Соседи стали здороваться, улыбаться, спрашивали, не надо ли чем-то помочь.
В получку Сергей Михайлович получил свои шестьдесят семь рублей. Хотел на радостях купить шампанского, но прикинул – дороговато – и взял бутылочку пива. Поторговавшись, на полтинник купил Миле цветов. На всякий случай проверил почтовый ящик. Пусто! Ни хорошего, ни плохого. Красота! Насвистывая, взбегал по лестнице и вдруг увидел на ступеньке мятую бумажку. Поднял – двадцать пять рублей. Воровато оглянувшись, Сергей Михайлович сунул деньги в карман. Постоял и положил четвертной на место. Вздохнул и положил рядом еще пять рублей.
– От греха подальше! – прошептал он, поднимаясь наверх.
Внизу послышались шаги. Вдруг стало тихо, а потом стремительно побежали вниз, весело прыгая через ступеньки.
– Ну-ну, – вздохнул Песочихин, – поглядим, кому и чем повернется Фортуна…
Ежик
Слышь, Гриш, сосед про Сахалин такое рассказывал – зрачки из белков выпрыгнут!
Удивительные дела происходят в окрестностях земли. На Сахалине водится животное – морской еж. Сосед передал одного сушеного в дар. Натурально наш ежик, круглый, колючки, все дела, а вот мордаху найти невозможно. Зато вместо ног присоска на месте пупа, он ею ползает по дну моря.
Так вот, бабонька местного значения поделилась с соседом государственной тайной: ежовая икра, а он икрой размножается, обладает чудодейственным действием. Особенно, если ты мужчина, но на подъеме с дамой глохнешь и никак не заводишься. В каком смысле? Ну ты, Гриш, ребенок, честное слово! Мужик с той икры сильно приподымается в глазах женщин. И жена, и прочие в изумлении. Бабка сказала: у японцев эта икра бешеных йен стоит. А ты думал!
Японец на ерунду не раскошелится. Сосед взволнованно бабку спрашивает: «А вы лично не пробовали употребить внутрь?» Бабка говорит: «А что остается? Когда есть нечего, пенсии на морскую капусту не хватает, а ежей в море – как собак нерезаных».
Сосед задал вопрос ребром: «Ну и как, бабуся, ваш организм в результате ежовой икры воздействия?» Бабка крестится: «С той икры три дня по сопкам бегала за брусникой не приседая!» Представляешь, Гриш? Не приседая! А старухе семьдесят пять вместе с астмой. Сосед сообразил, что на золотую жилу наехал, и на все деньги из ежей икры наковырял, в баночки закатал. Ну и на 1 Мая решил жене сюрприз сделать. Перед сном три столовых ложки втихаря запил пивом. Сядь на место, Гриш, сядь. Я соседу встречный вопрос: «Ну?» Сосед в ответ заикается:
«Результат превзошел все ожидания жены! Действительно, не приседая, неделю в туалет бегал рысью! Не мог смотреть на пищу вообще и на женщин в частности».
Вот такая, Гриш, провокация со стороны японцев. Их стимулирует на одно, нас на противоположное! Способ приготовления ежовой икры утаивают, черти! Но у них способ, а у нас на Сахалине ежи! Был бы я в Совете Министров: пока японцы тайну ежовой икры не откроют, – ни одного им ежа! А как секрет выдадут, – тем более ни одного! Ты прав, Гриш, стратегическое сырье!
Японцы вообще народ скрытный. Глаз зауженный. А у нас наоборот: душа нараспашку. Мало им нашего леса, нефти, рыбьей чешуи, из которой они компьютеры гонют, так еще ежей отдай! Может, наша последняя надежда до мирового уровня с той икры приподняться, чтобы мир ахнул.
Да еще. Про морского ежа разные слухи ходят на суше. Иди сюда, Гриш, ближе. Ну не настолько же! Ежик морской, ты понимаешь, ни с кем не живет. Размножается самостоятельно, без посторонней помощи. «Как это, как это?» А вот так это. Да погоди ты моргать! Ученые-ежологи пришли к выводу: ежиха в самом еже размещается. Ну фигура, колючки – общие, а внутри: и он и она. Полное слияние разделения организма. Извращения? Не скажи, Гриш. Природа сдуру ничего не соединяет. Это тебе не Совет Министров!
Представь, какие преимущества перед тобой ежом открываются! Вообрази на минуту, что твоя благоверная сидит у тебя внутри, то есть ближе ее у тебя никого нет.
Когда не видишь с кем живешь, можно с ней и до ста лет дотянуть в любви и согласии.
А с подрастающим поколением как еж устроился! Я балдею. Отметал икру, дал, как говорится, путевку в жизнь – и свободен! Когда у тебя, Гриш, как у всех, один икреныш, конечно, над ним трясешься, пока есть чем трястись. А метнул бы ты, как еж, тысячу наследников, не один, так другой в люди выбьется. Гори они все огнем, ты свой отцовский долг выполнил – ползи дальше.
В морском ежике природа все продумала. У нас, Гриш, кожа да кости, на которые нервы намотаны. Конечно, человек – ранимое сушество. Чуть что – слезы, крик, кровь. А из ежа повсеместно колючки торчат, – даже акула пальцем не тронет!
