И просто боялась предположить, что будет, когда отца выпишут из больницы.
— Не смеши меня, Индия. Вам нет никакой необходимости уезжать отсюда. Здесь достаточно комнат. Мне хватит одной спальни и кабинета для работы.
Индия недоверчиво посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать…
— Будьте моими гостями.
Эйдес явно получал удовольствие от происходящего. Но она не намерена потворствовать ему в этом!
— Я скорей соглашусь спать на скамье в церкви!
— Дело, конечно, твое. — Эйдес равнодушно пожал плечами. — И конечно, если ты очень хочешь поспать на церковной скамье, я не вправе тебя останавливать. Вопрос в том, захочет ли твоя мать разделить с тобой эту скамью.
Он взглянул на нее, и где-то в глубине его темных глаз мелькнула усмешка. Ситуация определенно забавляла его. Индия почувствовала, что он снова чего-то недоговаривает.
Наконец он примиряющее улыбнулся:
— Индия, пожалуйста, не смотри на меня так сердито. Неужели ты и в самом деле решила, что я смогу, ни на секунду не задумавшись, выкинуть вас на улицу?
— То есть ты хочешь сказать, что собираешься выкинуть нас на улицу, умудренный долгими размышлениями?
Эйден слегка нахмурился.
— Ну, Индия, зачем ты так? Что же я, по-твоему, чудовище?
— По-моему, ты чудовище совершенно особой разновидности, из тех, что бросают своих невест не как-нибудь, а во время брачной церемонии! — вспыхнула Индия.
— Вот как? Но мне кажется, мы уже выяснили, что ничье сердце не осталось разбитым. Или я не прав? А может, ты все-таки пострадала?
— Не выдумывай! — Индия гордо вздернула подбородок.
— В таком случае, почему бы нам ни перенести наши переговоры из коридора, например, в гостиную? — А разве нам есть что обсуждать? — подозрительно спросила Индия.
— Иначе я не предлагал бы пройти в гостиную, — ответил Эйден и распахнул перед ней дверь.
Индия пожала плечами и нехотя вошла. Эйден последовал за ней и, не останавливаясь, направился к окну. Там, прямо за окном, почти заглядывая в комнату, раскинулся восхитительный сад. На него-то и любовался теперь Эйден.
— Твоя мать права — это самая красивая комната в доме. Нелегко ей будет покинуть это место, а?
— Неужели ты думаешь, она будет жить в твоем доме после того, как ты так низко подловил отца?
— Я его не подлавливал! Твой отец сам нажил себе неприятности. Или ты считаешь, что я специально следил за ним, устроил на него настоящую охоту? А тебе не кажется, что в таком случае я не спускал бы с него глаз и знал бы о его болезни? Я просто дал ему полгода сроку, чтобы он нашел деньги. Я, черт побери, ждал, что он сам придет ко мне! И только когда он не появился, я приехал сюда, чтобы выяснить, в чем дело.
— Могу представить себе, как ты упивался своей властью над ним, как рисовал себе свое триумфальное отмщение…
— Отмщение? — перебил ее Эйден. — А за что мне мстить ему? За то, что он был против нашей свадьбы? Но я ведь сам никогда не собирался жениться на тебе.
Индия вздрогнула. Даже теперь, двенадцать месяцев спустя, эти слова больно ранили ее. Она отошла подальше от Эйдена, встав так, чтобы между ними оказалось тяжелое кресло.
— Повторяю, дорогая моя, твой отец сам ввязался во все это.
— Нет!
Резко отвернувшись от окна, Эйден пронзительно глянул на нее. Индия невольно отступила, но он стремительно подошел к ней и поймал за талию.
— Это было твое казино! — напомнила Индия.
Эйден взорвался:
— И ты полагаешь, я силой затащил туда твоего отца? А потом держал пистолет у его виска, пока он подписывал чеки?
— Нет, — неохотно согласилась Индия. — Но ты же мог не принимать их!
— Мог, — кивнул Эйден, — но подумал, что уже давно пора проучить его.
— А заодно и заполучить Грейндж-хаус? Конечно, ты не мог упустить такой возможности! Ведь все оказалось так просто, даже жениться не пришлось! Она вдруг вспомнила слова отца, сказанные в тот день, когда она представила Эйдена родителям: «Помяни мое слово, дочка, ему нужна не ты, а то, что он может получить за тобой. Им движет не любовь, а жадность».
Она тогда только рассмеялась: «Папа, у Эйдена денег больше, чем он в силах потратить. Что же он может получить за мной такого, чего бы у него уже не было?»
Тогда она не придала значения восторгу Эйдена, когда он впервые увидел Грейндж-хаус. Дом словно заворожил его. Так вот оно что!..
И теперь она злорадно припомнила ему:
— Ты же сразу влюбился в этот дом, разве не так? И тут тебе попадается мой отец, готовый спустить это сокровище за игорным столом.
