Он с серьезным видом что-то говорил Карсону. Констанс посторонилась, освобождая дорогу мистеру Маккуину, а Карсон поднял на нее глаза, и она поняла, что говорили именно о ней.
— Сегодня вечером вы нам больше не понадобитесь, — с улыбкой сказал ей министр. Он был не только политик, но и приятный человек. — Благодарю вас за хорошую работу. — Его улыбка стала шире. — Когда вы соглашались работать с нашей делегацией, вам наверняка и в голову не приходило, что вы столкнетесь с такой сложной темой, как японское оружие семнадцатого века.
— Конечно, — ответила Констанс, — но это было очень интересно.
Министр внимательно посмотрел на нее.
— Правда? А я готов спорить, что вам было чертовски скучно. — Он осмотрелся вокруг и подозвал к себе Сиднея, стоящего неподалеку. — Сидней, почему бы вам не пригласить мисс Маккинон на ужин? — предложил министр. — Идти спать ей еще рано.
— О, не стоит…
— С большим удовольствием, — учтиво перебил ее Дрейк. — Мисс Маккинон, вы не могли бы подождать немного? Мне нужно еще кое с кем переговорить.
Вежливая улыбка Маккуина заставила ее принять приглашение. Откуда было ему знать, что она чувствует всякий раз, когда видит Сиднея Дрейка?
Когда Сидней отошел, она обратилась к министру:
— Сегодня я работаю, мистер Маккуин.
— Но вы нам не понадобитесь. — Посмотрев вслед высокой, подтянутой фигуре Сиднея, министр заметил:
— Этот человек далеко пойдет. У него прекрасное будущее, по меньшей мере посол. И я не удивлюсь, если когда-нибудь услышу его речь в ООН.
— Я тоже, — пробормотала Констанс, не зная, что сказать.
— В Оксфорде он получал повышенную стипендию, а теперь у него степень по философии, он прекрасный спортсмен и прирожденный лидер. Да, таким принадлежит мир.
Констанс вежливо сказала:
— Это прекрасно.
Разумеется, мир принадлежал таким, как он. Только дети очень богатых людей обладают уверенностью, что все получат на подносе.
Рассеянный взгляд Маккуина снова остановился на ней.
— И, наверное, он очень привлекателен для женщин, хотя донжуаном его не назовешь.
Зачем он говорит ей все это? Она постаралась принять безразличный вид и спокойно сказала:
— Это было бы большим недостатком.
— Именно. — Маккуин посмотрел на подходившего к ним Сиднея. — Он очень умный человек, весь в отца.
Сидней услышал его последние слова и, как показалось Констанс, сравнение с отцом не вызвало у него восторга.
Сидней посмотрел на Констанс, его глаза сверкнули из-под полуопущенных ресниц. Она была поражена, когда поняла, что Дрейк в ярости.
— Идемте, — сказал он.
— Он посчитал, что мне нужно развлечься, но это совсем не так. Я не хочу вам навязываться.
— Но у нас нет выбора. Нам некоторым образом приказали поужинать вместе. Так что мы обязаны выполнить задание, ведь мы же с вами на службе. Нужно играть по правилам.
Он ни слова не сказал о том, что о навязчивости не может быть и речи, что он с удовольствием пригласит ее. Да, льстецом его не назовешь. Задетая, она бросила:
— Верится с трудом.
— Почему же?
— По моим наблюдениям, вы сами принимаете решения, а не предоставляете это делать за вас другим.
— Иногда да, — заявил он с самоуверенностью, которая поразила ее. — Я хочу быть среди тех, кто принимает решения.
— Тогда вам надо стать политиком. Он насмешливо отозвался:
— Кажется, о политиках вы невысокого мнения.
— Почему? Мистер Маккуин мне нравится.
— Это умнейший человек, который по-настоящему заботится о процветании своей страны, — бесстрастно согласился он. — Идемте, Констанс. Сначала выпьем, а потом поужинаем.
Констанс замялась, но соблазн был велик, и она поняла, что не может ему отказать.
Они были уже на лестнице, когда Сиднея окликнул тот самый сотрудник службы безопасности.
— Простите, можно вас на минутку? Мне нужно сказать вам два слова наедине.
Сидней нахмурился, но Констанс быстро сказала:
— Пожалуйста-пожалуйста, я вас подожду здесь.
Он коротко кивнул и прошел с тем человеком дальше по коридору. Констанс стала разглядывать антикварное панно на стене, стараясь подавить внутреннюю дрожь.
Она совсем не удивилась, когда услышала сзади голос Тима Карсона:
— Ах вот вы где, Констанс!
Как глупо! — подумала она, стараясь отнестись к Карсону без неприязни. Она с улыбкой обернулась.
Он посмотрел вначале на ее лицо, потом на руки, потом снова на лицо.
