И ни минуты не жалела об этом. Слейд просто был средством, и все. Просто средством, чтобы…
Его руки, сжимающие ее тело. Его рот, ласкающий ей губы. И как он был нежен после…
Лара вздрогнула и обхватила себя руками. Хватит романтики! Слейд получил то, чего хотел. Как и она.
Она рассеянно скользнула взглядом по потокам воды за окном. День выдался хмурый, небо затянуло тучами. Тогда тоже было ненастье… Лара закрыла глаза она не хочет вспоминать этот день…
День в Денвере.
Грязно-серое небо и снег, словно перья, выпавшие из вспоротой подушки. Зал ожидания денверского аэропорта и в нем она, Лара, как в западне. Ее нетерпение и раздражение.
Это был ее тридцатый день рождения, и праздновала она его самым идиотским образом.
Всю неделю дела валились из рук. Начиная с неприятностей на работе и кончая архивежливым намеком Тома на разрыв отношений. Разумеется, эти отношения иссякли не вдруг — перед обедом или, скажем, визитом в театр, но все равно было неприятно слушать заверения в том, какая она замечательная, умная, красивая. И все же…
Лара понимала, что Том прав. Она ничего не имела против мужчин. Ну, может, была немного холодна, отстранена, может, не относилась к сексу как к чему-то умопомрачительному, так что? Она все равно любила мужчин.
Другое дело — замужество. Лара не хотела быть ничьей женой. Уверенность в себе и независимость — вот ее девиз. Мужчина нарушает порядок, вносит хаос в жизнь женщины. И доказательство этому — ее мать и сестра. Быть незамужней куда лучше.
Она не хотела выходить замуж, но хотела… быть матерью. Лара поняла это еще подростком, когда зарабатывала деньги бэби-ситтером. Иметь детей для нее было больше, чем инстинкт, это была потребность сердца. Что-то в детях было неописуемо прекрасное: их невинность, как они доверяют тебе, как бескорыстно отдают тебе свою любовь и в ответ получают твою.
Лара многое отдала бы за это, но время убегало. Ей было тридцать, и она понимала, что шансов завести ребенка у нее столько же, сколько у эскимоса получить по голове кокосом, упавшим с пальмы. Тридцать — еще не старость, но иногда ей казалось, что она единственная женщина в этом мире, кому некого качать на руках. А те, у кого есть дети, уже моложе ее.
Она даже думала попросить кого-то, вроде Тома, сделать ее беременной и уйти из ее жизни, но потом по телевизору показали передачу о мужчине, который согласился на подобное. Пока не увидел своего сына. Он сразу изменил решение и захотел забрать ребенка.
«Если бы я с кем-нибудь познакомилась в баре, — говорила тогда девушка с покрасневшими от слез глазами, — и у него хватило бы мозгов, чтобы поддерживать беседу, я бы сделала то же самое, и не возникло бы таких проблем».
Лара думала обо всем этом в тот день в Денвере, пока ждала, когда кончится снегопад.
Шторм усиливался. Она взяла свой компьютер и чемоданчик, прошла в зал ожидания для пассажиров первого класса и нашла свободное кресло. Настроение было под стать погоде. Лара открыла компьютер и включила. Солитер идеально годился, чтобы забыть обо всем на свете, она могла играть в него до полной отключки.
Но компьютер не собирался запускаться — аккумулятор сдох. Это был последний удар. Лара мрачно смотрела на чертов механизм, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуть его об пол, и вдруг услышала мягкий смех.
— А вот и ты, дорогая.
Она подняла голову. Перед ней стоял мужчина — высокий, некоторые женщины даже сочли бы его красивым. Однако Ларе было не до смеха. Она посмотрела на него так холодно, как только могла.
— Простите?
Похоже, недостаточно холодно. Он улыбнулся еще шире и послал многозначительный взгляд парню, который сидел рядом с ней. Лара удивленно приподняла брови: кажется, он привык добиваться своего. Сосед тоже удивился, но место уступил.
— Я твой спаситель, милочка, — сказал непрошеный гость. У него был мягкий акцент. Не южный, она знала южный выговор. Может, западный? Это объясняло его нелепые ковбойские ботинки.
— Я вам не милочка, — холодно ответила она. — Ты промахнулся, ковбой. Если эти ботинки сделаны для того, чтобы ходить, лучше доставь им это удовольствие.
Так это все и началось.
Потом он протянул руку и представился. Она поколебалась, но все же пожала его ладонь. А потом между ними пронесся легкий электрический разряд.
После они болтали о чем-то — легко и непринужденно, а Лара думала об этом разряде. Это было не статическое электричество, это был щекочущий зуд сексуального притяжения. Ей еще не приходилось чувствовать такого, но это не значило, что она была не способна распознать его.
