– Потом увидимся на приеме. Знаешь, Стелла, – добавила она, – красный тебе все-таки не очень к лицу. Ты в нем похожа на валяющуюся на диване шлюху.
– А ты… давно прокисла, как старый йогурт! – огрызнулась Стелла. – Посмотри на себя в зеркало, мышь белая!
Би с Молли проследовали в зал и угостились шампанским. Молли старалась не глазеть на знаменитостей, которые то и дело здоровались с Би.
– Надо почаще появляться в свете, – заметила Би шепотом, – пока мне это еще доставляет удовольствие.
В противоположной стороне зала Стелла не находила себе места от злости, а Джо и вовсе поджал хвост. К великой радости Би, он без конца поглядывал на Молли. Похоже, он очень хотел с ней поговорить, но не знал, с чего начать.
Когда Би увлеклась беседой с очередным старинным другом, Молли подошла к мужу.
– Извини, что так вышло. Это была идея Би.
– Да ты вроде прекрасно себя здесь чувствуешь?
– Сначала да. Ну, то есть это все, конечно, не для меня, но наблюдать интересно.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо. Би решила позлить Стеллу и показать тебе, что я не маленькая серая мышка, домохозяйка, которой можно пренебречь.
Джо посерьезнел.
– Мне кажется, те, кто тебя знает, ни за что не станут считать тебя серенькой мышкой, тем более я. – Молли заулыбалась. И тут он все испортил: – Ты больше похожа на ракету с тепловым наведением.
Молли вспыхнула. Видимо, Джо ничему не научился за то время, что они врозь.
– А не пошел бы ты? Я-то, по крайней мере, что-то делаю! Ты говоришь, что работать у Грэхама тебе не нравится, но, чтобы ты это понял, потребовалась отыскать тебе мамочку! В наших отношениях мотором всегда была я. Ты предпочитаешь плыть по течению. Ты даже на прослушивание пошел только потому, что его тебе организовала Стелла. Ты спокойненько бросил меня с Эдди и отправился к мамуле, чтобы на тебя там молились. Мои мотивы хотя бы объяснимы. Твои, впрочем, тоже. Это называется эгоизмом, чтоб ты знал.
Платье помогло. Прическа тоже. Благодаря им Молли нашла в себе смелость картинно развернуться и отойти.
– Молодец! – поздравила Би, когда Молли села рядом с ней к столу. – Молодец, что высказала ему все.
Молли оглянулась на Джо. Тот стоял в одиночестве, сам не свой. Она тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Страстно хотелось подбежать к нему, взять за руку и увести отсюда. Ну уж нет, она и так слишком часто принимает решения. Теперь его очередь. Он должен ясно дать понять, что ему нужна она и Эдди.
На лице Джо отразились примерно те же мысли, и Молли возликовала. Он уже сделал шаг в их сторону, но тут ведущий объявил о начале церемонии награждения.
Стелле всегда казалось, что этих церемоний слишком много, что они необычайно скучны и однообразны. Но сегодня, когда рядом с ней был Джо, она готова была находиться здесь до бесконечности. Даже раздражение от неуместной выходки матери прошло.
Знаменитости вились, как мухи над вареньем, и весь вечер им предстояло попадать в объективы телекамер. Что ж, их ждет большой сюрприз.
Пожалуй, эта Молли действительно недурна. Стелла взглянула в зеркало. Конечно, Би, как всегда, права, черт бы ее побрал! Красный смотрится слишком откровенно. На таком мероприятии скорее пристало выглядеть добропорядочной дамой, чем породистой девкой.
Завтра газетчики камня на камне не оставят от ее наряда. Телевизионщики тоже. Вспомним, что случилось с беднягой Сарой Киллен, актрисой с амплуа женщины-вамп. Она появилась на каком-то рауте в платье-мини. Газеты тут же поместили огромные развороты, допытываясь у читателя, не слишком ли она стара для таких штучек.
Расстроенная как никогда, Стелла глотнула вина и наклонилась к Джо:
– Теперь уже скоро.
Однако очередь до нее дошла только спустя час.
– И наконец, идя навстречу новому тысячелетию и желая подтвердить значение Британии как неотъемлемой части Европы, театральный цех желает поздравить одну из самых соблазнительных и долговечных статей нашего экспорта…
– Я ему что, тушеная говядина? – прошипела Стелла.
Джо фыркнул.
– …звезду нашего театра и кино, до мозга костей нашу – Стеллу Милтон!
Стелла грациозно встала, отчего тонкие паутинки, удерживавшие ее платье на шее, натянулись до предела, и прошествовала на подиум.
– Прежде чем вручить вам эту награду, дорогая Стелла, мы бы хотели показать несколько фрагментов кинолент, которые сделали вас такой знаменитой, – он попытался сострить, – причем подчас в скандальном смысле.
