– Да черт с ней. Малыш важнее, а он невредим.
Кейси опять разрыдалась. Чувства, сдерживаемые много лет, вырвались наружу и вызвали такой сильный взрыв эмоций, что она никак не могла прийти в себя. Какое счастье, он совсем не похож на ее отчима!
– Кейси, поговори со мной. – Встревоженный не на шутку, Гейб пытался заглянуть ей в лицо. Девушка замотала головой и принялась вытирать слезы.
– Извини.
– Забудь ты этот чертов стол. Посмотри на меня и скажи, что с тобой происходит.
– Я… не могу. – Губы ее предательски дрожали.
– Ты подумала, что я ударю малыша? Кем же ты меня считаешь? – Голос его дрогнул от гнева. – Ведь я угадал. По твоему лицу было видно, что ты испугалась. Чего ты ждала? Что я накричу на него или ударю?
Он ерошил руками волосы и был столь искренне зол и расстроен, что Кейси не выдержала. Он не заслуживает…
Гнев в его голосе заставил ее задрожать еще сильнее, но она не может его так обидеть, и, собравшись с силами, Кейси выговорила:
– Я не из-за тебя… Из-за отчима.
Ей придется рассказать… Что ж, пусть он знает, с кем связывается. Она никогда никому не рассказывала – только Роне. Но Рона все понимала – ее саму родители выкинули из дому. Они обе были чем-то вроде ненужных вещей, которые футболили туда-сюда. Да, Рона понимала, но поймет ли Гейб, каково бывает, когда ты никому не нужна? Ведь у него в детстве была нормальная семья, его любили…
Гейб обнял ее, словно желая защитить, поцеловал волосы и пробормотал:
– Боже мой, что же он сделал с тобой?
Кейси молчала, чувствуя его дыхание на своей щеке. Так трудно найти слова…
– Мама, где мое одеялко? – донесся голос Генри, и мальчик заворочался в кресле.
– Я… мне надо отвезти его домой. – Она высвободилась из рук Гейба, подхватила малыша. – Мы уже едем домой, зайчик. Будешь спать в своей кроватке.
Избегая смотреть на Гейба, она пошла к двери.
Часто во время особенно шумного дня Кейси мечтала, чтобы вдруг наступила хоть минута тишины. Но молчание, царившее в машине на пути домой, не успокаивало, а терзало душу. Гейб был обижен и сердит, и она не знала, что оттолкнет его больше – правда о ее жизни или молчание. Она любила его. То, что он способен заботиться о чужом ребенке, поразило ее и придало чувству новую глубину. Его поведение значило для нее больше, чем слова или самые романтические подарки. Он такой замечательный. А что она может предложить взамен? Трэвиса с его требованием денег? А вдруг Гейб согласится, что Генри лучше жить со своим биологическим отцом?
Гейб остановил машину и, прежде чем она успела возразить, взял мальчика на руки и пошел с ним к дому. Кейси плелась следом, но на дорожке оба остановились, глядя на открытую дверь.
– Ты заперла дом, когда уходила?
– Кажется, да. – Страх холодом пробрался внутрь. Кто-то был в ее доме? А вдруг он еще там?
– Подержи его. – Гейб передал ей мальчика. – Я пойду проверю. Услышишь шум – уходи. Поняла?
– Да… Гейб, будь осторожен.
Ей казалось, прошла вечность, но вот он вернулся и сказал, что в доме никого нет.
Они уложили Генри в кроватку и вернулись в гостиную.
– Посмотри, что-нибудь пропало? Возможно, нам следует вызвать полицию, – сказал Гейб.
– Нет-нет, не нужно полицию! – Кейси побледнела – ей явно есть что скрывать, подумал он. Хотя, честно говоря, тоже не горел желанием видеть здесь полицейских.
Некоторое время девушка бродила по дому, заглядывая во все углы. Потом вернулась к нему и сказала:
– Я не совсем уверена… но, по-моему, все на месте. Не могу найти только черный шелковый шарф, который ты мне подарил.
– Где он лежал?
– На моей кровати. Но Генри мог спрятать его.
Гейб кивнул, от души надеясь, что так и есть. Кейси молча стояла в дверях гостиной, и, видя, что она не собирается ничего рассказывать, Гейб собрался уходить. Когда его пальцы коснулись дверной ручки, Кейси закрыла глаза. У порога он помедлил и, повернувшись, взглянул на нее. Лицо его было печально, а глаза, как два бездонных серых озера, были подернуты дымкой.
– Я хотел бы, чтобы ты доверяла мне… Если я понадоблюсь – позвони. Спокойной ночи.
Он повернулся и открыл дверь. Не в силах двинуться, Кейси смотрела на его широкую спину. Сейчас он уйдет, уйдет… Слова с трудом вырвались из сжатого спазмом горла:
– Я была им не нужна.
Решившись, она испугалась, не в силах терпеть его вопрошающий взгляд. Повернулась спиной и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. Плечи болели – так хотелось почувствовать тепло его сильных рук. Кровь шумела в ушах, но она все же расслышала, что дверь закрылась, и вот он уже оказался рядом обнял за плечи, дыхание коснулось ее щеки.
– Твой отчим обидел тебя?
– Не так, как ты подумал. Но он был жесток, когда выбирал слова и наказания.
Что ж, раз он хочет знать, она скажет ему правду. И если он уйдет, она выживет. Как и прежде.
– Моя мама родила меня очень рано – в семнадцать лет. Она… не могла заботиться обо мне как следует и поместила меня в приют. Но разрешение на усыновление не дала, и я росла, переходя из одного детдома в другой, из одной временной семьи в другую. Когда мне было тринадцать, она взяла меня к себе.
– А твой отец?
– Я не знаю даже его имени. И не уверена, что мать знала, кто был мой отец.
Повисло молчание. Кейси с ужасом ждала, что он отодвинется, но Гейб только покрепче обнял ее, и она продолжала говорить:
– Мама вышла замуж за человека по имени Лу. Он был просто помешан на аккуратности. Все должно было лежать строго по порядку. Даже еда на тарелке.
– Дай-ка я догадаюсь, – пробормотал Гейб. – Он ел все овощи отдельно.
Кейси печально усмехнулась:
– Да… и ему не нравилось, что в доме все время находится ребенок, который разбрасывает вещи и устраивает беспорядок. Он все время орал на меня… часто выпроваживал из дома без обеда или завтрака. Мне приходилось по нескольку раз перемывать полы или посуду. И раскладывать вещи по местам аккуратными стопочками. А если получалось неровно, он все расшвыривал и заставлял начинать сначала.
– Ублюдок, – пробормотал Гейб, развернув Кейси лицом к себе и нежно поглаживая ее спину и плечи. Но она не могла успокоиться. Все дразнилки и презрительные прозвища, которыми ее награждали в школе, вновь зазвучали в ушах. Слезы потекли по лицу, она уткнулась носом в грудь Гейба, пачкая тушью его рубашку… Если так пойдет, то ему скоро придется существенно обновить гардероб.
– Бедная моя девочка, – пробормотал Гейб. – А что же твоя мать? Она не пыталась защитить тебя?
– Она все время просила меня быть хорошей девочкой, иначе он бросит ее. Я старалась, я очень старалась, но… ничего не выходило. Однажды ночью я услышала, как они ругаются из-за меня. Лу сказал, что больше не желает терпеть грязную девчонку в своем доме. И они решили, что завтра отошлют меня обратно в приют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42