»
Девушка бросилась к тумбочке, открыла ящик и нашла листочек с шифрованной записью поворотов на пути к тайной комнате. Зажав его в руке, осторожно двинулась по коридору. Она быстро нашла нужное место, где лежал камень, почти не заглядывая в шпаргалку. Без труда проникнув в тайный ход, спустилась вниз. Потом зашла в темную комнатку, но не услышала ни звука. В кабинете Карно, очевидно, никого не было. Что делать? Вернуться к себе или подождать? Ей не хотелось сразу же лишиться своего полного одиночества. Так приятно знать, что никто не зайдет сюда в любое время суток, и не нужно заботиться о том, что написано на твоем лице.
Она выбралась из кельи и, чтобы как-то скоротать время, стала разглядывать каменные стены. Поверхность их была ровной, лишь в некоторых местах стену пересекали трещины. Камни как камни, ничего особенного. Обладай даром романистки, она наверняка придумала бы историю о том, как трудились рабочие, свезенные из разных темниц Франции, мечтая о куске хлеба и побеге. Но Лариса не отличалась склонностью к пустым фантазиям, поэтому просто разглядывала одну стену за другой. В одном месте ей показалось, что камень уложен не так плотно, как другие. Она подошла вплотную к стене и внимательно разглядела этот камень. Лариса ухватила его и начала тащить на себя. Камень поддался, причем совсем легко! Оказывается, он был небольшим и только прикрывал дыру, за которой в стене находилась большая ниша.
«Тайник», – подумала Лариса и представила золотые украшения с драгоценными камнями.
Она положила камень на пол коридора и заглянула в нишу. Чернота. Тогда она засунула внутрь руку и пошарила по дну. Ей попалось нечто вроде книги. Оказалось, небольшая кожаная тетрадь. Смахнув пыль, Лариса не обнаружила никаких надписей на кожаной обложке, лишь от времени она потрескалась. Лариса полистала страницы: ничего особенного. Непонятные значки, какая-то схема. Может быть, здесь зашифровано место, где лежит клад, но расшифровать записи ей было не по зубам.
Девушка тут же решила, что не стоит тратить время на разглядывание старинного манускрипта и положила тетрадь на место. Она установила обратно камень, вернулась к своей нише, снова спустилась в темную келью, и сразу же услышала знакомые голоса.
– Присаживайся, Рене, – сказал Филипп Карно. – На твоем лице следы печали. Я-то ждал, что ты влетишь в кабинет как резвый весенний ветерок, разметав по комнате все мои бумаги. Может быть, ты больше не любишь ее?
– Нет, отец. Я люблю ее еще сильнее, – тихо и печально проговорил Рене.
– И что же с тобой в таком случае происходит? Откуда эта мировая скорбь в глазах? Разве все не складывается самым наилучшим образом для тебя и для нее?
– Все дело во мне, в моей совести. Мне стыдно смотреть русской в глаза. Отец, мы обращаемся с ней бесчеловечно, подвергая унизительным проверкам.
– Одной лишь проверке, – сухо поправил его Карно. – И я приказал сделать это отнюдь не из-за своей жестокости, а из самых гуманных соображений. Я гуманен по отношению к вам, к моей семье, а потому вынужден быть жестоким к чужим. Так заведено и так будет всегда! Тем более в случае с русской девушкой поздно об этом говорить. Для нее все позади.
– Отец, поклянитесь мне, что больше ничего подобного не допустите по отношению к женщине, которую я люблю!
– Поклясться?! – Лариса слушала долгую тишину, показавшуюся ей вечностью. – Ты совсем потерял голову, сын мой, – г с величайшим сожалением и горечью в голосе произнес Филипп Карно. – Ты не можешь что-то требовать от меня, ты можешь только подчиняться. – Снова долгая гнетущая тишина. – Я должен был бы тебя сию же минуту вышвырнуть из кабинета за то, что ты позволил себе подобную дерзость по отношению ко мне. Но я прощаю тебя, ибо разум твой помутился из-за этой девчонки. Это пройдет. Туман рассеется… Пожалуй, я совершил непростительную ошибку, оставив ее с нами.
– Но почему, отец? Она же ничего не знает! Она не сможет нам навредить!
– Не перебивай! – рявкнул отец. – Ее нужно было сразу же отправить во Францию, пока она еще не пришла толком в себя. Пусть бы ее лечили в больнице для бедных, а от острова и замка у нее остались бы лишь призрачные видения. Вот тогда, действительно, она никому ничего бы не сказала! Однако я чувствовал, что твоя судьба непостижимым образом связана с ней. Даже если бы я попытался отправить ее на материк, уверен, на яхте сломался бы мотор или бы поднялся внезапный шторм, и мы вынуждены были бы вернуть ее на остров. Конечно, она не дьявол во плоти, как кричит несчастная Мари, но не будь я Филипп Карно, если ей не помогает кто-то свыше. Потому я и не сомневался, что она легко пройдет проверку. И я не удивился бы даже тому, что она сейчас слышит наш разговор.
Лариса едва не подскочила и не бросилась вон из своего убежища. Это еще вопрос, кто из них видит сквозь стены: она или Филипп Карно.
– Что за вздор, отец!
– Я хочу лишь сказать, что теперь ей заказаны все пути обратно, в ее прежнюю жизнь. Теперь она останется здесь навечно! – старик чуть было не потерял над собой контроль, однако быстро взял себя в руки и, помолчав, продолжил гораздо спокойнее: – Мои условия остаются прежними. Или она в ближайшее время добровольно согласится стать твоей женой и матерью твоих детей, или мы вынуждены будем ее убрать.
– Вряд ли она полюбит лжеца.
– При чем здесь это?
– Я в ее глазах негодяй, отец! У меня нет никакого права на ее любовь!
– Боже, какие сантименты! – его голос был полон сарказма. – А она-то, по-твоему, ангел? Почему ее сбросили со скалы? К этому приложил руку ее собственный муж! – Рене хотел что-то сказать, но Карно не дал ему возразить, вскричав: – Она не так простодушна, чиста и наивна, как ты думаешь! И поэтому ты не должен бояться выглядеть в ее глазах таким, какой ты есть на самом деле. Мужчина должен оставаться мужчиной. Если женщина любит, она любит не за чистейшую совесть и безупречную репутацию, она любит телом, глазами, ушами… И только в десятую очередь – разумом. Воздействуй на ее чувства, на ее женскую суть. Пусть она привяжется к тебе, а уж потом разочаровывается в том, что ты делаешь. Ты должен завоевать ее.
– Да, отец.
– Проклятье, с твоей русской любовью хлопот больше, чем с нашей американкой. Похоже, я становлюсь сентиментальным, если терплю все это. Как там малышка Синтия?
И они снова принялись обсуждать, как лучше построить игру с Синтией Карлайн.
Лариса опять не могла понять, что это за Синтия Карлайн и какую игру ведут с ней? Она никогда не слышала об этой женщине ни от кого на острове и не подозревала, что это еще одна узница замка. Лариса была настолько взволнована тем, что услышала о своей участи, что судьба неизвестной Синтии ее не трогала. К тому же разговор шел к концу, и ей нужно было успеть вернуться к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56