Даже непрофессиональный следователь заметил бы свежие следы ног и другие приметы человеческого присутствия.
— Виктор, вот они! — От возбуждения девушка схватила его за руку. — Что нам теперь делать?
Что нам делать? Виктору понравилось, как она спросила. Даже очень понравилось.
— Если мы найдем чем зачерпнуть воды и возьмем пробу, то сможем провести экспертизу на наличие химикатов.
Сабрина рукавом вытерла пот со лба.
— Вы правы. Но только она не подскажет, кто этим занимается.
Он покачал головой.
— Давайте вернемся в машину и спрячемся в укромном месте. Если повезет, мы сегодня же их застукаем.
Через полчаса начало смеркаться, а когда Виктор и Сабрина отъехали от родника и остановились в дубовой рощице, уже совсем стемнело. Девушку нещадно кусали комары, и в борьбе с ними она расцарапала себе все ноги. А Виктору смертельно хотелось покурить, хотя он не прикасался к сигаретам уже лет десять. Ему нужно было хоть как-то снять напряжение, возникшее от близкого присутствия Сабрины в тесном салоне машины.
Ночной воздух был таким жарким и тяжелым, что девушка чувствовала, как рубашка прилипает к спине, а по груди и животу струятся капельки пота. Ее щиколотки буквально горели от комариных укусов, поэтому Сабрина сбросила летние белые туфли и положила босые ноги на кожаное сиденье.
Но тяготы изнуряющей жары и страдания по вине назойливых насекомых не шли ни в какое сравнение с ее душевными муками. Даже когда девушка рассказывала Виктору о Гилбертах или принималась обдумывать будущую статью, ее мысли постоянно путались оттого, что он сидел совсем рядом. Она то и дело вспоминала мгновения вчерашней ночи, проведенные в беседке, и ей было страшно от острой незатихающей потребности любить и быть любимой.
— Вот бы включить музыку, — с тоской сказала она. — Рок-н-ролл немножко взбодрил бы нас.
Виктор устало поднял голову со спинки сиденья.
— Ну да, особенно если его услышит еще кто-нибудь, — сухо заметил он.
Сабрина не стала спорить — только вздохнула.
— Я знаю, что нельзя. Просто высказала вслух свое желание.
Немного помолчав, Виктор сжалился над ней:
— По-моему, у меня где-то завалялась старая кассета «Битлз». Мы можем поставить ее и убавить звук.
Едва не задев девушку, он протянул руку и открыл бардачок.
Сабрина затаила дыхание, испугавшись, что он вот-вот обнимет ее, и в то же время гадала, как ей вести себя дальше, если этого не произойдет.
— Да нет… все нормально, — сказала она сдавленным голосом. — Как-нибудь проживу и без рок-н-ролла.
Но как долго она сможет продержаться рядом с ним в темноте, если каждый звук его низкого бархатного голоса и его земной запах будят в ней бурю самых противоречивых переживаний?
Не слушая девушку, Виктор вставил кассету, и через минуту из магнитофона чуть слышно полилась песня «Эй, Джуд». Виктор откинулся на сиденье.
— Ну как?
Сабрина улыбнулась.
— А вы, оказывается, сентиментальный.
В ответ раздался короткий смешок.
— Это еще почему?
— Потому что ездите на машине, выпущенной лет двадцать назад, и возите с собой кассету «Битлз».
Виктор вгляделся в темноту и с трудом различил ее профиль.
— А я думал, что я Айсберг.
— Вы… — Девушка заерзала на месте, силясь разглядеть его лицо. — Так вы знаете, как вас прозвали?
— Еще бы! Но мне наплевать, как меня называют в редакции, — сказал он.
На самом деле он слегка лукавил. Если честно, то ему было не все равно, как его назвала бы Сабрина. Он даже на секунду представил себе, что она говорит ему «милый». Чушь, конечно.
— А вы, мисс Сабрина, тоже считаете меня бездушной ледяной глыбой?
