Лиз, как обычно, держалась уверенно и в помощи не нуждалась. Она представила публике всех холостяков и рассадила их на сцене. Каждый поочередно выходил вперед, описывал свою программу и объяснял, почему он задумал ее именно такой. Кэтрин заглянула в свой листок — Скотт шел тринадцатым по списку.
Аукцион проходил гладко, все прониклись непринужденной его атмосферой. Два холостяка, футболист и бейсболист, удостоились изрядных сумм, женщины хватались за чековые книжки.
Кэтрин пристально наблюдала за Скоттом и готова была поклясться, что он охотнее прошел бы все круги ада, лишь бы не сидеть сейчас на этой сцене. Она судорожно сглотнула. Его черед.
Предложения посыпались сразу, ставки быстро росли. За Скотта сражались четыре женщины, из них две — добровольные помощницы организации, в их распоряжении были уже собранные деньги. Две другие рассчитывали только на свои средства. Кэтрин заметила, что Скотт очень удивлен: цена росла все выше и выше и наконец достигла десяти тысяч долларов — столько заплатили за футболиста. Лиз спросила, кто больше, собираясь уже закрывать торг.
И внезапно наступившую в зале тишину нарушил голос Кэтрин, донесшийся с задних рядов:
— Пятнадцать тысяч долларов!..
Публика шумно выдохнула, зал озарился фотовспышками. Скотт сидел в оцепенении.
Лиз на миг опешила, но быстро взяла себя в руки.
— Итак, даст ли кто-нибудь больше? — Она оглядела зал. — Нет? В таком случае продано Кэтрин Фэрчайлд за пятнадцать тысяч долларов.
Согласно установленной процедуре, Кэтрин взошла на сцену за своим приобретением. Публика аплодировала, щелкали фоторепортеры, видеокамера фиксировала все происходящее. Кэтрин взяла Скотта под руку, свела со сцены и посадила за стол для холостяков и победительниц.
Она заметила, как напряглись мышцы его руки, когда она до него дотронулась, сама же она в этот момент ощутила легкость и приятное волнение, словно внутри у нее запорхали бабочки. На этот раз все получится — должно получиться. Они уединятся, и она заставит его выслушать, заставит понять. Расскажет ему все о своем детстве и браке — она и без того собиралась это сделать, конечно, не в таких обстоятельствах, но, раз уж так сложилось, придется ими воспользоваться.
Скотт был взбешен. Он из последних сил сохранял спокойный вид и даже улыбался, когда все смотрели, как они сходят со сцены. Но лишь только они уселись, он сквозь стиснутые зубы прошептал:
— Мало того, что ты меня наедине водила за нос, теперь вздумала выставить на всеобщее посмешище?
— Ты не оставил мне выбора. Сколько раз я предлагала поговорить? — Она сдерживала голос, чтобы не привлекать внимания.
— Нам не о чем говорить.
— Нет, есть о чем, и так или иначе ты выслушаешь все, что я тебе скажу, — вполголоса, но твердо произнесла она.
— Не думаешь же ты, что я отправлюсь с тобой на это идиотское свидание! — Это был не вопрос, а гневное утверждение.
— Я заплатила пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы провести с тобой уик-энд в Йозмайте, и рассчитываю окупить каждый цент, — с подчеркнутым наслаждением проговорила она.
Он скрипнул зубами.
— Ах да… “каждый цент”. — Но злость его казалась вымученной, лицо немного смягчилось, в голосе послышалась беспомощность:
— Никто тебя не просил!
Она торжествующе улыбнулась.
— Если помнишь, ты сам меня просил, не далее как в прошлое воскресенье. Скотт бессильно насупился.
— Слабость недоумка, — пробормотал он и отвернулся. Она словно нарочно надушилась теми же духами, что в их первую встречу. Кожа его все еще горела в том месте, где она прикоснулась к нему, взяв под руку. Ну зачем она это делает, что пытается доказать, что надеется выиграть?
Наконец аукцион завершился. Выкроить хоть несколько минут, чтобы поговорить со Скоттом наедине, было невозможно: постоянно кто-то находился рядом. Лиз объясняла вновь образовавшимся парам, что всех их ждут на вечере, где будет пресса и рекламные съемки.
Скотт надеялся тихо и незаметно исчезнуть, но обстоятельства складывались не в его пользу. Если он не появится на приеме, это еще больше привлечет к нему внимание и послужит пищей для всяких домыслов.
Дом старого Фэрчайлда кишел, как муравейник. Для банкета было уже все готово, дежурные на стоянке ждали прибытия автомобилей с гостями, и, казалось, ни одна лампа не осталась незажженной. Вечер явно обернулся одним из главных светских событий года.
Скотт притормозил у обочины, не доезжая квартала. Ему нужно было собраться с мыслями, прежде чем окунуться в праздничную атмосферу. Из-за выходки Кэтрин он стал на аукционе объектом пристального внимания, даже любопытства. Чертовски неловко чувствуешь себя, зная, что за каждым твоим шагом и даже словом с интересом следят.
