Никак не мог найти женщину, которая посмотрела бы... то есть никак не мог
найти подходящую пару.
- Понимаю.
Действительно, я понимал. Немало, должно быть, исколесил он в поисках
той, которая согласилась бы взглянуть на него второй раз. Даже Лили Лу,
несчастная душа, небось, долго думала, прежде чем сказала "да".
- Вот тут-то, - продолжал Эд Пу, - и замешан ваш дядюшка. Вроде бы он
наделил Лили Лу колдовством.
- Никогда! - завопил дядюшка Лем. - А если и так, откуда я знал, что
она выйдет замуж и родит ребенка?! Кто мог подумать?
- Он наделил ее колдовством, - повысил голос Эд Пу, - да только она
мне в этом призналась на смертном одре, год назад. Держала меня в
неведении все это время!
- Я хотел лишь защитить ее, - быстро вставил дядюшка Лем. - Ты же
знаешь, что я не вру, Сонки, мальчик. Бедняжка Лили Лу была так страшна,
что люди подчас кидали в нее чем попало, прежде чем успевали взять себя в
руки. Мне было так ее жаль! Ты никогда не узнаешь, Сонки, как долго я
сдерживал добрые намерения! Но из-за своего золотого сердца я вечно
попадаю в передряги. Однажды я так растрогался, что наделил ее
способностью накладывать заклятья. На моем месте так поступил бы каждый,
Сонк!
- Как ты это сделал?
Действительно, интересно. Кто знает, все может иной раз пригодиться.
Он объяснял страшно туманно, но я сразу усек, что все устроил один
его приятель по имени ген хромосом. А все эти альфа-волны, про которые
дядюшка распространялся, так кто ж про них не знает? Небось каждый видел
ма-ахонькие волночки, мельтешащие туда-сюда. У деды порой по шести сотен
разных мыслей бегают - по узеньким таким извилинам, где мозги находятся. У
меня аж в глазах рябит, когда он размыслится.
- Вот так, Сонк, - закруглился дядюшка Лем. - А этот змееныш получил
все в наследство.
- А что б тебе не попросить этого друга, хромосома, перекроить
младшего на обычный лад? - спросил я. - Это же очень просто. Смотри,
дядюшка.
Я сфокусировал на младшем глаза, по-настоящему резко, и сделал
этак... Ну, знаете, чтобы заглянуть в кого-нибудь.
Ясное дело, я сообразил, что имел в виду дядюшка Лем.
Крохотулечки-махотулечки, Лемовы приятели, цепочкой держащиеся друг за
дружку, и тоненькие палочки, шныряющие в клетках, из которых сделаны все,
кроме, может быть, крошки Сэма...
- Дядя Лем, - сказал я, - ты тогда засунул вон те палочки в цепочку
вот так. Почему бы сейчас не сделать наоборот?
Дядюшка Лем укоризненно покачал головой.
- Дубина ты стоеросовая, Сонк. Ведь я же при этом убью его, а мы
обещали деду - больше никаких убийств!
- Но, дядюшка Лем! - Не выдержал я. - Кошмар! Этот змееныш будет всю
жизнь околдовывать людей!
- Хуже, Сонк, - проговорил бедный дядюшка, чуть не плача. - Эту
способность он передаст своим детям!
- Успокойся, дядя Лем. Не стоит волноваться. Взгляни на эту жабу. Ни
одна женщина к нему на версту не подойдет. Чтоб он женился?! Да ни в
жизть! - подумав, сказал я.
- А вот тут ты ошибаешься, - оборвал Эд Пу по-настоящему громко. Он
весь прямо кипел. - Я все слышал и не забуду, как вы отзывались о моем
ребеночке. Мы с ним далеко пойдем. Я уже олдермен, и я предупреждаю тебя,
юный Хогбен, ты и вся твоя семья будете отвечать за оскорбления! Я в
лепешку разобьюсь, но не позволю исчезнуть фамильной линии, слышите,
Лемуэль?
