– Все обошлось. Смотри!
Она подняла завернутый в бумагу квадрат, и Гвен разом обмякла на подушках.
– Слава Богу, – прошептала она, поднимая глаза к небу.
Тильда уронила картину на диван и пристроила задыхавшегося песика на плече, чтобы немного успокоить.
– Знаю, знаю, – бормотала она, похлопывая его по спинке, как ребенка, наслаждаясь его откровенной потребностью в ее ласке. – Поверить не могу, что все кончено.
– Не кончено, – вздохнула Гвен.
Прежде чем Тильда успела что-то сказать, дверь офиса снова открылась и появился Эндрю. За ним семенила Ив в фиолетовой пижаме и пушистых тапочках.
– Мы услышали, как ты пришла, – сообщил Эндрю, заключая ее в медвежьи объятия и заодно придавив Спота. – Мы скучали по тебе, малолетняя преступница.
Тильда на миг прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, но тут Спот издал сдавленный стон, и Эндрю разжал руки.
– А теперь я. – Ив оттолкнула бывшего мужа и тоже обняла сестру. Светлые завитки щекотали подбородок Тильды. – Нам так не хватало тебя, – пробормотала Ив, уткнувшись носом в шею Тильды.
– Я тоже соскучилась, – заверила Тильда, гладя ее по плечу. – Ты даже не представляешь, как много я хочу сказать.
Ив мгновенно отстранилась:
– А в чем дело? Если только в деньгах, так мы в порядке. Надин продала старую картину за тысячу долларов!
– В этом-то и вся беда! Это была Скарлет.
– И что? – Взгляд Ив упал на картину. В процессе падения бумажная обертка порвалась еще сильнее, и теперь большая часть неба оказалась на виду. – Это она? Почему она тут?
– Потому что это подделка, – отрезала Тильда.
– И что из того? – Ив подняла картину и принялась развязывать бечевку. – Только потому, что ты подписала ее «Скарлет»? И это все? Подумаешь, псевдоним! Вроде моей Луизы. Писатели постоянно так делают, верно? Пишут под чужими именами. Оберегают личную жизнь. Ты всего лишь последовала их примеру.
– Но мы уверяли людей, что Скарлет – дочь Гомера Ходжа. Только поэтому они и покупали ее картины, – вмешалась Гвен.
– А по-моему, ее картины прекрасны, – возразила Ив, продолжая дергать за веревку. – И именно поэтому их покупали. Вовсе не из-за старого болвана Гомера.
– Ну, Гомер был не так уж плох, – засмеялась Гвен. Тильда вызывающе подняла подбородок:
– Все это сейчас не важно. Главное, что мы в безопасности.
– Ошибаешься, – покачала головой Гвен.
Ив, так и не справившись с бечевкой, разорвала бумагу.
– Мейсон разыскивает остальных Скарлетов, – объявила Гвен, и Тильда крепче сжала песика, чувствуя, как желудок снова ухнул куда-то вниз. – Он хочет написать о Скарлет, но псе, что ему удалось разыскать – одно интервью, которое взял у нее твой отец, поэтому он просит меня рассказать о ней. Вообще-то он хотел встретиться со Скарлет.
– Ты ничего не помнишь, – предупредила Тильда, удерживая вырывавшегося Спота. – Мы вернули картину, так что…
– Похоже, не вернули, – вставила Ив, глядя на освобожденную от обертки картину.
– Что? – обалдело прошептала Тильда, и Ив подняла картину повыше, чтобы всем было видно.
– Надин сказала, что на той был изображен наш дом. – Ив показала на стадо упитанных маленьких коров, усеявших весь холст. – О коровах она не упоминала.
Тильда уставилась на картину, жадно хватая ртом воздух. Коровы.
– Это не та картина, которую Надин продала Клеа Льюис, – высказалась Гвен, глядя на Тильду. – Ты украла не ту Скарлет.
– Так я и знала, что от этого типа не будет ничего, кроме неприятностей, – процедила Тильда, опуская Спота на пол. И вообще, она даже не помышляла ни о каких коровах. Это была идея отца.
– Тип? – оживился Эндрю. – Какой тип?
Отец сказал ей тогда: «Скарлет – деревенская девчонка. Она не живет в нашем доме, пойми это наконец! Ты же не хочешь испортить все дело? Она рисует… ну, не знаю что, хотя бы коров! Иди, рисуй коров». И Тильда нарисовала. Жирных маленьких коров с золотыми филигранными крыльями, порхавших по пейзажу, который сейчас держала в руках Ив.
Пейзажу, который кто-то купил.
Вполне законно.
Тильда нашарила в кармане ингалятор. Слишком часто она им пользуется в последнее время. Похоже, ее астма разыгралась не на шутку.
Коровы.
– Какой тип? – не отставал Эндрю.
– Тот «йеху», которого я встретила в шкафу Клеа. – Тильда взяла картину у сестры, поставила на старый письменный стол красного дерева и прислонила к стене. – Он украл ее для меня.
– Значит, кто-то еще в курсе? – вскинулась Гвен. – И эту картину украл кто-то другой?