Виктор задал вопрос, медленно растягивая слова, и низкий тембр его голоса так странно подействовал на девушку, что ее сердце бешено заколотилось. Облизнув губы, она ответила:
— Мы не в поместье Пикардов. Поэтому не надо больше называть меня «мисс Сабрина».
— А мне так хочется. Потому что очень нравится, — мягко возразил он.
В устах Виктора ее имя звучало как заклинание, и сквозившая в его голосе нежная доброта взяла девушку за душу.
— Ну… — она набрала побольше воздуха, — мне кажется, коллеги придумали вам такую кличку потому, что никто из них вас по-настоящему не знает.
В темноте Сабрине не было видно, как Виктор улыбается.
— А вы?.. Как вам кажется, вы знаете чтонибудь обо мне?
Она могла бы ответить, что знает о его работе в «Даллас геральд», но не стала этого делать. Девушка вдруг поняла, что у нее пропало всякое желание копаться в его прошлом. Захотелось, чтобы он сам все рассказал. И еще захотелось стать для него самым близким человеком, чтобы он доверил ей свою тайну.
Сабрина долго не отвечала, и Виктор, нащупав в потемках руку девушки, взял ее и приложил ладонью к своей груди.
— Разве ледяное сердце бывает таким горячим? — спросил он.
Этот неожиданный жест и тихий, вкрадчивый голос предвещали ей погибель. Закрыв глаза, Сабрина скользнула пальцами по пуговицам его рубашки и дотронулась до жаркой, влажной кожи.
— По-моему, оно уже тает, — прошептала она.
С приглушенным стоном Виктор придвинулся к девушке и обнял ее за шею. Сабрина почувствовала, как он привлек ее к себе, и спустя мгновенье их губы встретились и слились в поцелуе.
Словно мягкое, теплое облако окутало Сабрину, и она потянулась ему навстречу. Виктор гладил ее спину, прижимая к себе девушку все крепче. Их тела сплелись так тесно, что Виктор ощущал мягкость ее груди, а пуговица ее джинсов холодила ему живот.
Прошлой ночью в беседке Виктор страстно хотел Сабрину, буквально до боли, и сейчас, когда она была в его объятиях, боль вернулась с удвоенной силой.
Прежде чем осознать, что же он делает, Виктор расстегнул ее рубашку и стащил с плеч.
Едва он сильными пальцами, а потом и губами коснулся ее груди, как у Сабрины вырвался дрожащий вздох. Она была не в силах остановить его бурные ласки и справиться с ответным желанием, поднимающимся откуда-то из глубин ее тела.
— Я хочу любить тебя, Сабрина, — тихо прошептал он ей на ухо.
— Виктор…
В подтверждение своих слов он принялся гладить ее бедра, и девушку охватило пьянящее возбуждение. Она уже не могла ни здраво рассуждать, ни сопротивляться мягким движениям его рук, расстегивающих ремень ее джинсов.
— Сабрина, — прошептал он, — драгоценная моя мисс Сабрина.
Девушка застонала, и Виктор прижался щекой к ее щеке.
— Славная моя, я снова стал живым, — сказал он и, взяв в ладони ее лицо, стал всматриваться сквозь темноту в невидимые черты.
Впервые за много лет он почувствовал, как прекрасен мир и как приятно заботиться о другом человеке. Он любил эту девушку за то, что она вернула ему вкус к жизни. С каждой минутой он любил ее все сильнее, и это было поразительно, словно гром среди ясного неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
— Виктор, вот они! — От возбуждения девушка схватила его за руку. — Что нам теперь делать?
Что нам делать? Виктору понравилось, как она спросила. Даже очень понравилось.
— Если мы найдем чем зачерпнуть воды и возьмем пробу, то сможем провести экспертизу на наличие химикатов.
Сабрина рукавом вытерла пот со лба.
— Вы правы. Но только она не подскажет, кто этим занимается.
Он покачал головой.
