ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Шарли готова была немедленно уйти из домика куда угодно, будь у нее силы. Но она была настолько измучена, что даже не могла встать с кушетки.
Черт побери, почему ее так вывела из себя эта стычка? И ведь стычка эта на самом деле лишь продолжение той ссоры, в результате которой расторглась помолвка.
Это была их первая и последняя ссора. За два месяца, прошедших со времени помолвки, у них ни разу не возникло никаких разногласий – ни по поводу свадебной поездки, ни из-за отделки домика, ни по поводу того, как проводить время вместе…
Шарли нахмурилась. Почему они не ссорились? Потому что во всем были согласны или же просто скрывали друг от друга все противоречия? В частности, она даже не подозревала о том, как относится Спенс к ее тете. Теперь Шарли постепенно начинала приходить к мысли, что было и другое: мелочи, сами по себе, возможно, и не имеющие никакого значения, но в целом говорящие о многом. Действительно ли Спенсу было все равно, какая у них дома будет посуда, или же он просто шел на все, лишь бы ублажить свою невесту? Неужели Шарлотта была права и его интересовали лишь ее деньги?
Если так, тогда в домике садовника произошло крушение всех его надежд.
Впрочем, теперь это не имеет никакого значения.
Шарли подумала было перейти в свою спальню, где можно вволю предаться печали. К тому же ей было очень неприятно болеть на глазах у Спенса. Черт бы побрал этот грипп! Ну почему она подхватила его именно сейчас?
Ведь всего несколько минут назад, когда Спенс ее поцеловал, головная боль и тошнота почти исчезли.
Разумеется, никто никогда и не говорил, что это у Спенса плохо получается. С той самой рождественской вечеринки, когда они впервые остались вдвоем, ему всегда без труда удавалось избавить ее от всяких мыслей. Жаркие, страстные поцелуи Спенса наполняли Шарли непреодолимым желанием приблизить тот день, когда она станет его женой, и ей было ужасно трудно не потерять голову… Неужели именно поэтому он предпочел ей Венди? Просто чтобы утолить плотские желания? Но тогда она должна радоваться, что все так сложилось и они вовремя расстались.
И все же почему ей, несмотря ни на что, так хочется плакать?
Забывшись, Шарли проспала часа два. Однако это ничего не изменило: во сне и наяву мысли ее двигались по одному и тому же руслу. Девушка словно со стороны услышала свой голос: «Спенс, если ты ее любишь, зачем сделал мне предложение?» – и, очнувшись, села на кушетке.
Однако, по-видимому, это ей только приснилось. Спенс, заметив, что она проснулась, повернулся к ней:
– Тебе что-нибудь принести?
– Нет, ничего, – с трудом произнесла Шарли, радуясь, что не выпалила свой вопрос вслух.
Но недоумение не покидало ее. Спенсом двигала только мысль о деньгах? Надежда, что Шарли унаследует от Мартина его фирму?
Сердце твердило ей: нет! Спенс не их тех, кто способен на хладнокровную расчетливость. И все же она, наверное, поняла бы его. Всю жизнь Спенсу приходилось надеяться только на себя. Мартин поверил в него, дал место в «Хадсон продактс». Так почему бы не упрочить свое положение, сблизившись с потенциальным преемником пожилого владельца фирмы?
Но это неправда! Мужчина, которого она полюбила, на такое не способен. Спенса интересовала она сама. Шарли не верила, что так в нем ошиблась.
Печально покачав головой, она мысленно обозвала себя дурой. Человек, которого она любила, ее предал. Она считала его доблестным рыцарем, а выяснилось, что это не так.
Мужчина, которого она любила… которого, несмотря ни на что, любит до сих пор?
От этой мысли она вздрогнула.
Когда к человеку приходит настоящая любовь, это чувство не исчезает, споткнувшись о первую же кочку. И хотя постигшее ее разочарование огромно, любовь не испарилась в мгновение ока. Она накатывается волной и отступает назад, но не улетает, будто гонимый ветром опавший лист.
Всю прошлую неделю Шарли твердила, что потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя. А что, если, несмотря на случившееся в домике, несмотря на расторжение помолвки, несмотря на резкие обвинения и ссоры, окажется, что она по-прежнему любит Спенса?
Любит – и отчаянно хочет ему верить… Возможно ли, что она выполнит его просьбу?
«Если твоя любовь достаточно сильна, ты поверишь мне на слово», – сказал тогда Спенс.
Все возвращается на круги своя. Спенс хотел, чтобы она поверила в его невиновность. Но в таком случае должно было существовать какое-то оправдание случившемуся. Тогда почему же, черт побери, Спенс не объяснил, что произошло на самом деле?
Закрыв глаза, Шарли вернулась мыслями в тот погожий весенний день, когда весь мир вокруг еще был полон света, любви и радостных ожиданий. Она отперла дверь – стоп, отперла ли? Ключ она достала – это точно, но была ли входная дверь заперта?
Хотя какая разница? Если бы Спенс опасался быть застигнутым врасплох, он ни за что бы не пришел в домик. Судя по всему, он чувствовал себя там в полной безопасности.
Шарли нахмурилась. Где-то в подсознании начала вырисовываться смутная картина, исчезнувшая прежде, чем она успела ее разглядеть.
Итак, она вошла в гостиную и увидела новую кожаную кушетку, затылок Спенса и рассыпавшиеся по его плечу роскошные волосы Венди…
Нет, и здесь не может быть никакой ошибки. Венди была в его объятиях, ибо, когда Спенс вскочил, она едва не соскользнула на пол.
Быть может, Венди именно на это и рассчитывала? Услышав приближающиеся шаги, она бросилась ему на шею…
Шарли покачала головой. Для того чтобы оправдать Спенса, она готова хвататься за любую соломинку.
У Венди просто не было времени, чтобы подстроить все это; кроме того, ничто не указывало на то, что Спенс помимо своей воли обнимал эту женщину. Да, он был потрясен, увидев Шарли; однако он явно уже некоторое время сидел на кушетке, нежно прижимая к себе Венди.
И что он говорил ей? «Венди, дальше так продолжаться не может» – что-то в таком духе. Нет, судя по всему, Спенс прекрасно сознавал, в чем дело. Он не спорил со своей отвергнутой любовницей – его слово должно было стать для нее законом.
Правда, по голосу Спенса не чувствовалось, что он отдает приказание. Наоборот, голос его был пронизан болью, точно Спенс шел на мучительную жертву.
Но если он любит Венди… Головная боль стала невыносимой. Шарли приказала себе остановиться.
Откинувшись на подушку, она вынуждена была признать: никакие логические выкладки не способны что-либо изменить. Можно продолжать спорить с собой и дальше; разум будет говорить одно, сердце – другое. И все дело в том, что ей хочется верить голосу сердца.
«Потому что я, несмотря ни на что, люблю Спенса, – подумала Шарли. – Что бы ни было у них с Венди, я его люблю».
Пронзенная острой болью, она застонала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35