– Он еще до меня вломился в дом и обыскивал спальню Клеа Льюис, – оправдывалась Тильда, водя пальцем по картине и вспоминая, как веселилась, рисуя жирных квадратных коров и их невероятно тонкие крылья. Прозрачные мазки золотой краски казались кружевом на шахматном небе. Трудно ей тогда пришлось, зато сколько было радости!
– Где он сейчас? – допытывалась Гвен. – А вдруг он развяжет язык?
– Нет, – буркнула Тильда, отворачиваясь от коров. – Он – это уже прошлое. Постарайся сосредоточиться на реальной проблеме.
– Но он украл не ту картину, – запротестовал Эндрю. – Дело плохо. Это уже грабеж или что-то в этом роде. Нужно спросить у Джеффа.
– Никакого Джеффа, – Тильда снова взяла бразды правления в свои руки. – Это одна из тех вещей, о которых Джефф не должен ничего знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не попаду в тюрьму и не попрошу его защищать меня. Вот тогда во всем и признаемся. – Она снова оглядела летевших домой коров и попыталась не поддаться их обаянию. – Это тоже написала Скарлет.
Гвен схватилась за голову.
– Я так и думала. Это картина Мейсона. Он сказал, что собирает работы Скарлет.
– В таком случае он наверняка на стенку полезет, узнав, что эта пропала, – предсказал Эндрю.
– Все обойдется, – утешила его Тильда. – Тем более что вместе с разводом ты получил бесплатный билет на выход из каталажки. Тебе вовсе не обязательно находиться с нами в одной лодке.
– Эндрю, – позвала Ив, и он немедленно подошел и сел рядом.
– Я здесь, солнышко, – заверил он, обнимая ее. – И всегда буду с тобой. И Тильда это знает. Она просто ехидничает.
«Ну да, конечно. Наверное, именно потому никому не приходит в голову обнять меня», – подумала Тильда. Эндрю слегка нахмурился:
– Правда, я не могу говорить за Джеффа. Вы же знаете, какие они, эти адвокаты.
– Джефф никуда не денется, – пообещала Гвен. – Он тебя любит. Тех, кого любят, не бросают.
В ее устах эти слова прозвучали пожизненным приговором.
– Не волнуйся, – добавила Тильда, – Я что-нибудь придумаю. Все улажу.
Она подняла картину.
– Может, ты уговоришь того типа из шкафа украсть еще одну? – предложила Ив.
Кстати, «тот тип» называл ее Вилмой.
– Гвенни, ты когда-нибудь слышала о Вилме Каплан? Что-то связанное со старыми фильмами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Она подняла завернутый в бумагу квадрат, и Гвен разом обмякла на подушках.
– Слава Богу, – прошептала она, поднимая глаза к небу.
Тильда уронила картину на диван и пристроила задыхавшегося песика на плече, чтобы немного успокоить.
– Знаю, знаю, – бормотала она, похлопывая его по спинке, как ребенка, наслаждаясь его откровенной потребностью в ее ласке. – Поверить не могу, что все кончено.
– Не кончено, – вздохнула Гвен.
Прежде чем Тильда успела что-то сказать, дверь офиса снова открылась и появился Эндрю. За ним семенила Ив в фиолетовой пижаме и пушистых тапочках.
– Мы услышали, как ты пришла, – сообщил Эндрю, заключая ее в медвежьи объятия и заодно придавив Спота. – Мы скучали по тебе, малолетняя преступница.
Тильда на миг прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, но тут Спот издал сдавленный стон, и Эндрю разжал руки.
– А теперь я. – Ив оттолкнула бывшего мужа и тоже обняла сестру. Светлые завитки щекотали подбородок Тильды. – Нам так не хватало тебя, – пробормотала Ив, уткнувшись носом в шею Тильды.
– Я тоже соскучилась, – заверила Тильда, гладя ее по плечу. – Ты даже не представляешь, как много я хочу сказать.
Ив мгновенно отстранилась:
– А в чем дело? Если только в деньгах, так мы в порядке. Надин продала старую картину за тысячу долларов!
– В этом-то и вся беда! Это была Скарлет.
– И что? – Взгляд Ив упал на картину. В процессе падения бумажная обертка порвалась еще сильнее, и теперь большая часть неба оказалась на виду. – Это она? Почему она тут?
– Потому что это подделка, – отрезала Тильда.
– И что из того? – Ив подняла картину и принялась развязывать бечевку. – Только потому, что ты подписала ее «Скарлет»? И это все? Подумаешь, псевдоним! Вроде моей Луизы. Писатели постоянно так делают, верно? Пишут под чужими именами. Оберегают личную жизнь. Ты всего лишь последовала их примеру.
– Но мы уверяли людей, что Скарлет – дочь Гомера Ходжа. Только поэтому они и покупали ее картины, – вмешалась Гвен.
– А по-моему, ее картины прекрасны, – возразила Ив, продолжая дергать за веревку. – И именно поэтому их покупали. Вовсе не из-за старого болвана Гомера.
– Ну, Гомер был не так уж плох, – засмеялась Гвен. Тильда вызывающе подняла подбородок:
– Все это сейчас не важно. Главное, что мы в безопасности.