Пошла запись. Стелла старалась не смотреть на экран. Она и так знала, что это будет. И конечно, опять эта грудь в распахнутой кожаной куртке, которую так хорошо знает по плакатам мужская часть населения.
– Фильм, фрагмент которого мы сейчас видели, был снят – подумать только! – почти двадцать лет назад, – продолжал ведущий. – А теперь, дорогая Стелла, позвольте вручить вам приз «Миллениум» за большой вклад в развитие кинематографии. Вклад, который вы вносите самим вашим присутствием, вашей красотой и талантом. Благодарим вас, Стелла Милтон!
Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, Стелла улыбнулась:
– Я-то думала, мне сегодня дадут именные часы за выслугу лет. Хотя не так уж я и стара, знаете ли. – Она посмотрела прямо в камеру. – Прошу меня извинить, ребята, я, кажется, немного собью вам эфирный график, но сегодня я намерена произнести речь.
Телевизионщики стали беспокойно переглядываться. Церемония шла в прямом эфире, и все было рассчитано по секундам. Случилось что-то явно незапланированное.
Стелла решила не обращать на них внимания.
– Я рада этой награде, потому что считаю свою карьеру в высшей степени удавшейся. Для того чтобы сделать такую карьеру, приходится, конечно, идти на жертвы. Но в моей жизни была одна жертва, которая касалась не только меня. Когда я только начинала свой путь в театре, я вдруг обнаружила, что беременна, и решила отдать своего ребенка в чужую семью. – Наступила полная тишина, вплоть до самых дальних столиков. – Я могла бы сказать, что сделала это во имя искусства или ради творчества, но на самом деле главной причиной был мой эгоизм. Я оказалась счастливей, чем заслужила. Мой сын нашел меня, и теперь у меня появился второй шанс.
Голос у нее дрогнул от волнения, и Стелла ухватилась рукой за микрофон.
– И сегодня я хочу от всего сердца попросить прощения у своего сына. Пусть он подойдет сюда, я хочу передать ему эту награду. Это Джозеф Мередит, чьего внимания я не заслужила.
Все взоры в зале разом устремились к Джо. Он понял, что надо идти на сцену. Неуверенной походкой Джо двинулся к подиуму, за ним неотступно следовал телеоператор, фиксируя каждое движение. Люди в зале принялись хлопать. К микрофону он подошел уже под гром аплодисментов.
Стелла вывела его на середину сцены и заговорила, поворачивая его лицом поочередно к каждой части зала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– А ты… давно прокисла, как старый йогурт! – огрызнулась Стелла. – Посмотри на себя в зеркало, мышь белая!
Би с Молли проследовали в зал и угостились шампанским. Молли старалась не глазеть на знаменитостей, которые то и дело здоровались с Би.
– Надо почаще появляться в свете, – заметила Би шепотом, – пока мне это еще доставляет удовольствие.
В противоположной стороне зала Стелла не находила себе места от злости, а Джо и вовсе поджал хвост. К великой радости Би, он без конца поглядывал на Молли. Похоже, он очень хотел с ней поговорить, но не знал, с чего начать.
Когда Би увлеклась беседой с очередным старинным другом, Молли подошла к мужу.
– Извини, что так вышло. Это была идея Би.
– Да ты вроде прекрасно себя здесь чувствуешь?
– Сначала да. Ну, то есть это все, конечно, не для меня, но наблюдать интересно.
– Ты потрясающе выглядишь.
– Спасибо. Би решила позлить Стеллу и показать тебе, что я не маленькая серая мышка, домохозяйка, которой можно пренебречь.
Джо посерьезнел.
– Мне кажется, те, кто тебя знает, ни за что не станут считать тебя серенькой мышкой, тем более я. – Молли заулыбалась. И тут он все испортил: – Ты больше похожа на ракету с тепловым наведением.
Молли вспыхнула. Видимо, Джо ничему не научился за то время, что они врозь.
– А не пошел бы ты? Я-то, по крайней мере, что-то делаю! Ты говоришь, что работать у Грэхама тебе не нравится, но, чтобы ты это понял, потребовалась отыскать тебе мамочку! В наших отношениях мотором всегда была я. Ты предпочитаешь плыть по течению. Ты даже на прослушивание пошел только потому, что его тебе организовала Стелла. Ты спокойненько бросил меня с Эдди и отправился к мамуле, чтобы на тебя там молились. Мои мотивы хотя бы объяснимы. Твои, впрочем, тоже. Это называется эгоизмом, чтоб ты знал.
Платье помогло. Прическа тоже. Благодаря им Молли нашла в себе смелость картинно развернуться и отойти.
– Молодец! – поздравила Би, когда Молли села рядом с ней к столу. – Молодец, что высказала ему все.
