— Но если у вас найдется пара резиновых сапог, я бы прогулялась.
Через десять минут, облачившись в резиновые сапоги и огромное, тяжелое пальто, без которого, по мнению домоправительницы, Жермена могла «насмерть простудиться», девушка вышла посмотреть на дорогу впереди. Воды было все еще много, но она уже начала спадать. Значит, можно рискнуть. Странно, но Жермена почувствовала определенную жалость при мысли, что покинет «Хайфилд».
Впрочем, ничего странного. Приятный дом, если не сказать красивый, и, поскольку вряд ли она когда-нибудь снова попадет сюда, испытывать сожаление вполне естественно, верно ведь?
А вот прощаясь с его хозяином, она не почувствует ни малейшего сожаления. Нисколько не будет мучиться при мысли, что никогда не увидит его снова. Но, приличия ради, она поблагодарит его за гостеприимство и уберется отсюда.
Но сначала… Почему-то Жермену потянуло снова посмотреть на то идиллическое место около маленького пешеходного мостика. Не в силах сопротивляться этому желанию, Жермена подошла к скамейке, села и какое-то время наслаждалась миром и покоем.
Внезапно ее одиночество было прервано звуком приближающихся шагов.
— Я так и думал, что это вы — хоть и узнал пальто, — сообщил Лукас Тэвинор, когда она обернулась.
— Миссис Добсон дала мне пальто и сапоги, — ответила Жермена.
— Почему бы ей и не дать? — улыбнулся Лукас. — Ведь вы ее любимица.
— Я? Почему?
— По словам миссис Добсон, вы не просто добросовестный человек. Вы постарались, чтобы ваша сестра завтракала в постели. — (Жермена с сознанием вины вспомнила, как вчера хотела дать Эдвине поголодать.) — Она говорит, что вы также сделали все, чтобы ни одна из вас не причиняла ей беспокойства. Вы всегда веселая и дружелюбная, готовая выполнить любое задание, какое бы неприятное оно ни было. Вы…
— Хватит! Это уж слишком, — прервала его Жермена и, желая сменить тему, честно призналась ему: — Я буду скучать по этому чудесному месту.
Она точно не знала, что хотела услышать от него, но, уж конечно, не его резкие слова:
— А вы куда-то уезжаете?
Его тон разозлил ее.
— Через полчаса!
— Вы не сможете! — отрезал он.
— Посмотрим! — бросила она ему в ответ. — И спасибо вам за ваше гостеприимство.
Он окинул девушку убийственным взглядом, не желая слышать слова благодарности, и ее хорошее настроение полностью улетучилось. Он все испортил. Жермена молча поднялась и ушла.
Лукаса Тэвинора нигде не было видно, когда спустя полчаса она положила сумку в багажник своей машины. Проводить ее вышел Эш.
— Будь осторожна, Жермена, — наставлял он. — После паводка повсюду может быть много мусора.
— Знаю. Буду осторожна.
— Можно я поцелую тебя на прощание? — спросил Эш.
Ей вдруг стало жаль его. Хотя они целовались в прошлом и ей весьма нравились его поцелуи, сейчас совсем нс хотелось почувствовать на своих губах его губы. Безусловно, это не имеет ничего общего с тем обстоятельством, что его брат вчера поцеловал ее, — и Жермену охватил огонь… Боже! Это вынужденное затворничество в «Хайдфилде», должно быть, подействовало ей на голову. Но она все равно подставила Эшу щеку.
— До свидания, дорогая. Береги себя, — пожелал он и поцеловал подставленную щеку.
Как только она приехала в свою квартиру, тут же позвонила родителям. Постаралась уверить их, что с Эдвиной почти все в порядке — естественно, ее отец посчитал Жермену жестокосердной. Однако мать сдержанно заметила:
— Эдвина почему-то всегда болела гриппом дольше и гораздо тяжелее, чем кто-либо другой в округе.
Это навело Жермену на мысль, что их мать видела больше, чем ей казалось.
Как долго еще Эдвина собиралась играть роль мученицы в «Хайфилде», трудно сказать. «Хайфилд»…
На следующий день Жермену завалили работой, но мысли о «Хайфилде» все равно будоражили ее, заставляя размышлять обо всем, что произошло с тех пор, как в прошлый четверг она поддалась на уговоры и поехала в дом к Лукасу. Жермена думала об Эдвине, которой не нужен Эш. И об Эше, которому, вероятно, больше не нужна Эдвина. Но больше всего Жермена раздумывала о Лукасе, для которого закон — он сам, и ему, судя по всему, никто не нужен.
Спустя два дня Жермена, войдя в квартиру, услышала, как звонит телефон.
Лукас? Господи, да с чего она взяла, что он ей позвонит? Только потому, что знает номер ее телефона? Чушь!
— Алло, — сказала она в трубку.
Звонил Стюарт Эванс, ее друг и коллега по работе. Спросил, не хочет ли она составить ему компанию и пойти в китайский ресторан.