Дядюшка Лем лишь плотно закрыл глаза и закачал головой.
- Нет выдавил он, - я не соглашусь. Никогда, никогда!
- Лемуэль, - злобно произнес Эд Пу. - Лемуэль, вы хотите, чтобы я
спустил на вас младшего?
- О, это бесполезно, - заверил я. - Хогбена нельзя околдовать.
- Ну... - Замялся он, не зная, что придумать, - хм-м... Вы
мягкосердечные, да? Пообещали своему дедуленьке, что никогда не убьете?
Лемуэль, откройте глаза и посмотрите на улицу. Видите эту симпатичную
старушку с палочкой? Что вы скажете, если благодаря младшему она сейчас
откинет копыта?! Или вон та фигуристая дамочка с младенцем на руках.
Взгляните-ка, Лемуэль. Ах, какой прелестный ребенок! Младший, нашли на них
для начала бубонную чуму. А потом...
Дядюшка Лем внезапно выпучил глаза и безумным взглядом уставился на
меня.
- Что же делать, если у меня сердце из чистого золота?! - воскликнул
он. - Я такой хороший, и все этим пользуются. Так вот - мне наплевать!
Тут он весь вытянулся, окостенел и лицом на асфальт шлепнулся,
твердый, как кочерга.

Как я ни волновался, нельзя было не улыбнуться. Я-то понял, что
дядюшка Лем просто заснул, - он всегда так поступал, стоит лишь запахнуть
жареным. Па, кажись, называет это кота-ле-пснией, но коты и псы спят не
так крепко.
Когда дядюшка Лем грохнулся на асфальт, младший испустил вопль
радости и, подбежав к нему, ударил ногой в голову.
Ну, я уже говорил, мы, Хогбены, очень крепки головой. Младший
взвизгнул и затанцевал на одной ноге.
- И заколдую же я тебя! - завопил он на дядюшку Лема. - Ну, я тебе, я
тебе!..
Он набрал воздуха, побагровел - и...
Па потом пытался мне объяснить, что произошло, нес какую-то ахинею о
дезоксирибонуклииновой кислоте, каппа-волнах и микровольтах. Надо знать
па. Ему же лень рассказать все на простом английском, знай крадет себе эти
дурацкие слова из чужих мозгов.
А на самом деле случилось вот что. Вся ярость этого гаденыша жахнула
дядюшку Лема прямо, так сказать, в темечко.
Он позеленел буквально на наших глазах.
Одновременно с позеленением дядюшки Лема наступила гробовая тишина. Я
удивленно огляделся и понял, что произошло.
Стенания и рыдания прекратились. Люди прикладывались к своим
бутылочкам и слабо улыбались. Все колдовство младшего Пу ушло на дядюшку
Лема, и, натурально, головная боль исчезла.
- Что здесь случилось? - раздался знакомый голос. - Этот человек
потерял сознание? Эй, позвольте... Я доктор.
Это был тот самый худенький добряк. Заметив Эда Пу, он сердито
вспыхнул.
- Итак, это вы олдермен Пу? Как получается, что вы вечно оказываетесь
замешанным в странных делах? И что вы сделали с этим человеком? На сей раз
вы зашли слишком далеко.
- Ничего я ему не сделал, - прогнусавил Эд Пу. - Пальцем его не
тронул. Последите за своим языком, доктор Браун, а не пожалеете. Я не
последний человек в здешних краях.
- Вы только посмотрите! - вскричал доктор Браун, вглядываясь в
дядюшку Лема. - Он умирает! "Скорую помощь", быстро!
Дядюшка Лем снова менялся в цвете. В каждом из нас постоянно
копошатся целые орды микробов и прочих крохотулечек. Заклятье младшего
страшно раззадорило всю эту ораву, и пришлось взяться за работу другой
компании, которую па обзывает антителами.
1 2 3 4 5