Какой-то новый огонь мелькнул в темных глазах Эйдена. Он тут же отпустил ее и отвернулся к окну.
— Да, — тихо сказал он, — я с первого взгляда полюбил этот дом.
Дом, горько отметила Индия. Дом, а не ее.
— Но дело не в этом. Я тысячу раз мог купить себе такой дом.
— Такой, но не этот самый! Эйден резко обернулся.
— Хорошо! Раз ты так думаешь…
Он схватил ее за руку и потащил из комнаты.
Индии совсем не хотелось идти с ним, но выбора у нее не было. Они вышли из дома и направились в сад. Наконец Эйден остановился.
— Пора научиться видеть вещи такими, какие они есть! — проговорил он зло и резким движением развернул ее лицом к дому. — Посмотри! — вскричал он. — Посмотри на него, черт тебя побери!
Индия отвернулась. Она и так знала, что здание обветшало, что ему необходим ремонт, что скоро любимый ее дом превратится в руины.
— У нас не было денег, — пробормотала она.
— Естественно, — насмешливо заметил Эйден. — И ты думаешь, эту развалюху я хотел прибрать к рукам?
Индия вспыхнула.
— Не смей так говорить о моем доме!
У нее перехватило дыхание, словно все обиды собрались в комок и застряли в горле. Она с трудом сдерживала слезы.
— О чьем доме, Принцесса?
Этот тихий, почти нежный голос внезапно разбудил ее ярость. Она резко замахнулась, чтобы наградить его пощечиной, но Эйден перехватил руку и прижал Индию к себе.
— Индия…
Она не обратила внимания на то, как ласково произнес он ее имя. Она вырывалась и возликовала, услышав, что Эйден скрипнул зубами от боли, когда она ударила его по ноге. Но он не отпускал се.
— Индия, прости меня…
Индия замерла. «Прости меня». Неужели он действительно произнес эту фразу?
— Я знаю, как много значит для тебя ваш дом. Обещаю, я буду деликатнее.
«Обещаю». Индия вдруг успокоилась. Если Эйден что-то обещал, он никогда не обманывал. Кроме одного-единственного случая. Хотя тогда он не успел дать слово. Он не обещал, что будет любить и уважать ее и останется верным до самой смерти.
— Я только хочу отремонтировать дом и немного усовершенствовать. Ты веришь мне?
Индия сама удивилась тому, как легко она ему поверила.
— Да, верю. В том, что касается Грейндж-хауса, я тебе верю.
Но в том, что касается моего сердца, сказала она себе, не поверю никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Не смеши меня, Индия. Вам нет никакой необходимости уезжать отсюда. Здесь достаточно комнат. Мне хватит одной спальни и кабинета для работы.
Индия недоверчиво посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать…
— Будьте моими гостями.
Эйдес явно получал удовольствие от происходящего. Но она не намерена потворствовать ему в этом!
— Я скорей соглашусь спать на скамье в церкви!
— Дело, конечно, твое. — Эйдес равнодушно пожал плечами. — И конечно, если ты очень хочешь поспать на церковной скамье, я не вправе тебя останавливать. Вопрос в том, захочет ли твоя мать разделить с тобой эту скамью.
Он взглянул на нее, и где-то в глубине его темных глаз мелькнула усмешка. Ситуация определенно забавляла его. Индия почувствовала, что он снова чего-то недоговаривает.
Наконец он примиряющее улыбнулся:
— Индия, пожалуйста, не смотри на меня так сердито. Неужели ты и в самом деле решила, что я смогу, ни на секунду не задумавшись, выкинуть вас на улицу?
— То есть ты хочешь сказать, что собираешься выкинуть нас на улицу, умудренный долгими размышлениями?
Эйден слегка нахмурился.
— Ну, Индия, зачем ты так? Что же я, по-твоему, чудовище?
— По-моему, ты чудовище совершенно особой разновидности, из тех, что бросают своих невест не как-нибудь, а во время брачной церемонии! — вспыхнула Индия.
— Вот как? Но мне кажется, мы уже выяснили, что ничье сердце не осталось разбитым. Или я не прав? А может, ты все-таки пострадала?
— Не выдумывай! — Индия гордо вздернула подбородок.
— В таком случае, почему бы нам ни перенести наши переговоры из коридора, например, в гостиную? — А разве нам есть что обсуждать? — подозрительно спросила Индия.
— Иначе я не предлагал бы пройти в гостиную, — ответил Эйден и распахнул перед ней дверь.
Индия пожала плечами и нехотя вошла. Эйден последовал за ней и, не останавливаясь, направился к окну. Там, прямо за окном, почти заглядывая в комнату, раскинулся восхитительный сад. На него-то и любовался теперь Эйден.
— Твоя мать права — это самая красивая комната в доме. Нелегко ей будет покинуть это место, а?
— Неужели ты думаешь, она будет жить в твоем доме после того, как ты так низко подловил отца?
