Это была идея Макса.
– Слушай, – шепнул он во время пытки очередным «Горько», – пора отсюда сваливать!
– А можно? – Оленьке самой смертельно надоело это нелепое кривляние тамады и пьяные рожи малознакомых родственников.
– Есть такой старинный народный обычай. Называется «похищение невесты».
И Макс ее похитил – нагло, весело и с абсолютной уверенностью в своей правоте. Оленька совершила всего одну уступку приличиям – из ближайшего автомата позвонила маме и попросила не беспокоиться. Зато потом гудели всю ночь, носились по общаге и пели громкие песни.
После этого мама окончательно поняла, как ей не повезло с зятем. Она ни разу не назвала его по имени, предпочитая вариации: «этот», «этот тип» или «твой».
Архетипичная конфронтация «теща – зять» стала проблемой, потому что жить пришлось с родителями. С отцом Макс уживался нормально, что еще больше бесило мать. Оленьке очень быстро надоело жить в состоянии непрерывного стресса.
Она поконсультировалась с профкомом и выяснила, что единственный способ получить жилье (хотя бы в общаге) – это обзавестись ребенком.
Возможно, если бы она представляла себе, чем это кончится, то…
Но Оленька не представляла и представлять не желала. У нее была проблема с жильем, и она эту проблему решала. Через два месяца она отнесла справку от гинеколога в профком, а еще через две недели заявилась домой с красивым кремовым тортом.
– Это в честь чего? – подозрительно спросил Макс (обычно его молодая жена не поощряла лишние траты).
– Готовься, муж, – ответила сияющая Оленька, – через полгода съезжаем отсюда в семейное общежитие. Вот решение профкома.
Макс взял в руки заветную бумажку, но радости почему-то не продемонстрировал.
– Эй? – Оленька захлопала глазами. – Ты что? Мы же так мечтали отсюда вырваться.
– Мечтали. Только я мечтал, если помнишь, денег на кооператив заработать.
Оленька повисла на любимом муже и принялась его щекотать.
– Заработаешь, все заработаешь, но это еще когда будет. А общагу нам с нового учебного года дают.
Щекотка оказала обычное свое благотворное действие, муж разулыбался.
– А почему не сейчас? Да не лезь ты! Дай почитать… Что?! Ольга, авантюрист белобрысый! Ты им сказала, что у нас будет ребенок!
– Ну да. Конечно!
И тут Оленька вдруг поняла, что в суете согласований забыла сообщить мужу о том, что скоро его род будет продолжен.
– Ой… – сказала она упавшим голосом…
…В тот вечер они впервые серьезно поругались. Макс даже заявил, что собирает вещи и уходит. И тут Оленьке вдруг стало очень плохо. То ли нервы сдали, то ли токсикоз прорезался… Короче, никуда Максим не уехал, а всю ночь звонил в «скорую», требовал что-то от врачей, трясся над ней.
Оленьку такое поведение супруга вполне устроило. В последующие семь с половиной месяцев она не раз решала свои проблемы легким закатыванием глаз и полуобмороками. Даже бледнеть научилась по собственному желанию.
Но потом артистической карьере пришел конец: родилась Лиза.
Ноябрь 1986 г.
Макс тихо-тихо, на цыпочках добрался до двери, ласково повернул ручку.
– Куда? – Оля стояла в проеме кухонной двери, невыспавшаяся и лохматая.
– В общагу, – как можно небрежнее ответил Макс, – конспект забрать.
– Не ври. До сессии еще два месяца, на черта тебе конспект.
Максим повернулся. Тихое бегство не получилось, теперь нужно было пробиваться с боем.
– К любовнице!
По расчетам Макса жену это известие должно было сразить наповал. Но Оленька только сузила глаза и сказала:
– Имей в виду, квартира записана на папу, тебе ничего не обломится.
– Да подавись ты своей квартирой!
– Не ори, ребенка разбудишь. Минуту они смотрели друг другу в глаза.
И вдруг Макс совершенно изменился в лице, его аж перекосило от злости.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, слышишь! Не смей! Я свободный человек, я могу ходить, куда хочу, понятно!!!
Оля вжалась в стенку, а глаза у нее стали огромными. Таким она своего мужа давно не видела и испугалась не на шутку.
А Макс уже рванул на себя входную дверь, уже сделал шаг за порог… Но тут дверь комнаты заскрипела, и оттуда высунулась белокурая головка с заспанными глазюками. Глазюки моргнули, привыкая к свету, увидели Макса, и тут, словно лучик света заглянул в темную прихожую, мордашка разулыбалась так счастливо, как могут улыбаться только маленькие дети.
– Па-па, – сказала мордашка, – лю-би-мы!
И потянула ручки вверх.
Макс еще несколько секунд балансировал между домом и улицей, но под взглядом небесно-голубых глаз сдался, вернулся, взял дочку на руки. Она счастливо вздохнула, обняла его двумя ручками за шею, ткнулась в щеку.
– Папа, коль!
Поелозила еще секундочку и засопела, положив головку на плечо.
Оля ретировалась на кухню, ей нужно было переварить увиденное. Макс еще минутку постоял в коридоре с дочкой на руках, потом вздохнул, с трудом разулся и исчез в комнате.
Оля долго потом сидела на кухне и нервно грызла морковку – успокаивалась. А заодно пыталась понять, как она относится к тому, что сейчас произошло. С одной стороны – поругались, это плохо. Но с другой стороны, муж, нежно держащий на руках ребенка, прекрасно вписывается в общее полотно «счастливая семейная жизнь». И Оля решила, что раз так, то все хорошо, значит, все идет по плану.
Июнь 1987 г.
– Макс, мама отказывается с ней оставаться! Совершенно несчастная, Оля сидела на стуле, обняв телефон.
Макс только что пришел домой и, не переодевшись, ел суп.
– Она же еще вчера обещала!
– Она говорит, что плохо себя чувствует. – Оля всхлипнула. – Макс, это же мой выпускной, я две недели готовилась, я так мечтала, ты же меня отпустишь, правда?
Макс угрюмо уставился в тарелку.
– Но меня ж там ждут. Оля зарыдала в голос:
– Макс, но ты же в академке…
– Я в академке, потому что кому-то вечно денег не хватает!
– Макс, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Оля, у меня на этом вашем выпускном три очень важных дела. У меня есть одна идея… Но я пока не хочу об этом рассказывать… Это единственный шанс поговорить со всеми одновременно. Ты пойми, что я деньги не из воздуха достаю. Вагоны разгружать – это, конечно, хорошо, но и если мы хотим…
– Я только в ресторан, а потом приеду домой, а Лизоньку только ужином покормить нужно, вот все в холодильнике есть. А потом ты ей сказку на ночь почитай, и она заснет, ты же знаешь, она быстро засыпает, все – чмок-чмок-чмок – я побежала.
Оля выпорхнула из дома так стремительно, что Максим даже пикнуть не успел. Так и остался сидеть за остывающей тарелкой супа.
Декабрь 1990 г.
– Так, мужики, сюда заносим!
Максим, серьезный и небритый, влетел в квартиру, припер дверь, чтобы не распахивалась, и отодвинул с прохода жену.
– Оль, нас из лабы выгоняют, так получается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19