– В кухне она не была одна, – с раздражением заявил Ник.
Он хотел еще что-то добавить, но Парсиваль остановил его взмахом руки.
– Я сам поговорю с поваром, – объявил он и вышел вместе с письмоводителем из большой залы.
Все молчали.
Однако вскоре Майлс, откашлявшись, сказал:
– Парсиваль боится, что она ведьма, ведь это не сулит ему ничего хорошего.
Констанс согласилась с ним.
– Он, по-моему боится, как бы она не лишила его мужской силы.
Казалось, ее забавляет эта мысль. Майлс посмотрел на Фрэнси.
– Вы уверены, что видели ее с фигуркой в руках?
– Наверное, я ошиблась.
– Наверное, я тоже ошибся. И фигурки не было.
Ник едва поверил своим ушам. Майлс признался, что сочинил историю с фигуркой! Впрочем, это было вполне возможно. Майлс думал только о себе, как и его брат, но был глуп, поэтому и сочинил страшную историю, не предусмотрев последствий. Но Фрэнси… Ник не знал, что ему думать о Фрэнси.
Когда он посмотрел на хозяйку Кэтшолма, она вздохнула и сказала:
– Если Томазина воспользовалась ядом, никто больше не будет замешан. Мне очень жаль, что я поторопилась с фигуркой. Ладно, теперь все равно поздно начинать сначала. – Она пожала плечами. – Теперь это не имеет значения.
– Колдовство в Англии законно, – пробормотал Майлс. – Кто бы мог подумать?
– Ради Бога! – не выдержал Ник. Он почти кричал. – Ведь речь идет о Томазине Стрэнджейс, которую могут осудить за преступление!
Фрэнси с любопытством посмотрела на него.
– Ник, она твоя любовница? Ты поэтому волнуешься за нее?
– Нет, Фрэнси, она не моя любовница. Но когда мы были детьми, она была мне почти сестрой, да и вам тоже.
– Ее мать частенько отбирала у меня мои привязанности. Но Томазина? По правде говоря, она была настырным ребенком. Да я с ней почти и не виделась.
– Тогда ради ее матери подумайте, в чем вы ее обвиняете!
Фрэнси долго смотрела на Ника, потом рассмеялась. Вскоре у нее из глаз потекли слезы.
Поняв, что эта истерика надолго, Ник вышел из залы.
Утром следующего дня Марджори Кэрриер узнала обо всем, что творилось в Кэтшолме. Ник не хотел ничего говорить, но она настояла на своем. Потом она сказала ему, что он дурак, если не поговорил с Томазиной после того, как Парсиваль допросил ее. И все-таки пока еще ее не взяли под стражу. Уже хорошо.
Едва она замочила белье, как раздался стук в дверь и на пороге появилась Дороти Джерард. Дородная и глупая в девицах, она вышла замуж в двадцать шесть лет и за восемь лет родила шестерых детей. С первых дней замужества она взяла привычку пересказывать миссис Марджори все сплетни, но в этот день она была надоедливее обычного.
– Я очень боюсь, миссис Марджори. – Она поправила платок на груди, потом стала мять грязный передник.
Платье на ней, впрочем, тоже было не первой свежести.
– Кого это?
Марджори набрала в ковш воды и плеснула ею в пса, который прибежал следом за ней. Пес, поджав хвост, вернулся на место.
– Констебля.
– Ну, Дороти, ты же знаешь, он делает вид, что не замечает, как ты варишь пиво.
В Гордиче все сочувствовали Тому Джерарду и давали ему подзаработать лишние деньги.
– Да при чем тут это?
Она смотрела на Марджори несчастными глазами, и Марджори нетрудно было понять, в чем дело.
– Дороти, может быть, не стоит говорить об этом со мной?
– А у кого мне еще спросить, что мне делать?
Губы у нее задрожали, и Марджори поняла, что соседка в самом деле нуждается в ее помощи.
Запасясь терпением, Марджори налила себе и ей по кружке грушовки и приготовилась слушать.
Медленно, с трудом подбирая слова, Дороти Джерард шепотом повела свой рассказ. Она слышала о восковой фигурке и боялась, как бы женщин, встречавшихся в Гордичском лесу, не обвинили в колдовстве, приведшему к смерти Ричарда Лэтама.
Марджори нахмурилась. Ник говорил ей, что Майлс наверняка все выдумал, но зачем он это сделал, знал только он один. Она достала из буфета солодковый корень и стала его жевать.
– По крайней мере, Томазина Стрэнджейс не принимала участия в наших сборищах…
Марджори удивилась такому началу.
– Рассказывай.
– Да нет, ничего особенного.
– Есть, есть особенное, – стояла на своем Марджори.
Дороти опять принялась рассказывать, и у Марджори глаза на лоб полезли, когда она дошла до ночи после Дня урожая. Тринадцать женщин пришли в Гордичский лес и вызвали духа. Когда еще раз будет полная луна, он придет опять, и та, которая говорила от его имени, заявила, что ему нужны кое-какие страницы из книги Лавинии Стрэнджейс.
– А вчера пустили слушок, что осталось только найти травы.
– Какие травы?
– Да не помню. Какой-то корень, еще что-то и вроде бы дурман.
Марджори испугалась.
Что-то странное было в появлении духа в Гордичском лесу и в его поведении. Во-первых, Марджори не поверила в духа. Пусть сера, пусть дым, но дьявол-то тут при чем? Марджори сама знала, как это делается: бывала на ярмарках. Еще она вспомнила, что когда в последний раз здесь были «Актеры лорда Саффорда», они что-то такое представляли с духом, появляющимся из дыма и пламени. Трюк для дураков.
– Как я себя ругаю, – вслух проговорила Марджори, в первый раз осознав, что, покинув своих подруг и соседок после отъезда Лавинии, она отдала их во власть другой женщины, менее щепетильной, чем она, решившей продолжать дело Лавинии. – Впрочем, еще не поздно все поправить.
– Ты хочешь к нам? Но у нас теперь все по-другому.
Это как раз было ясно и без объяснений. Детские голоса, о чем-то возбужденно спорившие, положили конец их разговору. Иокаста явилась вместе со всем выводком Джерардов. Они все запыхались и что-то прятали.
Наверное, угрей, решила Марджори.
– Больше не будем об этом говорить, – тихо сказала Марджори, – но когда опять будет полная луна, не удивляйся, если вас прибавится в числе.
Дороти вздохнула с облегчением и благодарностью, но вряд ли так радовалась бы, знай она, что задумала Марджори. Пора со всем этим кончать. Следующее сборище в Гордичском лесу должно стать последним.
А вслух Марджори сказала:
– Я тебя провожу и заберу Иокасту. Пожалуй, мы с ней нанесем визит соболезнования вдове Лэтам.
Когда Марджори и ее гостья выходили из дома, Ник проскользнул в него через заднюю дверь.
Он совсем не собирался за ними шпионить, но, услыхав, что Дороти боится констебля, не мог не остановиться и не послушать, в чем там у нее дело.
Теперь он очень сожалел о своем порыве.
Оказывается, его мать тоже была последовательницей Лавинии Стрэнджейс! Его мать… Ник сел в кресло и попытался разобраться в том, что услышал. Она раньше участвовала в сборищах ведьм и вновь собиралась в Гордичский лес.
По крайней мере, хоть Томазина не из их числа! Ему было приятно это услышать, но теперь его беспокоило то, что она имела отношение к книге, о которой говорила Дороти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59