— Я его не подлавливал! Твой отец сам нажил себе неприятности. Или ты считаешь, что я специально следил за ним, устроил на него настоящую охоту? А тебе не кажется, что в таком случае я не спускал бы с него глаз и знал бы о его болезни? Я просто дал ему полгода сроку, чтобы он нашел деньги. Я, черт побери, ждал, что он сам придет ко мне! И только когда он не появился, я приехал сюда, чтобы выяснить, в чем дело.
— Могу представить себе, как ты упивался своей властью над ним, как рисовал себе свое триумфальное отмщение…
— Отмщение? — перебил ее Эйден. — А за что мне мстить ему? За то, что он был против нашей свадьбы? Но я ведь сам никогда не собирался жениться на тебе.
Индия вздрогнула. Даже теперь, двенадцать месяцев спустя, эти слова больно ранили ее. Она отошла подальше от Эйдена, встав так, чтобы между ними оказалось тяжелое кресло.
— Повторяю, дорогая моя, твой отец сам ввязался во все это.
— Нет!
Резко отвернувшись от окна, Эйден пронзительно глянул на нее. Индия невольно отступила, но он стремительно подошел к ней и поймал за талию.
— Это было твое казино! — напомнила Индия.
Эйден взорвался:
— И ты полагаешь, я силой затащил туда твоего отца? А потом держал пистолет у его виска, пока он подписывал чеки?
— Нет, — неохотно согласилась Индия. — Но ты же мог не принимать их!
— Мог, — кивнул Эйден, — но подумал, что уже давно пора проучить его.
— А заодно и заполучить Грейндж-хаус? Конечно, ты не мог упустить такой возможности! Ведь все оказалось так просто, даже жениться не пришлось! Она вдруг вспомнила слова отца, сказанные в тот день, когда она представила Эйдена родителям: «Помяни мое слово, дочка, ему нужна не ты, а то, что он может получить за тобой. Им движет не любовь, а жадность».
Она тогда только рассмеялась: «Папа, у Эйдена денег больше, чем он в силах потратить. Что же он может получить за мной такого, чего бы у него уже не было?»
Тогда она не придала значения восторгу Эйдена, когда он впервые увидел Грейндж-хаус. Дом словно заворожил его. Так вот оно что!..
И теперь она злорадно припомнила ему:
— Ты же сразу влюбился в этот дом, разве не так? И тут тебе попадается мой отец, готовый спустить это сокровище за игорным столом.
Какой-то новый огонь мелькнул в темных глазах Эйдена. Он тут же отпустил ее и отвернулся к окну.
— Да, — тихо сказал он, — я с первого взгляда полюбил этот дом.
Дом, горько отметила Индия. Дом, а не ее.
— Но дело не в этом. Я тысячу раз мог купить себе такой дом.
— Такой, но не этот самый! Эйден резко обернулся.
— Хорошо! Раз ты так думаешь…
Он схватил ее за руку и потащил из комнаты.
Индии совсем не хотелось идти с ним, но выбора у нее не было. Они вышли из дома и направились в сад. Наконец Эйден остановился.
— Пора научиться видеть вещи такими, какие они есть! — проговорил он зло и резким движением развернул ее лицом к дому. — Посмотри! — вскричал он. — Посмотри на него, черт тебя побери!
Индия отвернулась. Она и так знала, что здание обветшало, что ему необходим ремонт, что скоро любимый ее дом превратится в руины.
— У нас не было денег, — пробормотала она.
— Естественно, — насмешливо заметил Эйден. — И ты думаешь, эту развалюху я хотел прибрать к рукам?
Индия вспыхнула.
— Не смей так говорить о моем доме!
У нее перехватило дыхание, словно все обиды собрались в комок и застряли в горле. Она с трудом сдерживала слезы.
— О чьем доме, Принцесса?
Этот тихий, почти нежный голос внезапно разбудил ее ярость. Она резко замахнулась, чтобы наградить его пощечиной, но Эйден перехватил руку и прижал Индию к себе.
— Индия…
Она не обратила внимания на то, как ласково произнес он ее имя. Она вырывалась и возликовала, услышав, что Эйден скрипнул зубами от боли, когда она ударила его по ноге. Но он не отпускал се.
— Индия, прости меня…
Индия замерла. «Прости меня». Неужели он действительно произнес эту фразу?
— Я знаю, как много значит для тебя ваш дом. Обещаю, я буду деликатнее.
«Обещаю». Индия вдруг успокоилась. Если Эйден что-то обещал, он никогда не обманывал. Кроме одного-единственного случая. Хотя тогда он не успел дать слово. Он не обещал, что будет любить и уважать ее и останется верным до самой смерти.
— Я только хочу отремонтировать дом и немного усовершенствовать. Ты веришь мне?
Индия сама удивилась тому, как легко она ему поверила.
— Да, верю. В том, что касается Грейндж-хауса, я тебе верю.
Но в том, что касается моего сердца, сказала она себе, не поверю никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25