— Мы не будем долго засиживаться, — добавил он.
— Это означает, что по одному из телеканалов будут передавать футбол в девять часов, — истолковала она, решив принять его приглашение: у нее не было настроения готовить себе еду. — Встретимся там через полчаса?
— Нет, лучше я подхвачу тебя минут через десять.
Жермена немного освежила макияж и пробежалась гребешком по своим длинным платиновым волосам. Когда подъехал Стюарт, она была готова.
С ним, со Стюартом, было просто и легко. Они встречались несколько раз, и, когда Жермена прямо сказала, что ее интересует только дружба, он не отказался, как другие, которым она предлагала подобное же, а с радостью согласился. Вот тогда они и стали друзьями.
— Я пригласил тебя — я и плачу, — заявил он, когда она достала из сумки кошелек. — Ты заплатишь в следующий раз.
Поскольку Жермена знала, что вполне может позвонить ему на следующей неделе и пригласить в индийский ресторан, она убрала свой кошелек, и Стюарт отвез ее домой. Нарушая принцип равенства полов, он вылез из машины и проводил ее до двери, как это делал всегда. Потом дружески поцеловал девушку в щеку.
— Спокойной ночи, Жермена.
— Получи удовольствие от своего футбола, — пожелала она ему, и они оба рассмеялись.
Жермена посмотрела, как он отъехал, повернулась к двери — и едва не лишилась чувств, когда отрывистый голос требовательно спросил:
— Кто это был?
Лукас Тэвинор! Откуда? Что?..
Овладев собой, Жермена иронично заметила:
— Вам надо было раньше выйти из-за деревьев — и я бы познакомила вас.
Ее сарказм не возымел действия.
— Это из-за него вы не хотели, чтобы Эш поцеловал вас? — жестко спросил Лукас.
Ей надоели его вопросы — и сейчас он находился на ее территории!
— Если вам опять нужно напечатать отчет, то забудьте об этом! — рассерженно заявила она.
Лукас улыбнулся, и она почувствовала слабость.
— Меня бы устроила чашечка кофе, — намекнул он.
В его голосе была такая очаровательная убедительность, что Жермена невольно проговорила:
— И меня тоже. — И, не успев подумать, добавила: — Заходите.
Сколько времени он там стоял? — размышляла Жермена, когда он входил за нею в дом. И почему у нее так сильно бьется сердце? Ведь она сотни раз поднималась по этим ступенькам…
Постепенно внутреннее смятение, охватившее девушку, улеглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Через десять минут, облачившись в резиновые сапоги и огромное, тяжелое пальто, без которого, по мнению домоправительницы, Жермена могла «насмерть простудиться», девушка вышла посмотреть на дорогу впереди. Воды было все еще много, но она уже начала спадать. Значит, можно рискнуть. Странно, но Жермена почувствовала определенную жалость при мысли, что покинет «Хайфилд».
Впрочем, ничего странного. Приятный дом, если не сказать красивый, и, поскольку вряд ли она когда-нибудь снова попадет сюда, испытывать сожаление вполне естественно, верно ведь?
А вот прощаясь с его хозяином, она не почувствует ни малейшего сожаления. Нисколько не будет мучиться при мысли, что никогда не увидит его снова. Но, приличия ради, она поблагодарит его за гостеприимство и уберется отсюда.
Но сначала… Почему-то Жермену потянуло снова посмотреть на то идиллическое место около маленького пешеходного мостика. Не в силах сопротивляться этому желанию, Жермена подошла к скамейке, села и какое-то время наслаждалась миром и покоем.
Внезапно ее одиночество было прервано звуком приближающихся шагов.
— Я так и думал, что это вы — хоть и узнал пальто, — сообщил Лукас Тэвинор, когда она обернулась.
— Миссис Добсон дала мне пальто и сапоги, — ответила Жермена.
— Почему бы ей и не дать? — улыбнулся Лукас. — Ведь вы ее любимица.
— Я? Почему?
— По словам миссис Добсон, вы не просто добросовестный человек. Вы постарались, чтобы ваша сестра завтракала в постели. — (Жермена с сознанием вины вспомнила, как вчера хотела дать Эдвине поголодать.) — Она говорит, что вы также сделали все, чтобы ни одна из вас не причиняла ей беспокойства. Вы всегда веселая и дружелюбная, готовая выполнить любое задание, какое бы неприятное оно ни было. Вы…
— Хватит! Это уж слишком, — прервала его Жермена и, желая сменить тему, честно призналась ему: — Я буду скучать по этому чудесному месту.
Она точно не знала, что хотела услышать от него, но, уж конечно, не его резкие слова:
— А вы куда-то уезжаете?
Его тон разозлил ее.
— Через полчаса!
— Вы не сможете! — отрезал он.
— Посмотрим! — бросила она ему в ответ. — И спасибо вам за ваше гостеприимство.
