А после этого они молятся, стоят на коленях, замаливая грехи. Мне сие кажется немного смешным.
– Они такие же люди, как и мы с вами. Я мало что знаю о жизни монахинь и священников, но почему они должны скрываться от мирской суеты? Это неестественно и несправедливо. Сестры прекрасно могут совмещать молитвы с удовольствиями, находящимися по ту сторону их клобуков. Впрочем, я высказала лишь свое личное мнение, – торопливо выпалила она.
– Мы говорим здесь о сексе или о кровавых детективах? – поинтересовался Холидей, не отрывая глаз от дороги.
– Обо всем. Я бы, например, ни за какие коврижки не отказалась от секса, а вы? Мне нравится заниматься этим… Боже! Даже самой не верится, что сказала… о… – смущенно пробормотала женщина и покраснела.
Холидей фыркнул.
– Ну, допустим, вы этого не говорили.
– Почему бы нам не избрать другую тему для разговора?.. Что вы добавляете в свой соус? Вообще, как готовите его?
Все еще посмеиваясь, мужчина пояснил:
– Томаты, пасту, немного масла, чуть-чуть пряностей, капельку свинины… А довожу до съедобного состояния в течение семи часов.
– Почему так долго? – удивилась миссис Торн.
– Тогда соус становится гуще… Я ведь не переношу жидкий… А в чем дело? Что-то не так в процессе приготовления?
– Не знаю, – отозвалась Эмили. – Обычно я готовлю его в течение трех часов – и ничего… Соус мне кажется вкусным. Кстати, он у вас случайно не горчит?
– Вполне возможно. Наверное, поэтому-то дети любят есть вне дома. Ладно, не будем гадать. Сами мне сегодня скажете. Пока мы обернемся с нашей поездкой, как раз все будет готово.
– Скажите, Мэтт, трудно быть отцом и матерью одновременно? Как вам это удается?
– Поначалу приходилось очень трудно, но помогали соседи и Айвэн, которого дети считают своим дядей и любят. У меня довольно хорошие ребятишки, прекрасно контактируют с людьми, а это облегчает мое существование. Мы выработали своеобразное расписание и стараемся придерживаться утвержденного на общем семейном совете. У нас у каждого имеется право голоса… После того, как я остался один, мне досталось… Прямо-таки сходил с ума и постоянно твердил себе: «Ну почему я? Почему именно со мной произошло такое?» Если бы не сестры…
Эмили показалось, что Мэтт по-прежнему любит свою жену, и улыбка покинула ее лицо.
– Вот мы и приехали. – Увидев хмурое женское лицо, мужчина забеспокоился. – Что-нибудь случилось?
– Нет, нет… Просто я подумала о Роузи и вспомнила наш поход. – Миссис Торн потянулась за корзинкой.
– Позвольте мне помочь вам.
– Я сама справлюсь.
– Не сомневаюсь. Просто хотелось быть вежливым. Если же вы относитесь к числу так называемых «ярых феминисток», я возражать не стану.
В его голосе послышались насмешливые нотки, на которые миссис Торн постаралась не обращать внимания.
Она ревновала. Ничего глупее в ее положении не придумаешь. В принципе, почему бы ему не продолжать любить свою жену? У Мэтта был счастливый брак, и его горе вполне естественно. Кроме того, присутствие детей, которые постоянно напоминают о супруге. «Открой свое сердце, Эмили, и будь милосердна», – укорил ее внутренний голос.
Ей нравился Мэтт, и у нее могут возникнуть проблемы, если он… Что «если он»? Опять она несется, сломя голову, опережая события. Ведь Холидей не проявил к ней особого интереса. Подумаешь, мужчина предложил поужинать вместе и посмотреть фильм. Сотни людей поступают подобным образом, и это абсолютно ничего не значит. Таковы законы дружеских отношений, и миссис Торн не в праве ожидать чего-либо другого. Да и знакомы они всего-то без году неделя.
– Вот, держите, – буркнула Эмили и вручила ему корзинку. Холидей невзначай коснулся ее руки, и женщину словно пронзило током. Все-таки здорово, когда кто-нибудь предлагает помощь.
Мэтт вытер пот со лба.
– Фу! Слава Богу, с этим разобрались… Несколько минут назад мне показалось, что мы обменялись ударами, как соперники на ринге.
Миссис Торн усмехнулась. Что ж, вполне возможно, их дружба перерастает в нечто большее.
В лифте она старалась не смотреть на спутника, ощущая его близость. Эмили питала слабость к людям в форме. Она вспомнила белые халаты Яна, его белые рубашки, затем подумала о Бене и спортивных костюмах, ставших ее второй кожей. Черт побери, не следует размышлять о Джексоне, если находишься в компании другого мужчины.
– Я куплю вам мороженое, только признайтесь, о чем сейчас думаете, – пообещал Холидей.
– О ваших довольно помятых брюках, – солгала она. – А вы о чем?