— Я хотел пригласить вас в ночной клуб, сказал он. — Нас собирается несколько человек. Решили проветриться. А раз вы сегодня не работаете, то…
Сидней покинул своего собеседника и быстро подошел к ним. Констанс сказала:
— Простите, я…
— Мисс Маккинон ужинает со мной, — пришел ей на помощь Сидней. Он улыбнулся Карсону с нарочитой вежливостью. — Тем не менее вам пришла в голову отличная мысль, Карсон. Может, мы присоединимся к вам попозже.
На мгновение Констанс показалось, что сейчас Карсон взорвется, но он сумел сдержаться и даже улыбнулся.
— Что ж, очень жаль. Всего хорошего! — И гордо удалился.
— Это было слишком грубо, — сказала Констанс, когда Сидней взял ее под локоть и повел вниз. — Вы же дипломат… И, значит, знаете, как себя вести.
— Не люблю браконьеров.
— Но он же не знал. К тому же мне не нравится, когда меня сравнивают с куропаткой или кроликом. Я не добыча.
— Разве? — с ледяной улыбкой ухмыльнулся он. — Нежная и мягкая, которая постоянно ускользает, потому что всегда начеку. — Дрейк помолчал и прибавил:
— У меня нет права советовать вам, но я на вашем месте держался бы подальше от Тима Карсона. Он никогда ничего не делает без собственной выгоды.
Констанс пожала плечами.
— Может, я ему просто понравилась, — холодно сказала она. — С некоторыми мужчинами это случается. Наверное, дело в том, что о рыжих ходят самые невероятные вымыслы.
— Разумеется, вы ему понравились, — небрежно ответил Сидней. — Тем не менее он настолько ненавидит меня, что это не будет иметь для него особого значения.
— Мне меньше всего хочется, — сказала она горячо, — быть втянутой в войну, которую вы ведете с таким рвением.
— Мечтаете о тихой жизни? — Судя по его тону, Дрейк не поверил ей. — Но мне сдается, что вы уже пережили больше бурь, чем обычно выпадает на долю женщины вашего возраста.
Глава 4
Интересно, что он имеет в виду? У Кон-станс сжалось сердце при одной мысли, что он что-то узнал о ее прошлом. Нет, он не знает… не может знать. Если бы ему было что-либо известно, он не стал бы говорить намеками, а напрямик выложил бы факты. И она немного успокоилась.
Бар был полон посетителей, в зале стоял приглушенный гул голосов, изредка раздавался смех.
— Даже он не одобряет нашего знакомства, — сказал Сидней, когда Билли принимал у них заказ. Его глаза сердито блеснули. — Видимо, здесь действительно не принято, чтобы персонал общался с гостями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Сегодня вечером вы нам больше не понадобитесь, — с улыбкой сказал ей министр. Он был не только политик, но и приятный человек. — Благодарю вас за хорошую работу. — Его улыбка стала шире. — Когда вы соглашались работать с нашей делегацией, вам наверняка и в голову не приходило, что вы столкнетесь с такой сложной темой, как японское оружие семнадцатого века.
— Конечно, — ответила Констанс, — но это было очень интересно.
Министр внимательно посмотрел на нее.
— Правда? А я готов спорить, что вам было чертовски скучно. — Он осмотрелся вокруг и подозвал к себе Сиднея, стоящего неподалеку. — Сидней, почему бы вам не пригласить мисс Маккинон на ужин? — предложил министр. — Идти спать ей еще рано.
— О, не стоит…
— С большим удовольствием, — учтиво перебил ее Дрейк. — Мисс Маккинон, вы не могли бы подождать немного? Мне нужно еще кое с кем переговорить.
Вежливая улыбка Маккуина заставила ее принять приглашение. Откуда было ему знать, что она чувствует всякий раз, когда видит Сиднея Дрейка?
Когда Сидней отошел, она обратилась к министру:
— Сегодня я работаю, мистер Маккуин.
— Но вы нам не понадобитесь. — Посмотрев вслед высокой, подтянутой фигуре Сиднея, министр заметил:
— Этот человек далеко пойдет. У него прекрасное будущее, по меньшей мере посол. И я не удивлюсь, если когда-нибудь услышу его речь в ООН.
— Я тоже, — пробормотала Констанс, не зная, что сказать.
— В Оксфорде он получал повышенную стипендию, а теперь у него степень по философии, он прекрасный спортсмен и прирожденный лидер. Да, таким принадлежит мир.
Констанс вежливо сказала:
— Это прекрасно.
Разумеется, мир принадлежал таким, как он. Только дети очень богатых людей обладают уверенностью, что все получат на подносе.
Рассеянный взгляд Маккуина снова остановился на ней.
— И, наверное, он очень привлекателен для женщин, хотя донжуаном его не назовешь.
Зачем он говорит ей все это? Она постаралась принять безразличный вид и спокойно сказала:
— Это было бы большим недостатком.
— Именно. — Маккуин посмотрел на подходившего к ним Сиднея. — Он очень умный человек, весь в отца.