Он окинул девушку убийственным взглядом, не желая слышать слова благодарности, и ее хорошее настроение полностью улетучилось. Он все испортил. Жермена молча поднялась и ушла.
Лукаса Тэвинора нигде не было видно, когда спустя полчаса она положила сумку в багажник своей машины. Проводить ее вышел Эш.
— Будь осторожна, Жермена, — наставлял он. — После паводка повсюду может быть много мусора.
— Знаю. Буду осторожна.
— Можно я поцелую тебя на прощание? — спросил Эш.
Ей вдруг стало жаль его. Хотя они целовались в прошлом и ей весьма нравились его поцелуи, сейчас совсем нс хотелось почувствовать на своих губах его губы. Безусловно, это не имеет ничего общего с тем обстоятельством, что его брат вчера поцеловал ее, — и Жермену охватил огонь… Боже! Это вынужденное затворничество в «Хайдфилде», должно быть, подействовало ей на голову. Но она все равно подставила Эшу щеку.
— До свидания, дорогая. Береги себя, — пожелал он и поцеловал подставленную щеку.
Как только она приехала в свою квартиру, тут же позвонила родителям. Постаралась уверить их, что с Эдвиной почти все в порядке — естественно, ее отец посчитал Жермену жестокосердной. Однако мать сдержанно заметила:
— Эдвина почему-то всегда болела гриппом дольше и гораздо тяжелее, чем кто-либо другой в округе.
Это навело Жермену на мысль, что их мать видела больше, чем ей казалось.
Как долго еще Эдвина собиралась играть роль мученицы в «Хайфилде», трудно сказать. «Хайфилд»…
На следующий день Жермену завалили работой, но мысли о «Хайфилде» все равно будоражили ее, заставляя размышлять обо всем, что произошло с тех пор, как в прошлый четверг она поддалась на уговоры и поехала в дом к Лукасу. Жермена думала об Эдвине, которой не нужен Эш. И об Эше, которому, вероятно, больше не нужна Эдвина. Но больше всего Жермена раздумывала о Лукасе, для которого закон — он сам, и ему, судя по всему, никто не нужен.
Спустя два дня Жермена, войдя в квартиру, услышала, как звонит телефон.
Лукас? Господи, да с чего она взяла, что он ей позвонит? Только потому, что знает номер ее телефона? Чушь!
— Алло, — сказала она в трубку.
Звонил Стюарт Эванс, ее друг и коллега по работе. Спросил, не хочет ли она составить ему компанию и пойти в китайский ресторан.
— Мы не будем долго засиживаться, — добавил он.
— Это означает, что по одному из телеканалов будут передавать футбол в девять часов, — истолковала она, решив принять его приглашение: у нее не было настроения готовить себе еду. — Встретимся там через полчаса?
— Нет, лучше я подхвачу тебя минут через десять.
Жермена немного освежила макияж и пробежалась гребешком по своим длинным платиновым волосам. Когда подъехал Стюарт, она была готова.
С ним, со Стюартом, было просто и легко. Они встречались несколько раз, и, когда Жермена прямо сказала, что ее интересует только дружба, он не отказался, как другие, которым она предлагала подобное же, а с радостью согласился. Вот тогда они и стали друзьями.
— Я пригласил тебя — я и плачу, — заявил он, когда она достала из сумки кошелек. — Ты заплатишь в следующий раз.
Поскольку Жермена знала, что вполне может позвонить ему на следующей неделе и пригласить в индийский ресторан, она убрала свой кошелек, и Стюарт отвез ее домой. Нарушая принцип равенства полов, он вылез из машины и проводил ее до двери, как это делал всегда. Потом дружески поцеловал девушку в щеку.
— Спокойной ночи, Жермена.
— Получи удовольствие от своего футбола, — пожелала она ему, и они оба рассмеялись.
Жермена посмотрела, как он отъехал, повернулась к двери — и едва не лишилась чувств, когда отрывистый голос требовательно спросил:
— Кто это был?
Лукас Тэвинор! Откуда? Что?..
Овладев собой, Жермена иронично заметила:
— Вам надо было раньше выйти из-за деревьев — и я бы познакомила вас.
Ее сарказм не возымел действия.
— Это из-за него вы не хотели, чтобы Эш поцеловал вас? — жестко спросил Лукас.
Ей надоели его вопросы — и сейчас он находился на ее территории!
— Если вам опять нужно напечатать отчет, то забудьте об этом! — рассерженно заявила она.
Лукас улыбнулся, и она почувствовала слабость.
— Меня бы устроила чашечка кофе, — намекнул он.
В его голосе была такая очаровательная убедительность, что Жермена невольно проговорила:
— И меня тоже. — И, не успев подумать, добавила: — Заходите.
Сколько времени он там стоял? — размышляла Жермена, когда он входил за нею в дом. И почему у нее так сильно бьется сердце? Ведь она сотни раз поднималась по этим ступенькам…
Постепенно внутреннее смятение, охватившее девушку, улеглось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37