Скотт прикидывал и так и сяк, но не мог найти в поведении Кэтрин никакой логики, чем был немало обескуражен. Он тяжело вздохнул и тронул машину с места.
— Дедуля, не забудь, что обещал.
— Кэтрин, сколько раз тебе говорить насчет “дедули”?
Она быстро чмокнула старика в щеку и улыбнулась.
— Хорошо, “дед”.
Гости уже начинали съезжаться. Кэтрин поспешила сюда прямо с аукциона, надеясь до прибытия Скотта перекинуться с дедом парой слов.
— Не знаю, чем все обернется, но все равно попытаюсь. Я люблю его и сделаю все, чтобы его вернуть. — Голос ее задрожал. — И он любит меня, я уверена, иначе не пошла бы на это.
Скотт препоручил машину служащему стоянки и зашагал по тротуару. Перед домом он остановился и огляделся вокруг. Вся эта шумиха отдавала помпезной безвкусицей. По его спине пробежал нервный холодок. Он терпеть не мог такие сборища. Глубоко вздохнув, чтобы унять неприятный озноб, он взошел по ступеням парадного крыльца. Дверь открылась, у него взяли приглашение.
Кэтрин сразу оказалась рядом, словно соткалась из воздуха. Она схватила его за руку и нетерпеливо потянула за собой.
— Пойдем, нам надо поговорить. Он выдернул руку.
— Нам не о чем говорить. Я не желаю быть пешкой в вашей новой игре, миссис Фэрчайлд.
— Скотт, пожалуйста.., ну, о какой игре ты говоришь? — страдальчески протянула она. — Эта папка — не то, что ты думаешь. Давай куда-нибудь отойдем, я тебе объясню…
— Оставь меня, Кэтрин, — бесцветным голосом, с застывшим лицом проговорил он. — Дай мне залечить мои раны и вновь обрести себя.
— Твои раны! — негодующе вспыхнула она. — А ты подумал о моих?
Но у Скотта негодования накопилось не меньше.
— Какие уж у вас могут быть раны, миссис Фэрчайлд! — Быстро оглядевшись, он убедился, что поблизости никого нет, но все же понизил голос. — Ты затеяла игру и взяла верх. Побила меня по всем статьям. Победа за тобой, чего тебе еще нужно? Отпусти меня с миром, я выхожу из игры, — шепотом процедил он.
Каждый гнул свое, моля Бога, чтобы у него хватило выдержки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Аукцион проходил гладко, все прониклись непринужденной его атмосферой. Два холостяка, футболист и бейсболист, удостоились изрядных сумм, женщины хватались за чековые книжки.
Кэтрин пристально наблюдала за Скоттом и готова была поклясться, что он охотнее прошел бы все круги ада, лишь бы не сидеть сейчас на этой сцене. Она судорожно сглотнула. Его черед.
Предложения посыпались сразу, ставки быстро росли. За Скотта сражались четыре женщины, из них две — добровольные помощницы организации, в их распоряжении были уже собранные деньги. Две другие рассчитывали только на свои средства. Кэтрин заметила, что Скотт очень удивлен: цена росла все выше и выше и наконец достигла десяти тысяч долларов — столько заплатили за футболиста. Лиз спросила, кто больше, собираясь уже закрывать торг.
И внезапно наступившую в зале тишину нарушил голос Кэтрин, донесшийся с задних рядов:
— Пятнадцать тысяч долларов!..
Публика шумно выдохнула, зал озарился фотовспышками. Скотт сидел в оцепенении.
Лиз на миг опешила, но быстро взяла себя в руки.
— Итак, даст ли кто-нибудь больше? — Она оглядела зал. — Нет? В таком случае продано Кэтрин Фэрчайлд за пятнадцать тысяч долларов.
Согласно установленной процедуре, Кэтрин взошла на сцену за своим приобретением. Публика аплодировала, щелкали фоторепортеры, видеокамера фиксировала все происходящее. Кэтрин взяла Скотта под руку, свела со сцены и посадила за стол для холостяков и победительниц.
Она заметила, как напряглись мышцы его руки, когда она до него дотронулась, сама же она в этот момент ощутила легкость и приятное волнение, словно внутри у нее запорхали бабочки. На этот раз все получится — должно получиться. Они уединятся, и она заставит его выслушать, заставит понять. Расскажет ему все о своем детстве и браке — она и без того собиралась это сделать, конечно, не в таких обстоятельствах, но, раз уж так сложилось, придется ими воспользоваться.
Скотт был взбешен. Он из последних сил сохранял спокойный вид и даже улыбался, когда все смотрели, как они сходят со сцены. Но лишь только они уселись, он сквозь стиснутые зубы прошептал:
— Мало того, что ты меня наедине водила за нос, теперь вздумала выставить на всеобщее посмешище?
