– Расслабиться! – фыркнул конюх. Прислушался. – И получать удовольствие, – уже тише произнес он. – Тсс… Кажется, возвращается наш дорогой патрон.
Дверь холла действительно открылась. Рене уже в своей короткой куртке поверх торчащего из-под нее смокинга энергично шагал к нам с моей новой шубой и сапожками.
Я невольно встала ему навстречу. Он молча подал мне шубку. Я влезла в рукава. Он повернул кресло от стола и сказал:
– Сядь, пожалуйста.
Я села. Он опустился на корточки, взял мою ногу и с ловкостью продавца обувного магазина заменил туфли на сапожки. Выпрямился, протянул мне руку.
– Идем.
Я взяла его за руку, и мы пошли. Конюх, Глиссе и Жишонга похватали свою одежду и побежали за нами, одеваясь на ходу.
Было свежо, и полная луна плыла среди тучек по черному небу. Рене целеустремленно вел меня куда-то, «свита» трусила на некотором отдалении. Я не выдержала:
– Рене, что ты делаешь? К чему эта комедия?
– Гараж – там! – Он показал пальцем на какие-то строения вдалеке и обернулся: – Эй, кто-нибудь!
«Свита» была рядом тут же.
– Чтоб показали ей все автомобили! – распорядился Рене и почти бегом устремился обратно к дому.
– Ну слава богу, утишился, – облегченно вздохнул повар.
– Если хотите, патронесса, – озабоченно заговорил Жишонга, – я могли бы и переночевать с вами…
– Ну ты и ловкач! – фыркнул конюх.
– В смысле в соседних апартаментах. Надеюсь, патронесса, вы не подумали, что я…
– Нет, конечно! – перебила его я.
– Паскаль, не устраивай панику, – сказал Глиссе. – Он и к обеду-то завтра не проснется. Выхлестал полведра!
– Он часто так? – спросила я.
– Ну сколько-то раз было, – уклончиво ответил Жан-Пьер.
– Миледи, ну с кем не бывает? – усмехнулся Глиссе.
– Но чтобы так! – пробасил конюх. – Лично я его таким помню, только когда пришлось пристрелить Луну. Взбесилась! Такая красавица была, арабка… Ну пойдемте машины-то смотреть? А то холодно на улице.
Их оказалось действительно двадцать восемь. И действительно ближайшим к воротам стоял «ягуар».

Глава 19,
в которой ночь

Я проснулась от ощущения, что в спальне есть кто-то еще. Прислушалась. Глуховатые звуки, будто ритмичные удары чем-то тяжелым, были все-таки не шагами по спальне, а именно ударами, и доносились со стороны коридора.
И вдруг – женский протяжный вскрик!
Я вздрогнула, открыла глаза и села на кровати. Лунный свет очертаниями оконных стекол лежал на полу. В спальне я была действительно одна, а звуки – теперь уже поскребывание и шепоты – действительно шли из-за стены. Неожиданно мне показалось, что в этом шепоте прозвучало: «Виктория!.. Виктория…» Я нехотя и сердито опустила ноги с кровати, и тут женщина в коридоре громко засмеялась, а потом завыла:
– У-у-ууу! Викто-о-рия! Викто-о-рия! У-у-у! У-у-ууу!.. – Ее голос стал удаляться, а по стене дробно и часто застучали, и этот стук двигался вслед за голосом.
Вне себя от злости я помчалась к входной двери и определенно услышала, что в коридоре началась возня, а к завываниям опять прибавился ее смех и еще – мужской шепот.
Я резко распахнула дверь.
В коридоре было темно точно так же, как прошлой ночью. Все звуки мгновенно замерли. Я шагнула к выключателю, чтобы светом из моего номера хоть как-то осветить коридор, щелкнула рычажком, но на люстру это не произвело ни малейшего впечатления, зато в коридоре раздался топот бегущих ног и приглушенный женский смех. Я еще раз тщетно испытала выключатель и бросилась в погоню – «привидения» определенно спешили по направлению к «Афродите».
В торце коридора действительно приоткрылась дверь, пахнув сквозняком и на мгновения показав мне в неясном просвете неясные же силуэты, и громко хлопнула. По инерции я сделала еще пару шагов и остановилась в полной темноте, с опозданием испугавшись споткнуться.
Разбудить Рене? Позвонить Сале? Вызвать полицию?… И тут я очень отчетливо вспомнила, как Сале по внутренней связи звал Жишонгу, когда у Вариабля случился приступ.
Придерживаясь рукой за стену, я добралась до лестницы и стала спускаться ступенька за ступенькой, пока наконец не попала на площадку между лестничными маршами. Следующий пролет тоже тонул во мраке, зато дальше за дверями в холл был виден, пусть слабо, но все-таки освещенный лунной оконный проем на противоположной стене, полускрытый силуэтами домашних растений. Я перевела дух и начала по стенке торопливо продвигаться к следующему лестничному пролету. Наконец моя нога обнаружила ступеньку, и в тот же миг в полной тишине надо мной по коридору раздался топот. Не раздумывая, я рванула по лестнице вниз.
Сверху заметался лучик фонарика, и я услышала голос:
– Жюли! Жюли! Где ты? Ты меня звала? Жюли!
– Я здесь! Рене! – воскликнула я и хотела остановиться, чтобы его подождать, но вместо ступени ощутила под собой что-то мягкое, во что начала проваливаться моя нога.
Пытаясь удержать равновесие, я судорожно замахала руками, по инерции перенося вперед вторую ногу, но и та, к моему ужасу, тоже не нашла твердой опоры…

Глава 20,
в которой утро

Бодряще-простодушный аромат огурчика. Я потянула носом и сонно приоткрыла веки. И совсем близко увидела лицо Сале. Пронзительно-голубые глаза и красиво очерченные пухловатые губы, которые однажды дерзко поцеловали меня…
Я мотнула головой и строго спросила:
– Сале, что вы тут делаете?
– Наконец-то! – вздохнул он с облегчением и отстранился.
А вокруг кровати я увидела здешнее «братство». Мужчины в разнообразных черных костюмах напоминали траурный почетный караул: Глиссе, тренер, Жишонга, конюх, доктор, Жан-Пьер и даже Вариабль. Не было только Рене.
– Какое счастье, вы очнулись! – просиял дворецкий.
– Как вы себя чувствуете? Позвольте ваш пульс, – озабоченно произнес медик, протягивая ко мне руку.
– Я превосходно себя чувствую! И почему я должна была очнуться? Я просто спала. Зачем вы все явились в мою комнату?
Они заговорили одновременно.
– Видите ли, мэтр Анкомбр уже прибыл, – сообщил Вариабль. – И леди Бруксвилл тоже давно здесь.
– Уже полдень, мадам метресс!
– Миледи, мы нашли неделикатным заходить по одному в вашу спальню! – мурчал Глиссе.
– Боюсь, сударыня, у вас глубокое расстройство режима сна и бодрствования, – скорбно говорил Гидо, – отягощенное галлюнационной симптоматикой на фоне общего истощения…
– Что вы несете?! – выкрикнула я, садясь на кровати. – Какие еще галлюцинации?! Какое к черту истощение?!
– Навязчивые видения, голоса, – невозмутимо заявил он.
– Видения? Да вон оно стоит, ваше видение! – Я показала рукой на тренера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44