не только на трассе, но и в жизни, не хвалил Госавтоинспекцию. Давайте, помолимся за нее, ребята!)
- ...Шакалы! - закругляет водитель.
Высаженный на въезде в городок, я спускаюсь с холма и поднимаюсь на следующий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35