Телефон звонил и звонил — Бардена не было дома. Эмми положила трубку на место. С кем, интересно, он сейчас обедает — с Клаудией, Паулой, Сарой или Ингрид? Сплошное расстройство!
Решив, что в последнюю неделю у нее было слишком много свободного времени, Эмми почистила несколько картофелин и поставила их вариться. Теперь настала очередь брокколи, и тут зазвонил звонок у входной двери.
Немедленно подумав о тете Ханне, она рванулась к двери и обнаружила, что сегодняшний день состоит из сплошных неожиданностей. На пороге стоял Барден Каннингем.
Она открыла и тут же закрыла рот. Он заговорил первым.
— На ногах и одета, как я погляжу, — заметил он.
— Я только что пыталась дозвониться вам.
— Вот как, — ответил он, и Эмми слегка смутилась. Его совсем не интересует, почему ей вздумалось звонить. Он принюхался. — Чем-то вкусно пахнет.
— Вам не понравится.
— Вы всегда так суровы?
— Тогда оставайтесь обедать, — огрызнулась она — и чуть не брякнулась об пол, когда он, переступив через порог, и в самом деле зашел в квартиру.
Оставив его в гостиной, она пошла проверить, как там картошка.
Шаги за спиной заставили ее повернуться.
— Так вы мне скажете? — спросил он. Это о причине ее звонка. Теперь, когда они были лицом к лицу, казалось нелепым спрашивать, возил ли он тетю Ханну в Бирмингем. Конечно, нет! Хотя, если вспомнить, как он был добр к тете, предложив навестить ее… Да и к ней самой — приехал, притащил лекарства. У Эмми вновь возникло сомнение. Он был добр, но не беспредельно же?
— Вы не?.. — Она не могла заставить себя закончить фразу. — Сегодня утром я звонила тете Ханне.
— Она не так уж сильно путается, не так, как я предполагал, — заметил Барден, не сводя с Эмми своих серых глаз. — Вы куда лучше выглядите. Потрясающая красота снова на месте.
Она не знала, что и подумать. Может, он шутит? Хотелось бы, чтобы он считал ее красивой.
— Благодарю, — выдавила наконец она. — Вы были в «Кесвике» вчера?
— Я же говорил, что буду там.
— Судя по всему, вы… гм… имели продолжительную беседу с моей тетей?
— Миссис Витфорд не испытывает затруднений с подбором слов, — тактично заметил он о подчас болтливой родственнице Эмми.
— И как долго вы с ней пробыли? Барден изучающе осмотрел Эмми и словно не заметил ее беспокойного состояния.
— Ей понравилось, — констатировал он.
— О, Барден, нет! Вы не…
— Я — да, — поведал он. — Мне тоже понравилось.
Эмми решила, что с нее довольно.
— Вы возили тетю Ханну в Бирмингем?
— Было бы совестно разочаровывать ее, — ответил он, и внезапно у Эмми мелькнула мысль, от которой волосы на голове встали дыбом.
— Тетя Ханна подумала, что вы затем и приехали?
— Вы вся порозовели, — наблюдательно заметил он.
— Я сгорю от стыда!
— Ни в коем случае! — возразил он. — Что у нас на обед?
Но Эмми было не так просто отвлечь.
— Еще минуту. Вы зашли в «Кесвик», намереваясь провести там всего полчаса, но когда тетя…
— Я же сказал вам, мне очень понравилось.
У милой старой дамы потрясающие технические познания. — Он взглянул на стеклянную дверцу духовки. — Вы готовите йоркширские пудинги с говядиной?
— Вам придется довольствоваться остатками яблочного пирога.
Странно, несмотря на то, что Барден был ее работодателем, и даже на то, что он фактически навязался в гости, она бы нисколько не удивилась, если бы он начал за ней ухаживать. Ничего подобного. Он вел себя непринужденно, совершенно свободно. И ничего не сказал о работе, разве только упомянул о предстоящей двухнедельной поездке в Штаты.
А вот ее семейные связи его, казалось, интересовали.
— Ваш отец был ученым? — спросил он между делом.
Разговоры тети Ханны!
— Ваш отец, кажется, собрал коллекцию машин, — ответила Эмми и чуть сама не рассмеялась в ответ на его смех.
— Вы помните отца? — спросил он немного погодя. — Вам было десять, когда он умер, так вы говорили?
Эмми сдалась:
— Мой отец был мягким человеком — тихим, всегда занятым, хотя для меня время у него находилось.
— Как и у отчима, — прозвучало как утверждение.
Эмми улыбнулась:
— Алек был очень мил и совсем не похож на моего отца.
— Никогда не был занят? — предположил Барден.
Что еще ему наболтала тетя Ханна?
— Он был забавный.
— Чем он занимался?
— А! Он… хм… он — у него всегда были увлечения, — уклонилась Эмми.
— Он любил играть. Не пытайтесь отрицать! — предупредил Барден. — Я вас не спрашиваю. Видимо, у миссис Витфорд долгое время не было возможности толком поговорить, поэтому весь путь в Бирмингем она изливала душу.
— А на обратном пути разговор шел только о мотоциклах? — догадалась Эмми.
— Да, и о машинах.
Казалось, что расспросы о ее семье закончены, но ей следовало быть догадливее.
— По словам миссис Витфорд, ее сын продал многие антикварные веши, принадлежавшие вашей матери.
— У нас кое-что осталось, — защищалась она. — И мы всегда обходились…
— Я так понимаю, что вы всегда «обходитесь», а, Эмми? — спросил Барден, затем констатировал:
— Вы выехали из удобной квартиры, когда нужда этого потребовала.
Нужда? Можно сказать и так.
— Я всегда ставила на первое место надежность, стабильность, в том числе финансовую стабильность положения, своего и тети Ханны.
— Вы выехали, потому что не могли больше позволить себе жить там, после того как миссис Витфорд перебралась в дом призрения.
— В «Кесвике» она чувствует себя свободно: может уходить и приходить, когда ей вздумается.
— Если сообщит, куда пошла. Естественно, возражать тут нечего.
— Тете Ханне необходимо чувствовать свою защищенность, — медленно проговорила Эмми. Барден знает уже так много, что нет смысла притворяться, будто дела обстоят лучше, чем на самом деле.
— Выходит, ваша финансовая стабильность вынудила вас пристроить тетю, а самой переселиться в какую-то халупу?
— У вас это звучит как невесть какая жертва, — улыбнулась Эмми. — Но это не так.
Львиная доля оплаты ее пансиона вносится из средств тети. И я лишь немного помогаю ей.
— Немного? Ну хватит.
— Немного, — повторила она и, показывая, что тема закрыта, принялась убирать со стола.
— И когда это началось? — захотел узнать он.
— Свернуть вас с пути невозможно? — спросила она с раздражением.
— А вы как думаете? — усмехнулся он. Улыбка оказалась столь неотразимой, что она поневоле начала припоминать, в каком порядке нарастали ее финансовые проблемы.
— Алек был таким, каким был, а потому я, наверное, впервые почувствовала угрозу своей финансовой стабильности, когда он продал дом и…
— Это был его дом?
— Стал его после смерти моей матери.
— О, Эмми, — мягко сказал Барден.
— Что?
— Неудивительно, что вы не любите мужчин. Ее глаза расширились. Она встала, делая вид, что поглощена уборкой со стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32