– Вначале она мне не нравилась. Я не видел в ней смысла. Цвета и линии казались случайными и необъяснимыми. Но чем больше я смотрел на нее, тем понятнее она становилась. Я оценил равновесие, которое связывало все элементы. И потом я оценил интенсивный голубой цвет. Такой яркий. Такой правдивый.
Он подошел к ней.
– Это ты, Элли. Правда? "Женщина в голубом" – это ты. Мне понадобилось много времени, чтобы понять. И наконец я понял. И теперь мне все ясно. – Он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Я сделал много глупых ошибок. Зачем я просил тебя подписать это дурацкое соглашение? Ты однажды уже дала мне второй шанс. Теперь я должен просить тебя в третий раз. Отношения, оказывается, такая сложная вещь. Но я буду учиться, потому что люблю тебя, Элли. Я люблю тебя и, если ты согласишься выйти за меня замуж, всю жизнь буду доказывать тебе это.
– Ох, Гарек. – Она потрясенно улыбнулась. – Я так люблю тебя.
Моментально она очутилась в его объятиях. Он целовал ее так, словно она важнее, дороже и прекраснее всех сокровищ мира.
– Ох, Гарек, – выдохнула Элли, когда они прервали поцелуй из-за нехватки кислорода, – давай отдадим адвокатам документы, а сами удерем.
– Какие документы? – Он убрал с ее лба темный локон.
– Которые подготовил Ларри. Я подумала и поняла, что позволила деньгам взять надо мной верх. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить чему-то испортить нам жизнь. Вот контракт, я все подписала. – Она вытащила из сумки бумаги.
– Ты подписала, хотя я просил тебя не делать этого?
– Ты просил меня не подписывать? – Она удивленно смотрела на него.
– Да, в записке, которую оставил хозяину твоей квартиры. Ты не прочла ее?
– Я не была дома. Но это неважно. Давай отдадим все адвокатам.
– Контракт недействителен. Нам нужен новый.
– Почему?
– Чтобы защитить твое наследство.
– Я верю тебе.
– Пусть юристы копаются в денежных вопросах, а мы заключим наше собственное соглашение.
– Наше собственное соглашение? – Сдвинув брови, она наблюдала, как он достал из ящика стола лист бумаги и ручку и подвинул к ней. – Что ты имеешь в виду?
– Ты напишешь, что больше никогда не будешь водить меня на скучные лекции.
Улыбаясь, она покорно села и взяла ручку.
"Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес обещает никогда не водить Гарека Вишневски на скучные лекции.
Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес получает право выбирать произведения искусства для дома".
– Гмм. – Гарек притворился, что изучает эти строчки. – Согласен, если ты не будешь покупать их у Каспара.
– Даже для ванной? – лукаво улыбнулась она.
– Особенно для ванной.
– Очень хорошо, – засмеялась Элли. – Я хочу, чтобы мы провели рождественский вечер в моей семье.
– Не возражаю. – Он немного помолчал, потом медленно добавил: – Я бы хотел пригласить сестру и племянницу.
– Прекрасная идея, – улыбнулась Элли.
– Не уверен. Может быть, потом всю жизнь буду жалеть об этом.
– Не будешь, – твердо сказала она.
– Верю тебе. Кстати, я вспомнил... Ты никогда не будешь покупать мне галстуки.
– Я думала тебе нравится тот, что я подарила.
– Мне нравится. Поэтому я хочу, чтобы он висел у меня в шкафу.
– Хорошо, – подумав, согласилась она. – Но ты не должен покупать мне никаких ювелирных безделушек.
– Боюсь, я уже нарушил это правило. – Гарек достал из кармана маленькую коробочку и протянул ей. – Открой, Элли.
Дрожащими пальцами она подняла крышку, и у нее перехватило дыхание. Простое платиновое кольцо с прекрасно ограненным сапфиром.
– Ох, Гарек, какое красивое. Боюсь, придется на сей раз сделать исключение.
* * *
Немного спустя они вышли из кабинета в конференц-зал и направились к двери.
– Куда это вы? – нахмурился Хибберт.
– Дедушка, я выхожу замуж.
– А брачный контракт? – задохнулся Ларри.
– У нас с Элли есть собственное соглашение. – Гарек оглядел адвокатов. – А вы до полудня должны составить контракт, приемлемый для обеих сторон. Иначе все будете уволены.
Адвокаты с мрачными лицами вытащили из своих кейсов стопки бумаги.
– Любовь, – презрительно произнес один из них.
Хибберт смотрел в окно, сдвинув брови. Он собрался что-то сказать, но увидел Элли и Гарека, выходивших из парадного. От нетерпения Гарек не стал ждать лимузин, а остановил первое же такси. Когда они отъезжали, Хибберт заметил, что пара целуется.