Молли оглянулась на Джо. Тот стоял в одиночестве, сам не свой. Она тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Страстно хотелось подбежать к нему, взять за руку и увести отсюда. Ну уж нет, она и так слишком часто принимает решения. Теперь его очередь. Он должен ясно дать понять, что ему нужна она и Эдди.
На лице Джо отразились примерно те же мысли, и Молли возликовала. Он уже сделал шаг в их сторону, но тут ведущий объявил о начале церемонии награждения.
Стелле всегда казалось, что этих церемоний слишком много, что они необычайно скучны и однообразны. Но сегодня, когда рядом с ней был Джо, она готова была находиться здесь до бесконечности. Даже раздражение от неуместной выходки матери прошло.
Знаменитости вились, как мухи над вареньем, и весь вечер им предстояло попадать в объективы телекамер. Что ж, их ждет большой сюрприз.
Пожалуй, эта Молли действительно недурна. Стелла взглянула в зеркало. Конечно, Би, как всегда, права, черт бы ее побрал! Красный смотрится слишком откровенно. На таком мероприятии скорее пристало выглядеть добропорядочной дамой, чем породистой девкой.
Завтра газетчики камня на камне не оставят от ее наряда. Телевизионщики тоже. Вспомним, что случилось с беднягой Сарой Киллен, актрисой с амплуа женщины-вамп. Она появилась на каком-то рауте в платье-мини. Газеты тут же поместили огромные развороты, допытываясь у читателя, не слишком ли она стара для таких штучек.
Расстроенная как никогда, Стелла глотнула вина и наклонилась к Джо:
– Теперь уже скоро.
Однако очередь до нее дошла только спустя час.
– И наконец, идя навстречу новому тысячелетию и желая подтвердить значение Британии как неотъемлемой части Европы, театральный цех желает поздравить одну из самых соблазнительных и долговечных статей нашего экспорта…
– Я ему что, тушеная говядина? – прошипела Стелла.
Джо фыркнул.
– …звезду нашего театра и кино, до мозга костей нашу – Стеллу Милтон!
Стелла грациозно встала, отчего тонкие паутинки, удерживавшие ее платье на шее, натянулись до предела, и прошествовала на подиум.
– Прежде чем вручить вам эту награду, дорогая Стелла, мы бы хотели показать несколько фрагментов кинолент, которые сделали вас такой знаменитой, – он попытался сострить, – причем подчас в скандальном смысле.
Пошла запись. Стелла старалась не смотреть на экран. Она и так знала, что это будет. И конечно, опять эта грудь в распахнутой кожаной куртке, которую так хорошо знает по плакатам мужская часть населения.
– Фильм, фрагмент которого мы сейчас видели, был снят – подумать только! – почти двадцать лет назад, – продолжал ведущий. – А теперь, дорогая Стелла, позвольте вручить вам приз «Миллениум» за большой вклад в развитие кинематографии. Вклад, который вы вносите самим вашим присутствием, вашей красотой и талантом. Благодарим вас, Стелла Милтон!
Дождавшись, пока стихнут аплодисменты, Стелла улыбнулась:
– Я-то думала, мне сегодня дадут именные часы за выслугу лет. Хотя не так уж я и стара, знаете ли. – Она посмотрела прямо в камеру. – Прошу меня извинить, ребята, я, кажется, немного собью вам эфирный график, но сегодня я намерена произнести речь.
Телевизионщики стали беспокойно переглядываться. Церемония шла в прямом эфире, и все было рассчитано по секундам. Случилось что-то явно незапланированное.
Стелла решила не обращать на них внимания.
– Я рада этой награде, потому что считаю свою карьеру в высшей степени удавшейся. Для того чтобы сделать такую карьеру, приходится, конечно, идти на жертвы. Но в моей жизни была одна жертва, которая касалась не только меня. Когда я только начинала свой путь в театре, я вдруг обнаружила, что беременна, и решила отдать своего ребенка в чужую семью. – Наступила полная тишина, вплоть до самых дальних столиков. – Я могла бы сказать, что сделала это во имя искусства или ради творчества, но на самом деле главной причиной был мой эгоизм. Я оказалась счастливей, чем заслужила. Мой сын нашел меня, и теперь у меня появился второй шанс.
Голос у нее дрогнул от волнения, и Стелла ухватилась рукой за микрофон.
– И сегодня я хочу от всего сердца попросить прощения у своего сына. Пусть он подойдет сюда, я хочу передать ему эту награду. Это Джозеф Мередит, чьего внимания я не заслужила.
Все взоры в зале разом устремились к Джо. Он понял, что надо идти на сцену. Неуверенной походкой Джо двинулся к подиуму, за ним неотступно следовал телеоператор, фиксируя каждое движение. Люди в зале принялись хлопать. К микрофону он подошел уже под гром аплодисментов.
Стелла вывела его на середину сцены и заговорила, поворачивая его лицом поочередно к каждой части зала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75