– Я… Я хотел бы поцеловать вас прямо здесь, в лифте.
– Порой надо не думать, а действовать, – дерзнула ответить Эмили.
– Угу, – согласился мужчина, ставя корзину на пол. Он обнял ее, прижал к себе, возвышаясь над ней, словно башня. Приподняв голову женщины за подбородок, Мэтт заглянул ей в глаза. Его губы, мягко касаясь ее рта, умоляли ответить. Рука, обнимавшая Эмили, казалась сильной и твердой, а пальцы, касающиеся лица, – мягкими. Итак, начало их более тесным отношениям положено.
Холидей сделал шаг назад, не отрывая от нее глаз.
– Я слишком стар, чтобы играть на чувствах, – произнес он. – Этим занимаются семнадцатилетние юнцы, а мне далеко за… Кроме того, очень часто такие игры причиняют боль, нежели доставляют удовольствие. Вы мне нравитесь, Эмили, и я хочу узнать о вас побольше.
Сердце женщины бешено застучало в груди.
– Я тоже хотела бы получше вас узнать, поэтому давайте перейдем на «ты». Возможно, когда вы… ты увидишь, как я поглощаю спагетти, тебе не захочется знаться со мной. Обычно они падают мне за вырез блузки. Собираясь в итальянский ресторан или намереваясь съесть что-либо из итальянской кухни, я надеваю красное.
– Ну… я дам тебе салфетку… или рубашку, чтобы переодеться. Мне пятьдесят пять лет, Эмили… – Совершенно неожиданно мужчина замолчал.
Миссис Торн рассмеялась.
– Если это намек, чтобы я призналась в своем возрасте, то весьма и весьма непрозрачный. Все знают, что вторая половина жизни человека самая лучшая.
– Я тоже это слышал. Сия теорема требует доказательств. Кстати, твой возраст – не секрет. Дело в том, что я упросил сестру Филли показать мне твою карту гостя. Так что дата рождения и тому подобное…
Эмили покраснела: сказав о карте, он выдал себя. Значит, она на самом деле сильно привлекает Мэтта. Хотя… Миссис Торн сама частенько задавала вопросы, касающиеся этого рейнджера, а это говорит о многом.
– Дверь лифта уже открылась, – подсказала женщина. – Может, нам все-таки выйти?
– Да вижу, вижу, – рассмеялся Холидей. – Но ведь мы можем покататься вверх-вниз. Хочешь?
Его руки обняли ее еще до того, как успели захлопнуться створки. На этот раз поцелуй длился долго, но по-прежнему оставался нежным и чувственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Они такие же люди, как и мы с вами. Я мало что знаю о жизни монахинь и священников, но почему они должны скрываться от мирской суеты? Это неестественно и несправедливо. Сестры прекрасно могут совмещать молитвы с удовольствиями, находящимися по ту сторону их клобуков. Впрочем, я высказала лишь свое личное мнение, – торопливо выпалила она.
– Мы говорим здесь о сексе или о кровавых детективах? – поинтересовался Холидей, не отрывая глаз от дороги.
– Обо всем. Я бы, например, ни за какие коврижки не отказалась от секса, а вы? Мне нравится заниматься этим… Боже! Даже самой не верится, что сказала… о… – смущенно пробормотала женщина и покраснела.
Холидей фыркнул.
– Ну, допустим, вы этого не говорили.
– Почему бы нам не избрать другую тему для разговора?.. Что вы добавляете в свой соус? Вообще, как готовите его?
Все еще посмеиваясь, мужчина пояснил:
– Томаты, пасту, немного масла, чуть-чуть пряностей, капельку свинины… А довожу до съедобного состояния в течение семи часов.
– Почему так долго? – удивилась миссис Торн.
– Тогда соус становится гуще… Я ведь не переношу жидкий… А в чем дело? Что-то не так в процессе приготовления?
– Не знаю, – отозвалась Эмили. – Обычно я готовлю его в течение трех часов – и ничего… Соус мне кажется вкусным. Кстати, он у вас случайно не горчит?
– Вполне возможно. Наверное, поэтому-то дети любят есть вне дома. Ладно, не будем гадать. Сами мне сегодня скажете. Пока мы обернемся с нашей поездкой, как раз все будет готово.
– Скажите, Мэтт, трудно быть отцом и матерью одновременно? Как вам это удается?
– Поначалу приходилось очень трудно, но помогали соседи и Айвэн, которого дети считают своим дядей и любят. У меня довольно хорошие ребятишки, прекрасно контактируют с людьми, а это облегчает мое существование. Мы выработали своеобразное расписание и стараемся придерживаться утвержденного на общем семейном совете. У нас у каждого имеется право голоса… После того, как я остался один, мне досталось… Прямо-таки сходил с ума и постоянно твердил себе: «Ну почему я? Почему именно со мной произошло такое?» Если бы не сестры…
Эмили показалось, что Мэтт по-прежнему любит свою жену, и улыбка покинула ее лицо.