Сидней услышал его последние слова и, как показалось Констанс, сравнение с отцом не вызвало у него восторга.
Сидней посмотрел на Констанс, его глаза сверкнули из-под полуопущенных ресниц. Она была поражена, когда поняла, что Дрейк в ярости.
— Идемте, — сказал он.
— Он посчитал, что мне нужно развлечься, но это совсем не так. Я не хочу вам навязываться.
— Но у нас нет выбора. Нам некоторым образом приказали поужинать вместе. Так что мы обязаны выполнить задание, ведь мы же с вами на службе. Нужно играть по правилам.
Он ни слова не сказал о том, что о навязчивости не может быть и речи, что он с удовольствием пригласит ее. Да, льстецом его не назовешь. Задетая, она бросила:
— Верится с трудом.
— Почему же?
— По моим наблюдениям, вы сами принимаете решения, а не предоставляете это делать за вас другим.
— Иногда да, — заявил он с самоуверенностью, которая поразила ее. — Я хочу быть среди тех, кто принимает решения.
— Тогда вам надо стать политиком. Он насмешливо отозвался:
— Кажется, о политиках вы невысокого мнения.
— Почему? Мистер Маккуин мне нравится.
— Это умнейший человек, который по-настоящему заботится о процветании своей страны, — бесстрастно согласился он. — Идемте, Констанс. Сначала выпьем, а потом поужинаем.
Констанс замялась, но соблазн был велик, и она поняла, что не может ему отказать.
Они были уже на лестнице, когда Сиднея окликнул тот самый сотрудник службы безопасности.
— Простите, можно вас на минутку? Мне нужно сказать вам два слова наедине.
Сидней нахмурился, но Констанс быстро сказала:
— Пожалуйста-пожалуйста, я вас подожду здесь.
Он коротко кивнул и прошел с тем человеком дальше по коридору. Констанс стала разглядывать антикварное панно на стене, стараясь подавить внутреннюю дрожь.
Она совсем не удивилась, когда услышала сзади голос Тима Карсона:
— Ах вот вы где, Констанс!
Как глупо! — подумала она, стараясь отнестись к Карсону без неприязни. Она с улыбкой обернулась.
Он посмотрел вначале на ее лицо, потом на руки, потом снова на лицо.
— Я хотел пригласить вас в ночной клуб, сказал он. — Нас собирается несколько человек. Решили проветриться. А раз вы сегодня не работаете, то…
Сидней покинул своего собеседника и быстро подошел к ним. Констанс сказала:
— Простите, я…
— Мисс Маккинон ужинает со мной, — пришел ей на помощь Сидней. Он улыбнулся Карсону с нарочитой вежливостью. — Тем не менее вам пришла в голову отличная мысль, Карсон. Может, мы присоединимся к вам попозже.
На мгновение Констанс показалось, что сейчас Карсон взорвется, но он сумел сдержаться и даже улыбнулся.
— Что ж, очень жаль. Всего хорошего! — И гордо удалился.
— Это было слишком грубо, — сказала Констанс, когда Сидней взял ее под локоть и повел вниз. — Вы же дипломат… И, значит, знаете, как себя вести.
— Не люблю браконьеров.
— Но он же не знал. К тому же мне не нравится, когда меня сравнивают с куропаткой или кроликом. Я не добыча.
— Разве? — с ледяной улыбкой ухмыльнулся он. — Нежная и мягкая, которая постоянно ускользает, потому что всегда начеку. — Дрейк помолчал и прибавил:
— У меня нет права советовать вам, но я на вашем месте держался бы подальше от Тима Карсона. Он никогда ничего не делает без собственной выгоды.
Констанс пожала плечами.
— Может, я ему просто понравилась, — холодно сказала она. — С некоторыми мужчинами это случается. Наверное, дело в том, что о рыжих ходят самые невероятные вымыслы.
— Разумеется, вы ему понравились, — небрежно ответил Сидней. — Тем не менее он настолько ненавидит меня, что это не будет иметь для него особого значения.
— Мне меньше всего хочется, — сказала она горячо, — быть втянутой в войну, которую вы ведете с таким рвением.
— Мечтаете о тихой жизни? — Судя по его тону, Дрейк не поверил ей. — Но мне сдается, что вы уже пережили больше бурь, чем обычно выпадает на долю женщины вашего возраста.
Глава 4
Интересно, что он имеет в виду? У Кон-станс сжалось сердце при одной мысли, что он что-то узнал о ее прошлом. Нет, он не знает… не может знать. Если бы ему было что-либо известно, он не стал бы говорить намеками, а напрямик выложил бы факты. И она немного успокоилась.
Бар был полон посетителей, в зале стоял приглушенный гул голосов, изредка раздавался смех.
— Даже он не одобряет нашего знакомства, — сказал Сидней, когда Билли принимал у них заказ. Его глаза сердито блеснули. — Видимо, здесь действительно не принято, чтобы персонал общался с гостями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36