– Ошибаешься, – покачала головой Гвен.
Ив, так и не справившись с бечевкой, разорвала бумагу.
– Мейсон разыскивает остальных Скарлетов, – объявила Гвен, и Тильда крепче сжала песика, чувствуя, как желудок снова ухнул куда-то вниз. – Он хочет написать о Скарлет, но псе, что ему удалось разыскать – одно интервью, которое взял у нее твой отец, поэтому он просит меня рассказать о ней. Вообще-то он хотел встретиться со Скарлет.
– Ты ничего не помнишь, – предупредила Тильда, удерживая вырывавшегося Спота. – Мы вернули картину, так что…
– Похоже, не вернули, – вставила Ив, глядя на освобожденную от обертки картину.
– Что? – обалдело прошептала Тильда, и Ив подняла картину повыше, чтобы всем было видно.
– Надин сказала, что на той был изображен наш дом. – Ив показала на стадо упитанных маленьких коров, усеявших весь холст. – О коровах она не упоминала.
Тильда уставилась на картину, жадно хватая ртом воздух. Коровы.
– Это не та картина, которую Надин продала Клеа Льюис, – высказалась Гвен, глядя на Тильду. – Ты украла не ту Скарлет.
– Так я и знала, что от этого типа не будет ничего, кроме неприятностей, – процедила Тильда, опуская Спота на пол. И вообще, она даже не помышляла ни о каких коровах. Это была идея отца.
– Тип? – оживился Эндрю. – Какой тип?
Отец сказал ей тогда: «Скарлет – деревенская девчонка. Она не живет в нашем доме, пойми это наконец! Ты же не хочешь испортить все дело? Она рисует… ну, не знаю что, хотя бы коров! Иди, рисуй коров». И Тильда нарисовала. Жирных маленьких коров с золотыми филигранными крыльями, порхавших по пейзажу, который сейчас держала в руках Ив.
Пейзажу, который кто-то купил.
Вполне законно.
Тильда нашарила в кармане ингалятор. Слишком часто она им пользуется в последнее время. Похоже, ее астма разыгралась не на шутку.
Коровы.
– Какой тип? – не отставал Эндрю.
– Тот «йеху», которого я встретила в шкафу Клеа. – Тильда взяла картину у сестры, поставила на старый письменный стол красного дерева и прислонила к стене. – Он украл ее для меня.
– Значит, кто-то еще в курсе? – вскинулась Гвен. – И эту картину украл кто-то другой?
– Он еще до меня вломился в дом и обыскивал спальню Клеа Льюис, – оправдывалась Тильда, водя пальцем по картине и вспоминая, как веселилась, рисуя жирных квадратных коров и их невероятно тонкие крылья. Прозрачные мазки золотой краски казались кружевом на шахматном небе. Трудно ей тогда пришлось, зато сколько было радости!
– Где он сейчас? – допытывалась Гвен. – А вдруг он развяжет язык?
– Нет, – буркнула Тильда, отворачиваясь от коров. – Он – это уже прошлое. Постарайся сосредоточиться на реальной проблеме.
– Но он украл не ту картину, – запротестовал Эндрю. – Дело плохо. Это уже грабеж или что-то в этом роде. Нужно спросить у Джеффа.
– Никакого Джеффа, – Тильда снова взяла бразды правления в свои руки. – Это одна из тех вещей, о которых Джефф не должен ничего знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не попаду в тюрьму и не попрошу его защищать меня. Вот тогда во всем и признаемся. – Она снова оглядела летевших домой коров и попыталась не поддаться их обаянию. – Это тоже написала Скарлет.
Гвен схватилась за голову.
– Я так и думала. Это картина Мейсона. Он сказал, что собирает работы Скарлет.
– В таком случае он наверняка на стенку полезет, узнав, что эта пропала, – предсказал Эндрю.
– Все обойдется, – утешила его Тильда. – Тем более что вместе с разводом ты получил бесплатный билет на выход из каталажки. Тебе вовсе не обязательно находиться с нами в одной лодке.
– Эндрю, – позвала Ив, и он немедленно подошел и сел рядом.
– Я здесь, солнышко, – заверил он, обнимая ее. – И всегда буду с тобой. И Тильда это знает. Она просто ехидничает.
«Ну да, конечно. Наверное, именно потому никому не приходит в голову обнять меня», – подумала Тильда. Эндрю слегка нахмурился:
– Правда, я не могу говорить за Джеффа. Вы же знаете, какие они, эти адвокаты.
– Джефф никуда не денется, – пообещала Гвен. – Он тебя любит. Тех, кого любят, не бросают.
В ее устах эти слова прозвучали пожизненным приговором.
– Не волнуйся, – добавила Тильда, – Я что-нибудь придумаю. Все улажу.
Она подняла картину.
– Может, ты уговоришь того типа из шкафа украсть еще одну? – предложила Ив.
Кстати, «тот тип» называл ее Вилмой.
– Гвенни, ты когда-нибудь слышала о Вилме Каплан? Что-то связанное со старыми фильмами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99