А почему нет? Незнакомец по имени Слейд был, надо признаться, красивым.
Высокий, темноволосый, атлетически сложенный. Угольно-черные волосы, пепельного цвета глаза под длинными, черными ресницами. Правильный нос, четкая линия рта и волевой подбородок. А под костюмом угадывалось тело — о таком, наверное, мечтали все парни из тренажерного зала, куда она ходила. Незнакомец обладал чувством юмора и был умен.
Внезапно у нее в голове зазвучал голос той девушки из телевизионного интервью:
«Если бы я с кем-нибудь познакомилась в баре, и у него хватило бы мозгов, чтобы поддерживать беседу…»
Лара чувствовала, что краснеет, но ничего не могла поделать. Незнакомец в баре? Вот он перед ней, стоит и размышляет о том, как провести время, пока непогода держит их в аэропорту. И, пожалуй, он вполне подходит для того, чтобы стать отцом ее ребенка.
Это будет совсем несложно. Она ему интересна, это ясно, и что-то подсказывало ей, что он хорош в постели. Тем более, что сейчас дело заключалось не в удовольствии — чтобы забеременеть, вовсе необязательно наслаждаться сексом.
Она снова покраснела. Странные мысли для женщины со столь неинтересным и банальным сексуальным прошлым. Впрочем, мечтать не вредно. В конце концов, у нее только один шанс забеременеть. Разве не говорит статистика, что оргазм увеличивает шанс?
Должно быть, что-то отразилось у нее на лице, потому что неожиданно на середине фразы ее собеседник замолк и уставился на нее. Она уже была готова схватить вещи и ретироваться, когда он спросил, не хочет ли она кофе.
Чего она действительно хотела, так это прогнать свои безумные мысли.
«Скажи ему „нет“, — приказала она себе, — встань и уйди…»
— Да, — ответила она, — да, было бы неплохо.
Он поднялся с места — она тоже… И когда они прошли через зал ожидания, налили себе кофе в баре и уселись на небольшом диванчике в углу, ее вдруг начала бить дрожь. Лара принялась болтать о чем-то — сейчас даже не смогла вспомнить, о чем. Мужчина напротив нее был из тех, кто оставляет за собой шлейф женщин в полуобморочном состоянии… Она чувствовала, что потихоньку сходит с ума.
Она посмотрела ему в глаза и поняла, что еще ни один мужчина так не смотрел на нее, не заставлял чувствовать себя такой, как сейчас:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Его руки, сжимающие ее тело. Его рот, ласкающий ей губы. И как он был нежен после…
Лара вздрогнула и обхватила себя руками. Хватит романтики! Слейд получил то, чего хотел. Как и она.
Она рассеянно скользнула взглядом по потокам воды за окном. День выдался хмурый, небо затянуло тучами. Тогда тоже было ненастье… Лара закрыла глаза она не хочет вспоминать этот день…
День в Денвере.
Грязно-серое небо и снег, словно перья, выпавшие из вспоротой подушки. Зал ожидания денверского аэропорта и в нем она, Лара, как в западне. Ее нетерпение и раздражение.
Это был ее тридцатый день рождения, и праздновала она его самым идиотским образом.
Всю неделю дела валились из рук. Начиная с неприятностей на работе и кончая архивежливым намеком Тома на разрыв отношений. Разумеется, эти отношения иссякли не вдруг — перед обедом или, скажем, визитом в театр, но все равно было неприятно слушать заверения в том, какая она замечательная, умная, красивая. И все же…
Лара понимала, что Том прав. Она ничего не имела против мужчин. Ну, может, была немного холодна, отстранена, может, не относилась к сексу как к чему-то умопомрачительному, так что? Она все равно любила мужчин.
Другое дело — замужество. Лара не хотела быть ничьей женой. Уверенность в себе и независимость — вот ее девиз. Мужчина нарушает порядок, вносит хаос в жизнь женщины. И доказательство этому — ее мать и сестра. Быть незамужней куда лучше.
Она не хотела выходить замуж, но хотела… быть матерью. Лара поняла это еще подростком, когда зарабатывала деньги бэби-ситтером. Иметь детей для нее было больше, чем инстинкт, это была потребность сердца. Что-то в детях было неописуемо прекрасное: их невинность, как они доверяют тебе, как бескорыстно отдают тебе свою любовь и в ответ получают твою.
Лара многое отдала бы за это, но время убегало. Ей было тридцать, и она понимала, что шансов завести ребенка у нее столько же, сколько у эскимоса получить по голове кокосом, упавшим с пальмы. Тридцать — еще не старость, но иногда ей казалось, что она единственная женщина в этом мире, кому некого качать на руках. А те, у кого есть дети, уже моложе ее.
