Всю гидростанцию освещали только аварийные лампочки, подсоединенные к аккумуляторам. Там царила атмосфера потревоженного муравейника. Молодой стажер немедленно провел нас в медпункт. Поль — я забыл сказать, что он был очень высок, два метра четыре сантиметра! — лежал на слишком короткой для него койке, бледный и бездыханный.
— У него, наверное, шок, — с надеждой сказал стажер. — Он стоял около генератора, когда ударила эта странная молния. Извините меня, я должен бежать. Все на станции вышло из строя. Не знаю, что делать, — ни директора, ни инженеров, никого нет! И позвонить никому не могу — телефоны не работают…
Но доктор Прюньер уже склонился над телом моего друга. Прошло минут пять, прежде чем он не совсем уверенно проговорил:
— По-моему, просто обморок. Но его нужно немедленно перевезти в больницу. Это, несомненно, шок, пульс очень слабый, и я боюсь… Я вскочил, позвал двух рабочих, и мы перенесли Поля в грузовичок, где для него наспех устроили что-то вроде носилок. Прюньер уехал с ними, пообещав держать меня в курсе дела.
Я собирался покинуть станцию, когда снова появился инженер-стажер.
— Месье Перизак, — обратился он ко мне, — вы бывали в тропиках; скажите, вам когда-либо доводилось видеть подобное явление? Говорят, что там грозы куда сильнее, чем здесь.
— Нет, такого я никогда не видал! И даже не слышал, что подобное бывает. Из своего окна я видел огненный столб, он опускался на станцию, и это было самое невероятное зрелище в моей жизни! При каких обстоятельствах произошло несчастье с месье Дюпоном?
— Это мы узнаем, когда механик, единственный свидетель, сможет говорить.
— Его тоже задело?
— Нет, но он ошалел от страха. Бормочет какие-то глупости.
— А что он рассказывает?
— Пойдите расспросите его сами…
Мы вернулись в медпункт. Там на койке сидел мужчина лет сорока с выпученными блуждающими глазами. Инженер обратился к нему:
— Мальто, расскажите, пожалуйста, все, что вы видели, этому человеку — он друг месье Дюпона.
Механик бросил на меня затравленный взгляд.
— Понятно, вы хотите, чтобы я говорил при свидетеле, а потом вы упрячете меня в сумасшедший дом как психа! Но все равно, клянусь, это правда! Я видел, видел собственными глазами!.. Он почти кричал.
— Полно, успокойтесь! Никто вас никуда не упрячет. Нам нужны ваши показания для отчета. Кроме того, они могут принести пользу месье Дюпону, врачу будет легче его лечить.
Механик заколебался.
— Ну если для врача… А, да наплевать мне на все! Поверите вы или нет — ваше дело. Тем более я и сам не знаю, может, я и впрямь свихнулся? Он глубоко вздохнул.
— Так вот. Месье Дюпон попросил меня проверить вместе с ним генератор номер десять. Я стоял в метре от него, слева. Вдруг нам показалось, что воздух сразу насытился электричеством. Вы бывали в горах? Тогда вы знаете — это когда альпенштоки начинают петь, как струны. Тут месье Дюпон мне крикнул: «Мальто, беги!». Я бросился в дальний конец машинного зала, но там дверь была заперта и я обернулся. Месье Дюпон все еще стоял возле генератора, и по всему телу его пробегали синие искры. Я закричал ему:
«Скорее сюда!». И тут весь воздух в зале засветился фиолетовым светом. Знаете, как в неоновой трубке, только свет был фиолетовый… Свечение не дошло до меня примерно на метр!
— А Дюпон? — спросил я.
— Он бросился в мою сторону и вдруг замер. Он смотрел куда-то вверх, и вид у него был растерянный, удивленный. Он стоял в самом центре светящегося столба, но это его, похоже, не тревожило. И тогда… Механик умолк, несколько мгновений колебался, и, наконец, выпалил, словно бросился в воду:
— И тогда я увидел призрачную фигуру! Она плыла по воздуху прямо к нему, и была почти такого же роста, как месье Дюпон. Он, должно быть, тоже увидел, потому что вытянул руки, словно хотел ее оттолкнуть, и закричал:
«Нет! Нет!». Призрак коснулся его, и он упал. Вот и все!
— А потом?
— Потом я не знаю, что было. Я от страха грохнулся в обморок.
Мы вышли, оставив Мальте в медпункте. Инженер спросил меня:
— Ну что вы скажете?
— Скажу, что вы, наверное, правы: ваш механик просто ошалел от страха. Я не верю в призраки. Если Дюпон поправится, он нам сам расскажет, как это было.
Было уже пять часов утра, поэтому вместо того, чтобы вернуться домой, я зашел к доктору, взял там свой мотоцикл и помчался в больницу. Полю стало лучше, но он спал. До рассвета я просидел с доктором, которому не преминул рассказать фантастическую историю Мальто.
— Я его хорошо знаю, — заметил Прюньер. — Его отец умер два года назад от белой горячки, но сын, насколько мне известно, спиртного в рот не берет! Впрочем, все возможно.
Незадолго до рассвета сестра-сиделка предупредила нас, что Поль, видимо, скоро проснется. Мы немедленно прошли к нему. Он был уже не так бледен, сон его сделался беспокойным. Поль все время шевелился. Я склонился над ним и встретился с ним взглядом.
— Доктор, он проснулся!
Глаза Поля выражали бесконечное изумление. Он оглядел потолок, голые белые стены, затем пристально посмотрел на нас.
— Как дела, старина? — бодро спросил я. — Тебе лучше?
Сначала он не ответил, потом губы его зашевелились, но я не смог разобрать слов.
— Что ты сказал?
— Анак оэ на? — отчетливо проговорил он вопросительным тоном.
— Что?
— Анак оэ на? Эрто син балурем сингалету экон?
— Что это ты говоришь?
Я едва удерживался, чтобы не расхохотаться, и в то же время во мне нарастало беспокойство.
Он пристально поглядел на меня, и непонятный страх отразился в его глазах. Словно делая над собой отчаянное усилие, он проговорил наконец:
— Где я? Что со мной случилось?
— Ну вот, это уже лучше! Ты в клинике доктора Прюньера, который стоит рядом со мной. Ночью тебя поразила молния, но, похоже, все обошлось. Ты скоро поправишься.
— А тот, другой?
— Кто другой? Механик? С ним ничего не случилось.
— Нет, не механик. Другой, который со мною…
Он говорил медленно, как в полусне, с трудом подбирая слова.
— Но с тобой больше никого не было!
— Не знаю… Я устал…
— Не разговаривайте с ним больше, месье Перизак — вмешался доктор. — Ему нужен полный покой. Завтра или послезавтра, я думаю, он сможет вернуться к себе.
— Тогда я пойду, — сказал я Полю. — Буду ждать у тебя.
— Да, жди меня… До свидания, Кельбик.
— Какай я тебе Кельбик! — возмутился я.
— Да, правда… Извини меня, я так устал!
На следующий день ко мне заехал доктор.
— Пожалуй, будет лучше перевезти его домой, — сказал он. — Ночь прошла беспокойно, он все время звал вас: бредил, произносил какие-то непонятные слова вперемежку с французскими. Он твердит, что белые стены больницы — это стены морга Здесь, у себя, в привычной обстановке, он поправится гораздо скорее.
Старая экономка прибрала в спальне, и вскоре мы уже укладывали Поля на огромную, сделанную специально по его росту кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38