Поэтому еж спокоен, никаких нервов в организме нет, нервничать ему нечем.
Почему в жизни одним все, а другим остальное? Вот была б, Гриш, у тебя вся рожа в шипах, кто б к тебе сунулся?
Причем, погляди, ежик гадость из моря в себя всасывает – чистую воду выпускает, а человек, наоборот, чистое берет, а грязь после себя оставляет.
Еще мысль. Все, Гриш, последняя. Мне обидно за человечество. Ведь ежик одним своим пупом больше чувствует, чем мы всеми органами. Объясняю. Еж во время ощущения на пупе сосредоточивается целиком. Головы-то нет, вот и не отвлекается. А мы? Ну, скажи, Гриш, все органы в разные стороны. Носом нюхаешь, а руками карман щупаешь, – хватит ли денег. Глаза видят на прилавке одно, а рот ест совершенно другое. Ты извини, но в интимной близости очутившись, прикидываешь, где для ремонта обои достать. Башка черт-те чем набита. А когда мозг в ощущении не участвует, жизнь не цветная, а черно-белая.
И выходит, вместо того чтобы, как люди, в человечьих условиях жить, всю жизнь на создание человечьих условий гробим. А что хорошего вспомним, лежа в гробу?
Кажется, прожил на свете полтора-два часа. А где остальные семьдесят лет? Вот так-то, Гриш.
А ежик ползет по жизни со скоростью двадцать сантиметров в день. Не суетясь, каждую песчинку пупом ощупает, выучит наизусть.
Гриш, веришь, нет, как поем на ночь кабачковой икры, – сон вижу. Ползу ежом по дну моря. Жена внутри тихо дышит, не вякает. И никуда не спешу, ни за чем по дну моря не бегаю. Водоросли ласково трогаю, запоминаю. И никаких в голове забот, одни впечатления. Словом, чувствую себя человеком. Ведь так им побыть хочется, хоть не просыпайся.
Истина
Новенький красный с белым трамвай подкатил к остановке. Наверху, где положено, номер 49. А в нижнем углу, слева от водителя, другой номер – 25. Очевидно, один из номеров при перемене маршрута забыли снять.
Люди, толкаясь, лезли в двери, тревожно переспрашивая друг друга:
– Как он идет, идет как? По 49-му или по 25-му?
– Слепой, что ли? Номер вверху видал? 49-й!
– Ничего такого подобного! Это 49-й, но сегодня пустили по 25-му по просьбе трудящихся.
– Дайте влезть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
В получку Сергей Михайлович получил свои шестьдесят семь рублей. Хотел на радостях купить шампанского, но прикинул – дороговато – и взял бутылочку пива. Поторговавшись, на полтинник купил Миле цветов. На всякий случай проверил почтовый ящик. Пусто! Ни хорошего, ни плохого. Красота! Насвистывая, взбегал по лестнице и вдруг увидел на ступеньке мятую бумажку. Поднял – двадцать пять рублей. Воровато оглянувшись, Сергей Михайлович сунул деньги в карман. Постоял и положил четвертной на место. Вздохнул и положил рядом еще пять рублей.
– От греха подальше! – прошептал он, поднимаясь наверх.
Внизу послышались шаги. Вдруг стало тихо, а потом стремительно побежали вниз, весело прыгая через ступеньки.
– Ну-ну, – вздохнул Песочихин, – поглядим, кому и чем повернется Фортуна…
Ежик
Слышь, Гриш, сосед про Сахалин такое рассказывал – зрачки из белков выпрыгнут!
Удивительные дела происходят в окрестностях земли. На Сахалине водится животное – морской еж. Сосед передал одного сушеного в дар. Натурально наш ежик, круглый, колючки, все дела, а вот мордаху найти невозможно. Зато вместо ног присоска на месте пупа, он ею ползает по дну моря.
Так вот, бабонька местного значения поделилась с соседом государственной тайной: ежовая икра, а он икрой размножается, обладает чудодейственным действием. Особенно, если ты мужчина, но на подъеме с дамой глохнешь и никак не заводишься. В каком смысле? Ну ты, Гриш, ребенок, честное слово! Мужик с той икры сильно приподымается в глазах женщин. И жена, и прочие в изумлении. Бабка сказала: у японцев эта икра бешеных йен стоит. А ты думал!
Японец на ерунду не раскошелится. Сосед взволнованно бабку спрашивает: «А вы лично не пробовали употребить внутрь?» Бабка говорит: «А что остается? Когда есть нечего, пенсии на морскую капусту не хватает, а ежей в море – как собак нерезаных».
Сосед задал вопрос ребром: «Ну и как, бабуся, ваш организм в результате ежовой икры воздействия?» Бабка крестится: «С той икры три дня по сопкам бегала за брусникой не приседая!» Представляешь, Гриш? Не приседая! А старухе семьдесят пять вместе с астмой. Сосед сообразил, что на золотую жилу наехал, и на все деньги из ежей икры наковырял, в баночки закатал. Ну и на 1 Мая решил жене сюрприз сделать. Перед сном три столовых ложки втихаря запил пивом. Сядь на место, Гриш, сядь. Я соседу встречный вопрос: «Ну?» Сосед в ответ заикается:
«Результат превзошел все ожидания жены! Действительно, не приседая, неделю в туалет бегал рысью! Не мог смотреть на пищу вообще и на женщин в частности».
