Броди обалдел.
Динни пыталась достать до верхних стекол. Ее грудки, упругие и дерзкие, с твердыми как камешки сосками, торчали вперед, натягивая хлопчатобумажную ткань футболки.
Это зрелище вызвало в Броди немедленную реакцию. Внезапно джинсы показались ему слишком тесными.
Разинув рот, он схватился за луку седла и выронил поводья.
Рейнджер выбрался на берег, его копыта зацокали по камням. Прежде чем Броди успел что-то сделать, ветка хлестнула его по лицу, и он потерял равновесие.
Броди вылетел из седла.
Его руки взметнулись вверх, пальцы сжались в воздухе. Он успел схватить полные пригоршни ивовых листьев и грохнулся на задницу.
В заросли кактусов.
— А-а-а-й! — заорал Броди.
Шляпа слетела с его головы и упала где-то сзади. Сапоги угодили в жидкую грязь, каблуки совсем увязли. Броди попытался встать на ноги, но от этой возни иголки впились еще глубже. Он замер, задыхаясь от боли.
— Броди! — окликнула его Динни. Она распахнула дверь и бросилась к нему.
Как ни странно, при появлении девушки боль слегка утихла. Броди тупо смотрел, как она мчится, не разбирая дороги. Ее глаза были испуганными, а грудь вздымалась от резкого, тяжелого дыхания.
— Я видела, как ты упал, — объявила Динни, подбежав к нему. — С тобой все в порядке?
— Если не считать кактуса в заднице, все прекрасно.
— О господи! — Динни широко раскрыла глаза, обнаружив, куда приземлился Броди.
Броди протянул ей руку.
— Помоги, пожалуйста.
Кивнув, Динни взяла его руку.
Поморщившись от боли, он оттолкнулся, и Динни помогла ему встать.
Она робко шагнула к нему и посмотрела на нижнюю часть его тела.
— Боже мой, — прошептала она. — Ты весь утыкан колючками.
— И это ты мне говоришь, — пробормотал Броди.
Динни подняла глаза, на ее лице застыло сочувствующее выражение.
— Что нам делать?
— В пикапе есть аптечка. Надеюсь, там найдется пинцет.
Броди сделал шаг вперед. Сотни мелких иголок проткнули его кожу. Он глубоко вздохнул, внезапно осознав весь стыд этой ситуации. Динни придется извлекать шипы из его задницы.
Застонав, скорее от этой мысли, чем от боли, Броди сделал еще один шаг.
— Господи. — Динни испуганно прижала ладони к щекам. — Я не могу смотреть на тебя.
— Фигня, — сказал он. — Бывало и хуже.
Прекращай скулить, Трублад, и иди к дому, — мысленно выругал себя Броди. Еще не хватало выставить себя нытиком перед Динни.
Стараясь не обращать внимания на боль, он изобразил непроницаемое лицо. Шагая к дому с высоко поднятой головой и чувствуя, как при каждом движении джинсы трутся об утыканную колючками кожу, Броди выругался сквозь зубы.
— Я принесу аптечку, — предложила Динни и побежала к грузовику.
Хлопнула дверь пикапа, и подошвы Динни захлопали по выложенной камнями дорожке.
— Вот, — сказала она.
Броди кивнул, сейчас он не был расположен к разговорам.
— И где мы этим займемся? — спросила Динни, войдя в домик. Броди моргнул, очутившись в полумраке после яркого наружного света, и почувствовал, что его бросило в дрожь.
Зажмурившись, Броди сглотнул. Действительно, где?
— На кушетке, — ответил он, удивившись, каким сдавленным был его голос. Он не смог бы сказать, было ли это от боли или от предчувствия того, что должно произойти.
Динни сжала в руках аптечку и поморщилась.
— А как мы снимем с тебя штаны?
— А их обязательно снимать?
— Броди, как, по-твоему, я буду вынимать эти иглы через джинсовку?
А она права. Броди вздохнул.
— Я не хотел бы раздеваться перед тобой, — сказал он. — То есть, тебе не следует смотреть на голого мужчину. — Господи, как глупо.
— Я знаю, что в этом приятного мало, но кроме меня этим некому заняться. Конечно, ты можешь влезть на Рейнджера или вернуться домой на грузовике. Представляешь, каково будет трястись на ухабах в твоем состоянии?
Броди скрипнул зубами. Нет, это невозможно.
— Ладно, я попытаюсь снять джинсы.
— Пока ты этим займешься, я поищу в аптечке пинцет.
— Хорошая мысль. — Чувствуя себя полнейшим идиотом, Броди повернулся к девушке спиной.
Динни посмотрела на аптечку. Ее взгляд остановился на огромном красном кресте в центре белой пластмассовой крышки. Во рту у нее пересохло.
Она не должна была глаз сводить с этой аптечки, но ее уши чутко ловили каждый шорох, издаваемый Броди Трубладом с другого конца комнаты. Безумные, соблазнительные звуки раздевания.
От звяканья пряжки у Динни мурашки пробежали по спине. Она слышала, как ремень выскальзывает из шлевок. Затем был щелчок. Для чувствительного слуха девушки он показался громким, как треск поленьев в очаге. Замочек молнии, скользящий вниз, издавал шуршащий звук, отдававшийся в ее ушах как шум океана. Динни бросило в жар. Она уже готова была повернуться и увидеть голый зад Броди Трублада во всей его красе.
Боже, боже, боже. Во что она влипла? Если честно, она никогда раньше не видела голого мужчину. Это будет для нее впервые.
Пальцы Динни нащупали замок аптечки. Эта проклятая штуковина не поддавалась. Руки девушки были влажными, по ее щекам потекли струйки пота, капая на футболку.
Остынь, успокойся. Не смей все испортить, Динна Рене Холлис. Это наилучшая возможность втереться ему в доверие. Помнишь старую басню про воробья и льва? Воробей вынул колючку из пасти льва и заслужил его вечную благодарность.
— Ты нашла пинцет? — спросил Броди.
— Э… у меня не получается ее открыть. А ты уже все?
— Я как раз стягиваю джинсы.
Представив себе эту картину, Динни резко дернула замочек. Ящик распахнулся; бинты, инструменты и лекарства разлетелись по всей комнате. Опустившись на четвереньки, чтобы собрать рассыпанные принадлежности, девушка в конце концов обнаружила пинцет, выглядывающий из-под кушетки.
— Нашла, — Динни помахала пинцетом.
— Тогда давай займемся этим, — сказал Броди тоном человека, обреченного на смерть в газовой камере.
Динни упорно не поворачивалась, пока Броди со всеми возможными предосторожностями стаскивал джинсы. Он застонал пару раз, но все же девушка решила, что он переносит боль достаточно терпеливо.
— Я готов.
Она обернулась и обнаружила, что Броди лежит на животе поперек кушетки. Трусы он не снял. Вернее, плавки, совсем узенькие и ярко-красного цвета. Динни пришлось зажать рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Она и вообразить не могла, что такой пуританин, как Броди Трублад, может носить узкие плавки. Тем более красные. Очевидно, она не подозревала о какой-то скрытой, чувственной стороне его натуры.
— И ты собираешься остаться в трусах?
— Да! — отрезал он.
— Хорошо. — Ну и ладно. Динни не знала, сможет ли вынести вид его голой задницы. — Мне нужно больше света.
— В спальне есть лампа.
— Сейчас вернусь, — сказала она, желая, чтобы ее сердце перестало стучать, как бешеное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40