Но при чем здесь Виолетта? Она бросилась догонять ее, но той уже и след простыл.
Что же все это значит, мучительно ломала голову девушка. Неужели ее опять испытывают? Но она же сама слышала, что с проверками покончено! По-видимому, ее хотели скомпрометировать. Мари или Жан! Мари вряд могла до такого додуматься. Значит, похотливый Жан решил отомстить ей столь подлым образом. Но как записка попала к Виолетте? Не важно как, важно другое: она поверила, значит, поверили бы и другие. В эту минуту Лариса вдруг ощутила резкий запах табака, несомненно исходивший от записки. Сработано без изящества, но вместе с комментариями самого Жана вполне может сойти за правду. Да, все указывает на Жана. Откуда Мари знать об американке? Такие дела не обсуждают с женщинами в семье.
Ситуация прояснилась. Но что ей делать? Промолчать? А если Виолетта раскается, подумав об опасности, которая угрожает всем им, если донесут на Карно?
Лариса решила открыться Рене. Но он же уезжает в Ниццу! – вспомнила она.
Когда прибежала на пристань, яхта уже отплыла и находилась метрах в ста от причала. Заметив фигурку Ларисы на деревянных мостках, Рене по-своему истолковал ее внезапное появление. Лицо его осветила улыбка, он замахал рукой. Лариса машинально помахала в ответ. Несомненно, он решил, что она прибежала проводить его. Как трогательно и романтично! Ну что ж, придется навестить главу клана, могущественного и сурового Филиппа Карно!
Филипп Карно подошел к любимой картине с всадницей. Нет, Рене с Ларисой не справиться. «Значит ли это, что, когда я уйду, Лариса станет истинной хозяйкой замка? Пока она слишком молода для этого. Да, она умна, но как хорошему вину, ей нужно время, чтобы выстояться».
В дверь постучали негромко, но требовательно. Дверь не была заперта, но вопреки обыкновению, он пошел открывать. И сразу столкнулся со взглядом Ларисы, напряженным и решительным.
– Прошу вас, мадемуазель, – наклонил голову в приветствии Филипп.
Неужели она пришла по поводу свадьбы с Рене? Он потому и назвал ее «мадемуазель», чтобы подчеркнуть, что ее предыдущий союз не считает настоящим браком.
Лариса протянула ему листок бумаги.
– Что это? – он удивился так же, как и она, когда ей передала это Виолетта.
– Читайте, месье.
Он быстро пробежал глазами текст.
– Хм… Если вы это состряпали, то зачем принесли мне? Чтобы я передал в полицию?
– Думаю, кто-то желает меня скомпрометировать. Но вышла осечка. Эта бумага случайно попала ко мне. То есть, мне ее принесли, но не спрашивайте, кто.
– Назовите имя вашего таинственного заступника, я обещаю его не трогать.
Лариса испытующе посмотрела на него, словно взвешивая, можно ли ему верить. Корсиканцы держат слово, решила она.
– Мне принесла эту записку Виолетта Галини.
– Понятно. В благодарность за спасение сына. – Лариса нахмурилась, и он добавил: – Не волнуйтесь, я сдержу слово.
– Я не сомневаюсь в этом.
– Вы пришли просить за эту женщину?
– Нет, – честно призналась она. – Я беспокоюсь о себе.
– Мне кажется, если бы вы сочинили это письмо, то вы бы все равно пришли с ним ко мне, – Филипп внимательно смотрел ей в глаза.
Лариса вздрогнула. Значит, он ей не поверил.
– Вы опять подозреваете меня Бог знает в чем.
– Подозревать всех и вся – мой долг, – немного напыщенно произнес Карно. – А вы бы на моем месте поверили вашим словам?
«Вряд ли мы когда-нибудь поменяемся местами», – подумала Лариса.
– В этом мире ничего нельзя знать наверняка, – с загадочным видом произнес Карно.
– Что вы имеете в виду? Вы читаете мои мысли?
– В этом я едва ли могу соперничать с вами… Он окончательно сбил ее с толку.
– Вы хотите сказать, что я читаю мысли?
– Это только констатация факта. – Лариса предпочла промолчать, решив выслушать, что непредсказуемый Карно произнесет дальше. – Я ни на минуту не усомнился, что не вы составили этот дурацкий донос. Вы слишком умны, чтобы совершать подобную глупость. Если бы я вам не поверил, я был бы не тем, кто я есть, а коротал дни у камина или телевизора. – Филипп рассмеялся искренним молодым смехом.
Она тоже облегченно улыбнулась:
– Что бы вы чувствовали на моем месте?
– А вот это, к сожалению, невозможно. Увы, как известно, молодость – это недостаток, от которого очень легко избавиться. А кого вы подозреваете?
– Мари несколько раз пыталась меня убить, Жан открыто ненавидит! Если у меня на острове появится еще один враг – считайте, что дни мои сочтены. От троих мне не отбиться.
«У нее завидное самообладание! Настоящая корсиканка! И как похожа на Люси!»
– Действительно, вы оказались в непростой ситуации, но отнюдь не безвыходной. Само Небо послало вам трудное испытание, но я уверен, вы его выдержите.
– Вы говорите, как проповедник.
– Что делать! В своем доме я и Бог, и монарх, и закон. Но, Лариса, вы не ответили на мой вопрос.
– В записке упоминается некая Синтия Карлайн, которая тоже, якобы, находится в замке. Я же о ней ничего не слышала. Значит, это ваша тайна и, вероятнее всего, американка действительно существует, и донос – тому подтверждение. Вывод напрашивается сам собой. Ни Катрин, ни Мари о той женщине не знают. Значит, знают об этом Рене, его брат и вы. Скорее всего, только вы трое, может быть, еще кто-то из мужчин.
«Беседовать с умным человеком – истинное наслаждение, – подумал Филипп Карно. – Я еще не знаю, кто эта девочка – друг наш или враг, но мне приятно ее общество».
– Разумеется, вам не терпится узнать, кто такая Синтия Карлайн. Или вам о ней уже все известно? – Карно уставился на Ларису буравящими глазами. Та ответила спокойным, почти равнодушным взглядом. Тогда он продолжил: – Синтия находилась во Франции под видом дочери миллионера. На самом деле она – специальный агент «Интерпола». Мы выкрали ее, чтобы получить жизненно важные для нас сведения. Мы подозревали, что за интересом властей к нашему замку стоит клан Морсини. – Филипп не стал вдаваться в подробности, каким образом «Интерпол» может угрожать безопасности семьи Карно. – Вчерашний визит полицейских подтвердил наши опасения. Более того, до вчерашнего дня мы не собирались убирать эту женщину. Теперь, боюсь, у нас не остается выбора….
– Вы ее… уберете? – Лариса смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она побледнела, не веря, что можно так просто, так спокойно приговорить человека к смерти. Филипп нахмурился.
– Боже! – она закрыла лицо руками.
– Держать ее в заточении до тех пор, пока все не уляжется, глупо. Я не хотел, чтобы вы знали об этом. Наши женщины и не подозревают о Синтии, вы правы. Меньше знаешь, спокойнее живешь.
Они ее похитили, использовали, а теперь она им больше не нужна. Зачем ее держать в камере? Убить – и никаких хлопот. У Ларисы не укладывалось все это в голове, но еще больше ее поразило будничное спокойствие тона, с каким это рассказывал Карно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56