Вот такая, Гриш, провокация со стороны японцев. Их стимулирует на одно, нас на противоположное! Способ приготовления ежовой икры утаивают, черти! Но у них способ, а у нас на Сахалине ежи! Был бы я в Совете Министров: пока японцы тайну ежовой икры не откроют, – ни одного им ежа! А как секрет выдадут, – тем более ни одного! Ты прав, Гриш, стратегическое сырье!
Японцы вообще народ скрытный. Глаз зауженный. А у нас наоборот: душа нараспашку. Мало им нашего леса, нефти, рыбьей чешуи, из которой они компьютеры гонют, так еще ежей отдай! Может, наша последняя надежда до мирового уровня с той икры приподняться, чтобы мир ахнул.
Да еще. Про морского ежа разные слухи ходят на суше. Иди сюда, Гриш, ближе. Ну не настолько же! Ежик морской, ты понимаешь, ни с кем не живет. Размножается самостоятельно, без посторонней помощи. «Как это, как это?» А вот так это. Да погоди ты моргать! Ученые-ежологи пришли к выводу: ежиха в самом еже размещается. Ну фигура, колючки – общие, а внутри: и он и она. Полное слияние разделения организма. Извращения? Не скажи, Гриш. Природа сдуру ничего не соединяет. Это тебе не Совет Министров!
Представь, какие преимущества перед тобой ежом открываются! Вообрази на минуту, что твоя благоверная сидит у тебя внутри, то есть ближе ее у тебя никого нет.
Когда не видишь с кем живешь, можно с ней и до ста лет дотянуть в любви и согласии.
А с подрастающим поколением как еж устроился! Я балдею. Отметал икру, дал, как говорится, путевку в жизнь – и свободен! Когда у тебя, Гриш, как у всех, один икреныш, конечно, над ним трясешься, пока есть чем трястись. А метнул бы ты, как еж, тысячу наследников, не один, так другой в люди выбьется. Гори они все огнем, ты свой отцовский долг выполнил – ползи дальше.
В морском ежике природа все продумала. У нас, Гриш, кожа да кости, на которые нервы намотаны. Конечно, человек – ранимое сушество. Чуть что – слезы, крик, кровь. А из ежа повсеместно колючки торчат, – даже акула пальцем не тронет!
Поэтому еж спокоен, никаких нервов в организме нет, нервничать ему нечем.
Почему в жизни одним все, а другим остальное? Вот была б, Гриш, у тебя вся рожа в шипах, кто б к тебе сунулся?
Причем, погляди, ежик гадость из моря в себя всасывает – чистую воду выпускает, а человек, наоборот, чистое берет, а грязь после себя оставляет.
Еще мысль. Все, Гриш, последняя. Мне обидно за человечество. Ведь ежик одним своим пупом больше чувствует, чем мы всеми органами. Объясняю. Еж во время ощущения на пупе сосредоточивается целиком. Головы-то нет, вот и не отвлекается. А мы? Ну, скажи, Гриш, все органы в разные стороны. Носом нюхаешь, а руками карман щупаешь, – хватит ли денег. Глаза видят на прилавке одно, а рот ест совершенно другое. Ты извини, но в интимной близости очутившись, прикидываешь, где для ремонта обои достать. Башка черт-те чем набита. А когда мозг в ощущении не участвует, жизнь не цветная, а черно-белая.
И выходит, вместо того чтобы, как люди, в человечьих условиях жить, всю жизнь на создание человечьих условий гробим. А что хорошего вспомним, лежа в гробу?
Кажется, прожил на свете полтора-два часа. А где остальные семьдесят лет? Вот так-то, Гриш.
А ежик ползет по жизни со скоростью двадцать сантиметров в день. Не суетясь, каждую песчинку пупом ощупает, выучит наизусть.
Гриш, веришь, нет, как поем на ночь кабачковой икры, – сон вижу. Ползу ежом по дну моря. Жена внутри тихо дышит, не вякает. И никуда не спешу, ни за чем по дну моря не бегаю. Водоросли ласково трогаю, запоминаю. И никаких в голове забот, одни впечатления. Словом, чувствую себя человеком. Ведь так им побыть хочется, хоть не просыпайся.
Истина
Новенький красный с белым трамвай подкатил к остановке. Наверху, где положено, номер 49. А в нижнем углу, слева от водителя, другой номер – 25. Очевидно, один из номеров при перемене маршрута забыли снять.
Люди, толкаясь, лезли в двери, тревожно переспрашивая друг друга:
– Как он идет, идет как? По 49-му или по 25-му?
– Слепой, что ли? Номер вверху видал? 49-й!
– Ничего такого подобного! Это 49-й, но сегодня пустили по 25-му по просьбе трудящихся.
– Дайте влезть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26