– Да, – печально пробормотал он, – любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Он подошел к ней.
– Это ты, Элли. Правда? "Женщина в голубом" – это ты. Мне понадобилось много времени, чтобы понять. И наконец я понял. И теперь мне все ясно. – Он обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Я сделал много глупых ошибок. Зачем я просил тебя подписать это дурацкое соглашение? Ты однажды уже дала мне второй шанс. Теперь я должен просить тебя в третий раз. Отношения, оказывается, такая сложная вещь. Но я буду учиться, потому что люблю тебя, Элли. Я люблю тебя и, если ты согласишься выйти за меня замуж, всю жизнь буду доказывать тебе это.
– Ох, Гарек. – Она потрясенно улыбнулась. – Я так люблю тебя.
Моментально она очутилась в его объятиях. Он целовал ее так, словно она важнее, дороже и прекраснее всех сокровищ мира.
– Ох, Гарек, – выдохнула Элли, когда они прервали поцелуй из-за нехватки кислорода, – давай отдадим адвокатам документы, а сами удерем.
– Какие документы? – Он убрал с ее лба темный локон.
– Которые подготовил Ларри. Я подумала и поняла, что позволила деньгам взять надо мной верх. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить чему-то испортить нам жизнь. Вот контракт, я все подписала. – Она вытащила из сумки бумаги.
– Ты подписала, хотя я просил тебя не делать этого?
– Ты просил меня не подписывать? – Она удивленно смотрела на него.
– Да, в записке, которую оставил хозяину твоей квартиры. Ты не прочла ее?
– Я не была дома. Но это неважно. Давай отдадим все адвокатам.
– Контракт недействителен. Нам нужен новый.
– Почему?
– Чтобы защитить твое наследство.
– Я верю тебе.
– Пусть юристы копаются в денежных вопросах, а мы заключим наше собственное соглашение.
– Наше собственное соглашение? – Сдвинув брови, она наблюдала, как он достал из ящика стола лист бумаги и ручку и подвинул к ней. – Что ты имеешь в виду?
– Ты напишешь, что больше никогда не будешь водить меня на скучные лекции.
Улыбаясь, она покорно села и взяла ручку.
"Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес обещает никогда не водить Гарека Вишневски на скучные лекции.
Элеанор Грасиела Хибберт Эрнандес получает право выбирать произведения искусства для дома".
– Гмм. – Гарек притворился, что изучает эти строчки. – Согласен, если ты не будешь покупать их у Каспара.
– Даже для ванной? – лукаво улыбнулась она.
– Особенно для ванной.
– Очень хорошо, – засмеялась Элли. – Я хочу, чтобы мы провели рождественский вечер в моей семье.
– Не возражаю. – Он немного помолчал, потом медленно добавил: – Я бы хотел пригласить сестру и племянницу.
– Прекрасная идея, – улыбнулась Элли.
– Не уверен. Может быть, потом всю жизнь буду жалеть об этом.
– Не будешь, – твердо сказала она.
– Верю тебе. Кстати, я вспомнил... Ты никогда не будешь покупать мне галстуки.
– Я думала тебе нравится тот, что я подарила.
– Мне нравится. Поэтому я хочу, чтобы он висел у меня в шкафу.
– Хорошо, – подумав, согласилась она. – Но ты не должен покупать мне никаких ювелирных безделушек.
– Боюсь, я уже нарушил это правило. – Гарек достал из кармана маленькую коробочку и протянул ей. – Открой, Элли.
Дрожащими пальцами она подняла крышку, и у нее перехватило дыхание. Простое платиновое кольцо с прекрасно ограненным сапфиром.
– Ох, Гарек, какое красивое. Боюсь, придется на сей раз сделать исключение.
* * *
Немного спустя они вышли из кабинета в конференц-зал и направились к двери.
– Куда это вы? – нахмурился Хибберт.
– Дедушка, я выхожу замуж.
– А брачный контракт? – задохнулся Ларри.
– У нас с Элли есть собственное соглашение. – Гарек оглядел адвокатов. – А вы до полудня должны составить контракт, приемлемый для обеих сторон. Иначе все будете уволены.
Адвокаты с мрачными лицами вытащили из своих кейсов стопки бумаги.
– Любовь, – презрительно произнес один из них.
Хибберт смотрел в окно, сдвинув брови. Он собрался что-то сказать, но увидел Элли и Гарека, выходивших из парадного. От нетерпения Гарек не стал ждать лимузин, а остановил первое же такси. Когда они отъезжали, Хибберт заметил, что пара целуется.
– Да, – печально пробормотал он, – любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25