— Ты не оставил мне выбора. Сколько раз я предлагала поговорить? — Она сдерживала голос, чтобы не привлекать внимания.
— Нам не о чем говорить.
— Нет, есть о чем, и так или иначе ты выслушаешь все, что я тебе скажу, — вполголоса, но твердо произнесла она.
— Не думаешь же ты, что я отправлюсь с тобой на это идиотское свидание! — Это был не вопрос, а гневное утверждение.
— Я заплатила пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы провести с тобой уик-энд в Йозмайте, и рассчитываю окупить каждый цент, — с подчеркнутым наслаждением проговорила она.
Он скрипнул зубами.
— Ах да… “каждый цент”. — Но злость его казалась вымученной, лицо немного смягчилось, в голосе послышалась беспомощность:
— Никто тебя не просил!
Она торжествующе улыбнулась.
— Если помнишь, ты сам меня просил, не далее как в прошлое воскресенье. Скотт бессильно насупился.
— Слабость недоумка, — пробормотал он и отвернулся. Она словно нарочно надушилась теми же духами, что в их первую встречу. Кожа его все еще горела в том месте, где она прикоснулась к нему, взяв под руку. Ну зачем она это делает, что пытается доказать, что надеется выиграть?
Наконец аукцион завершился. Выкроить хоть несколько минут, чтобы поговорить со Скоттом наедине, было невозможно: постоянно кто-то находился рядом. Лиз объясняла вновь образовавшимся парам, что всех их ждут на вечере, где будет пресса и рекламные съемки.
Скотт надеялся тихо и незаметно исчезнуть, но обстоятельства складывались не в его пользу. Если он не появится на приеме, это еще больше привлечет к нему внимание и послужит пищей для всяких домыслов.
Дом старого Фэрчайлда кишел, как муравейник. Для банкета было уже все готово, дежурные на стоянке ждали прибытия автомобилей с гостями, и, казалось, ни одна лампа не осталась незажженной. Вечер явно обернулся одним из главных светских событий года.
Скотт притормозил у обочины, не доезжая квартала. Ему нужно было собраться с мыслями, прежде чем окунуться в праздничную атмосферу. Из-за выходки Кэтрин он стал на аукционе объектом пристального внимания, даже любопытства. Чертовски неловко чувствуешь себя, зная, что за каждым твоим шагом и даже словом с интересом следят.
Скотт прикидывал и так и сяк, но не мог найти в поведении Кэтрин никакой логики, чем был немало обескуражен. Он тяжело вздохнул и тронул машину с места.
— Дедуля, не забудь, что обещал.
— Кэтрин, сколько раз тебе говорить насчет “дедули”?
Она быстро чмокнула старика в щеку и улыбнулась.
— Хорошо, “дед”.
Гости уже начинали съезжаться. Кэтрин поспешила сюда прямо с аукциона, надеясь до прибытия Скотта перекинуться с дедом парой слов.
— Не знаю, чем все обернется, но все равно попытаюсь. Я люблю его и сделаю все, чтобы его вернуть. — Голос ее задрожал. — И он любит меня, я уверена, иначе не пошла бы на это.
Скотт препоручил машину служащему стоянки и зашагал по тротуару. Перед домом он остановился и огляделся вокруг. Вся эта шумиха отдавала помпезной безвкусицей. По его спине пробежал нервный холодок. Он терпеть не мог такие сборища. Глубоко вздохнув, чтобы унять неприятный озноб, он взошел по ступеням парадного крыльца. Дверь открылась, у него взяли приглашение.
Кэтрин сразу оказалась рядом, словно соткалась из воздуха. Она схватила его за руку и нетерпеливо потянула за собой.
— Пойдем, нам надо поговорить. Он выдернул руку.
— Нам не о чем говорить. Я не желаю быть пешкой в вашей новой игре, миссис Фэрчайлд.
— Скотт, пожалуйста.., ну, о какой игре ты говоришь? — страдальчески протянула она. — Эта папка — не то, что ты думаешь. Давай куда-нибудь отойдем, я тебе объясню…
— Оставь меня, Кэтрин, — бесцветным голосом, с застывшим лицом проговорил он. — Дай мне залечить мои раны и вновь обрести себя.
— Твои раны! — негодующе вспыхнула она. — А ты подумал о моих?
Но у Скотта негодования накопилось не меньше.
— Какие уж у вас могут быть раны, миссис Фэрчайлд! — Быстро оглядевшись, он убедился, что поблизости никого нет, но все же понизил голос. — Ты затеяла игру и взяла верх. Побила меня по всем статьям. Победа за тобой, чего тебе еще нужно? Отпусти меня с миром, я выхожу из игры, — шепотом процедил он.
Каждый гнул свое, моля Бога, чтобы у него хватило выдержки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39