Она даже думала попросить кого-то, вроде Тома, сделать ее беременной и уйти из ее жизни, но потом по телевизору показали передачу о мужчине, который согласился на подобное. Пока не увидел своего сына. Он сразу изменил решение и захотел забрать ребенка.
«Если бы я с кем-нибудь познакомилась в баре, — говорила тогда девушка с покрасневшими от слез глазами, — и у него хватило бы мозгов, чтобы поддерживать беседу, я бы сделала то же самое, и не возникло бы таких проблем».
Лара думала обо всем этом в тот день в Денвере, пока ждала, когда кончится снегопад.
Шторм усиливался. Она взяла свой компьютер и чемоданчик, прошла в зал ожидания для пассажиров первого класса и нашла свободное кресло. Настроение было под стать погоде. Лара открыла компьютер и включила. Солитер идеально годился, чтобы забыть обо всем на свете, она могла играть в него до полной отключки.
Но компьютер не собирался запускаться — аккумулятор сдох. Это был последний удар. Лара мрачно смотрела на чертов механизм, еле сдерживаясь, чтобы не грохнуть его об пол, и вдруг услышала мягкий смех.
— А вот и ты, дорогая.
Она подняла голову. Перед ней стоял мужчина — высокий, некоторые женщины даже сочли бы его красивым. Однако Ларе было не до смеха. Она посмотрела на него так холодно, как только могла.
— Простите?
Похоже, недостаточно холодно. Он улыбнулся еще шире и послал многозначительный взгляд парню, который сидел рядом с ней. Лара удивленно приподняла брови: кажется, он привык добиваться своего. Сосед тоже удивился, но место уступил.
— Я твой спаситель, милочка, — сказал непрошеный гость. У него был мягкий акцент. Не южный, она знала южный выговор. Может, западный? Это объясняло его нелепые ковбойские ботинки.
— Я вам не милочка, — холодно ответила она. — Ты промахнулся, ковбой. Если эти ботинки сделаны для того, чтобы ходить, лучше доставь им это удовольствие.
Так это все и началось.
Потом он протянул руку и представился. Она поколебалась, но все же пожала его ладонь. А потом между ними пронесся легкий электрический разряд.
После они болтали о чем-то — легко и непринужденно, а Лара думала об этом разряде. Это было не статическое электричество, это был щекочущий зуд сексуального притяжения. Ей еще не приходилось чувствовать такого, но это не значило, что она была не способна распознать его.
А почему нет? Незнакомец по имени Слейд был, надо признаться, красивым.
Высокий, темноволосый, атлетически сложенный. Угольно-черные волосы, пепельного цвета глаза под длинными, черными ресницами. Правильный нос, четкая линия рта и волевой подбородок. А под костюмом угадывалось тело — о таком, наверное, мечтали все парни из тренажерного зала, куда она ходила. Незнакомец обладал чувством юмора и был умен.
Внезапно у нее в голове зазвучал голос той девушки из телевизионного интервью:
«Если бы я с кем-нибудь познакомилась в баре, и у него хватило бы мозгов, чтобы поддерживать беседу…»
Лара чувствовала, что краснеет, но ничего не могла поделать. Незнакомец в баре? Вот он перед ней, стоит и размышляет о том, как провести время, пока непогода держит их в аэропорту. И, пожалуй, он вполне подходит для того, чтобы стать отцом ее ребенка.
Это будет совсем несложно. Она ему интересна, это ясно, и что-то подсказывало ей, что он хорош в постели. Тем более, что сейчас дело заключалось не в удовольствии — чтобы забеременеть, вовсе необязательно наслаждаться сексом.
Она снова покраснела. Странные мысли для женщины со столь неинтересным и банальным сексуальным прошлым. Впрочем, мечтать не вредно. В конце концов, у нее только один шанс забеременеть. Разве не говорит статистика, что оргазм увеличивает шанс?
Должно быть, что-то отразилось у нее на лице, потому что неожиданно на середине фразы ее собеседник замолк и уставился на нее. Она уже была готова схватить вещи и ретироваться, когда он спросил, не хочет ли она кофе.
Чего она действительно хотела, так это прогнать свои безумные мысли.
«Скажи ему „нет“, — приказала она себе, — встань и уйди…»
— Да, — ответила она, — да, было бы неплохо.
Он поднялся с места — она тоже… И когда они прошли через зал ожидания, налили себе кофе в баре и уселись на небольшом диванчике в углу, ее вдруг начала бить дрожь. Лара принялась болтать о чем-то — сейчас даже не смогла вспомнить, о чем. Мужчина напротив нее был из тех, кто оставляет за собой шлейф женщин в полуобморочном состоянии… Она чувствовала, что потихоньку сходит с ума.
Она посмотрела ему в глаза и поняла, что еще ни один мужчина так не смотрел на нее, не заставлял чувствовать себя такой, как сейчас:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39