– Вот мы и приехали. – Увидев хмурое женское лицо, мужчина забеспокоился. – Что-нибудь случилось?
– Нет, нет… Просто я подумала о Роузи и вспомнила наш поход. – Миссис Торн потянулась за корзинкой.
– Позвольте мне помочь вам.
– Я сама справлюсь.
– Не сомневаюсь. Просто хотелось быть вежливым. Если же вы относитесь к числу так называемых «ярых феминисток», я возражать не стану.
В его голосе послышались насмешливые нотки, на которые миссис Торн постаралась не обращать внимания.
Она ревновала. Ничего глупее в ее положении не придумаешь. В принципе, почему бы ему не продолжать любить свою жену? У Мэтта был счастливый брак, и его горе вполне естественно. Кроме того, присутствие детей, которые постоянно напоминают о супруге. «Открой свое сердце, Эмили, и будь милосердна», – укорил ее внутренний голос.
Ей нравился Мэтт, и у нее могут возникнуть проблемы, если он… Что «если он»? Опять она несется, сломя голову, опережая события. Ведь Холидей не проявил к ней особого интереса. Подумаешь, мужчина предложил поужинать вместе и посмотреть фильм. Сотни людей поступают подобным образом, и это абсолютно ничего не значит. Таковы законы дружеских отношений, и миссис Торн не в праве ожидать чего-либо другого. Да и знакомы они всего-то без году неделя.
– Вот, держите, – буркнула Эмили и вручила ему корзинку. Холидей невзначай коснулся ее руки, и женщину словно пронзило током. Все-таки здорово, когда кто-нибудь предлагает помощь.
Мэтт вытер пот со лба.
– Фу! Слава Богу, с этим разобрались… Несколько минут назад мне показалось, что мы обменялись ударами, как соперники на ринге.
Миссис Торн усмехнулась. Что ж, вполне возможно, их дружба перерастает в нечто большее.
В лифте она старалась не смотреть на спутника, ощущая его близость. Эмили питала слабость к людям в форме. Она вспомнила белые халаты Яна, его белые рубашки, затем подумала о Бене и спортивных костюмах, ставших ее второй кожей. Черт побери, не следует размышлять о Джексоне, если находишься в компании другого мужчины.
– Я куплю вам мороженое, только признайтесь, о чем сейчас думаете, – пообещал Холидей.
– О ваших довольно помятых брюках, – солгала она. – А вы о чем?
– Я… Я хотел бы поцеловать вас прямо здесь, в лифте.
– Порой надо не думать, а действовать, – дерзнула ответить Эмили.
– Угу, – согласился мужчина, ставя корзину на пол. Он обнял ее, прижал к себе, возвышаясь над ней, словно башня. Приподняв голову женщины за подбородок, Мэтт заглянул ей в глаза. Его губы, мягко касаясь ее рта, умоляли ответить. Рука, обнимавшая Эмили, казалась сильной и твердой, а пальцы, касающиеся лица, – мягкими. Итак, начало их более тесным отношениям положено.
Холидей сделал шаг назад, не отрывая от нее глаз.
– Я слишком стар, чтобы играть на чувствах, – произнес он. – Этим занимаются семнадцатилетние юнцы, а мне далеко за… Кроме того, очень часто такие игры причиняют боль, нежели доставляют удовольствие. Вы мне нравитесь, Эмили, и я хочу узнать о вас побольше.
Сердце женщины бешено застучало в груди.
– Я тоже хотела бы получше вас узнать, поэтому давайте перейдем на «ты». Возможно, когда вы… ты увидишь, как я поглощаю спагетти, тебе не захочется знаться со мной. Обычно они падают мне за вырез блузки. Собираясь в итальянский ресторан или намереваясь съесть что-либо из итальянской кухни, я надеваю красное.
– Ну… я дам тебе салфетку… или рубашку, чтобы переодеться. Мне пятьдесят пять лет, Эмили… – Совершенно неожиданно мужчина замолчал.
Миссис Торн рассмеялась.
– Если это намек, чтобы я призналась в своем возрасте, то весьма и весьма непрозрачный. Все знают, что вторая половина жизни человека самая лучшая.
– Я тоже это слышал. Сия теорема требует доказательств. Кстати, твой возраст – не секрет. Дело в том, что я упросил сестру Филли показать мне твою карту гостя. Так что дата рождения и тому подобное…
Эмили покраснела: сказав о карте, он выдал себя. Значит, она на самом деле сильно привлекает Мэтта. Хотя… Миссис Торн сама частенько задавала вопросы, касающиеся этого рейнджера, а это говорит о многом.
– Дверь лифта уже открылась, – подсказала женщина. – Может, нам все-таки выйти?
– Да вижу, вижу, – рассмеялся Холидей. – Но ведь мы можем покататься вверх-вниз. Хочешь?
Его руки обняли ее еще до того, как успели захлопнуться створки. На этот раз поцелуй длился долго, но по-прежнему оставался нежным и чувственным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94