Внезапно щеки Керри стали ярко-красными, в глазах появился характерный блеск, она протянула руку в сторону Моники, словно бы умоляя ее приблизиться, и с пронзительным криком затряслась, закрыв глаза и мотая головой из стороны в сторону. Ноги ее задергались в воздухе, она запрыгала на матраце и захрипела. Наконец оргазм выпустил ее из своих тисков, и она обмякла и успокоилась. Тяжело дыша, она откинулась на подушки и уставилась на Монику.
Чак лежал неподвижно, уронив голову на матрац и упершись ногами в пол. Керри брезгливо посмотрела на него и сказала:
— Встань, ничтожество!
Он сполз с кровати и с трудом выпрямился. Керри подперла щеку ладонью, еще раз взглянула на него и расхохоталась:
— Ах ты, негодник! А ну-ка покажи Монике, что ты натворил!
Чак повернулся лицом к Монике, и она увидела, что его член упал, а по ляжке стекает струйка спермы. Трусы пропитались ею насквозь.
— По-моему, его следует наказать, — сказала Керри.
— Какого же он заслуживает наказания? — спросила Моника. Голос ее дрожал, ей хотелось поскорее уйти в свой номер и там удовлетворить себя.
— Сейчас увидишь! — Керри встала и подошла к комоду. — Ему ужасно не нравится, когда я делаю это при посторонних, — сказала она, открывая комод. — Особенно если это — мужчина. Женщин он еще терпит, хотя это тоже унизительно.
Она извлекла из верхнего ящика черный чулок, потом — второй и потрясла ими в воздухе.
— Мне кажется, что он будет смотреться в них весьма экзотично!
— По-моему, это будет просто смешно, — сказала Моника.
— Ты так считаешь? Что ж, сейчас проверим.
Керри покопалась в ящике с бельем и достала из него сначала дамский пояс для чулок, а потом черные кружевные трусики.
— Пора тебе переодеться, голубок, — сказала она Чаку. — А ну надевай эти штанишки, негодник!
Чак покорно подчинился. Моника невольно взглянула на его повисший между ног пенис: он оказался не очень длинным, но на удивление толстым. Под взглядом Моники член ожил и стал приподниматься. Головка его была густо перепачкана семенем. Поражала невозмутимость, с которой Чак надевал нижнее дамское белье. Виски вскружило Монике голову, и ей совершенно расхотелось вставать с кресла. К тому же она никого не знала в этой гостинице, кроме этих двух американцев. Поэтому Моника решила досмотреть представление до конца.
Чак наконец-то натянул дамские трусики — они были ему маловаты, поэтому член выпирал из кружев. Керри взялась обеими руками за поясную резинку и подтянула их повыше. После этого она вручила Чаку чулок. Он ловко свернул его, что указывало на наличие у него определенных навыков в этом деле, и, осторожно вставив в него ступню, стал раскатывать по всей ноге. То же самое он проворно проделал и со вторым чулком.
Потом он встал, и Керри надела на него пояс с подтяжками и пристегнула их к чулкам.
— Хорош? — спросила она у Моники, окидывая мужа презрительным взглядом.
Проглотив очередную порцию виски, Моника ответила:
— По-моему… Честно говоря, у меня даже нет слов! — Она звонко расхохоталась. — Он выглядит очень импозантно!
— Подойди ко мне, Чак! А теперь повернись к Монике лицом.
Чак медленно повернулся, и Моника скользнула по нему взглядом. Чулки оказались ему маловаты, поэтому резинки натянулись и впились в бедра. Сквозь тонкую ткань просвечивали светлые волосики на ногах, а толстый пенис, норовящий разорвать кружева, придавал общей картине карикатурный оттенок. Чак явно ощущал смущение и потому отводил взгляд.
Пока Моника разглядывала его, Керри позвонила в бюро обслуживания и попросила подозвать к телефону официанта Антонио. Вскоре он взял трубку. Американка оживилась.
— Привет, Антонио! Это я, Керри. Не мог бы ты сейчас подняться ко мне в номер? Здесь очень весело. Нас трое. Хорошо, жду!
— Я ухожу, — сказала Моника.
— Останься, вот-вот сюда придет Антонио!
В дверь постучали, и в номер вошел испанец.
— Наконец-то, мой дорогой! Мы тебя заждались! — воскликнула хозяйка номера.
— Миллион извинений! — густым баритоном произнес Антонио. — Я обслуживал других клиентов.
Он оглядел комнату, но не выразил ни малейшего удивления ни по поводу одиозного внешнего вида Чака, ни в связи с нахождением здесь Моники.
— Разумеется, ты кого-то обслуживал, — сказала Керри, приподнимая голову, чтобы лучше его видеть. — Расскажи, как все это было! Впрочем, сейчас это уже не важно. Главное, что ты пришел ко мне. Ты не хочешь раздеться?
Антонио снял пиджак, галстук-бабочку и стал расстегивать пуговицы рубашки. Пока он раздевался, Моника покосилась на Чака. Не стань она свидетельницей этой сцены, она ни за что бы не поверила, что муж американки может вот так молча созерцать происходящее, вдобавок нарядившись в дамское нижнее белье. В трусиках спереди образовался солидный мокрый бугор, причиндал просвечивал сквозь кружева. Несомненно, такое здесь происходило не в первый раз.
Раздевшись догола, темпераментный испанец обжег пламенным взглядом лежащую на кровати Керри. Головка его эректированного фаллоса хищно нацелилась в ее промежность. Она раздвинула ноги и, вытянув к своему мачо руки, грудным голосом произнесла:
— Возьми же меня скорее! Мне нужен настоящий мужчина.
Антонио прыгнул на кровать, Керри метнула взгляд на Чака, закрыла глаза и, обняв испанца, повторила:
— Возьми меня, Антонио! Я тебя хочу!
Без лишних разговоров испанец вошел в нее и стал овладевать ею с такой энергией, что номер огласился ее пронзительными сладострастными воплями.
— О, как мне хорошо! Какой ты славный! — приговаривала она хриплым шепотом.
Моника встала и потихоньку выскользнула из комнаты, даже не попрощавшись с Чаком. Оказавшись в коридоре, она посмотрела на часы — было двадцать минут третьего ночи. Она быстро прошла в свой номер и разделась.
Едва лишь она легла в постель, как принялась успокаивать себя, лаская свою взволнованную пушистую киску. И не прошло и нескольких секунд, как желанное удовлетворение пришло. Моника облегченно вздохнула, выключила свет и уснула.
* * *
Когда на другой день она случайно встретилась с Керри, та воскликнула:
— Я даже не заметила, когда ты улизнула! Могла бы хотя бы попрощаться!
— Я не хотела вам мешать. К тому же было очень поздно, — сказала Моника.
— Это точно, — согласилась Керри. — Я едва стою на ногах после вчерашнего. Не нужно было столько пить. Надеюсь, что ты на меня не в обиде?
— Мы все напились до безобразия, — ответила Моника. — Зато я обрела ценный опыт.
— Надеюсь, он пригодится тебе в Англии, — с улыбкой промолвила американка.
— Возможно, — уклончиво ответила Моника.
На самом деле она не придала никакого значения случившемуся накануне, вся эта фантасмагория казалась ей теперь скверным сном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38