— Давайте вернемся в машину и спрячемся в укромном месте. Если повезет, мы сегодня же их застукаем.
Через полчаса начало смеркаться, а когда Виктор и Сабрина отъехали от родника и остановились в дубовой рощице, уже совсем стемнело. Девушку нещадно кусали комары, и в борьбе с ними она расцарапала себе все ноги. А Виктору смертельно хотелось покурить, хотя он не прикасался к сигаретам уже лет десять. Ему нужно было хоть как-то снять напряжение, возникшее от близкого присутствия Сабрины в тесном салоне машины.
Ночной воздух был таким жарким и тяжелым, что девушка чувствовала, как рубашка прилипает к спине, а по груди и животу струятся капельки пота. Ее щиколотки буквально горели от комариных укусов, поэтому Сабрина сбросила летние белые туфли и положила босые ноги на кожаное сиденье.
Но тяготы изнуряющей жары и страдания по вине назойливых насекомых не шли ни в какое сравнение с ее душевными муками. Даже когда девушка рассказывала Виктору о Гилбертах или принималась обдумывать будущую статью, ее мысли постоянно путались оттого, что он сидел совсем рядом. Она то и дело вспоминала мгновения вчерашней ночи, проведенные в беседке, и ей было страшно от острой незатихающей потребности любить и быть любимой.
— Вот бы включить музыку, — с тоской сказала она. — Рок-н-ролл немножко взбодрил бы нас.
Виктор устало поднял голову со спинки сиденья.
— Ну да, особенно если его услышит еще кто-нибудь, — сухо заметил он.
Сабрина не стала спорить — только вздохнула.
— Я знаю, что нельзя. Просто высказала вслух свое желание.
Немного помолчав, Виктор сжалился над ней:
— По-моему, у меня где-то завалялась старая кассета «Битлз». Мы можем поставить ее и убавить звук.
Едва не задев девушку, он протянул руку и открыл бардачок.
Сабрина затаила дыхание, испугавшись, что он вот-вот обнимет ее, и в то же время гадала, как ей вести себя дальше, если этого не произойдет.
— Да нет… все нормально, — сказала она сдавленным голосом. — Как-нибудь проживу и без рок-н-ролла.
Но как долго она сможет продержаться рядом с ним в темноте, если каждый звук его низкого бархатного голоса и его земной запах будят в ней бурю самых противоречивых переживаний?
Не слушая девушку, Виктор вставил кассету, и через минуту из магнитофона чуть слышно полилась песня «Эй, Джуд». Виктор откинулся на сиденье.
— Ну как?
Сабрина улыбнулась.
— А вы, оказывается, сентиментальный.
В ответ раздался короткий смешок.
— Это еще почему?
— Потому что ездите на машине, выпущенной лет двадцать назад, и возите с собой кассету «Битлз».
Виктор вгляделся в темноту и с трудом различил ее профиль.
— А я думал, что я Айсберг.
— Вы… — Девушка заерзала на месте, силясь разглядеть его лицо. — Так вы знаете, как вас прозвали?
— Еще бы! Но мне наплевать, как меня называют в редакции, — сказал он.
На самом деле он слегка лукавил. Если честно, то ему было не все равно, как его назвала бы Сабрина. Он даже на секунду представил себе, что она говорит ему «милый». Чушь, конечно.
— А вы, мисс Сабрина, тоже считаете меня бездушной ледяной глыбой?
Виктор задал вопрос, медленно растягивая слова, и низкий тембр его голоса так странно подействовал на девушку, что ее сердце бешено заколотилось. Облизнув губы, она ответила:
— Мы не в поместье Пикардов. Поэтому не надо больше называть меня «мисс Сабрина».
— А мне так хочется. Потому что очень нравится, — мягко возразил он.
В устах Виктора ее имя звучало как заклинание, и сквозившая в его голосе нежная доброта взяла девушку за душу.
— Ну… — она набрала побольше воздуха, — мне кажется, коллеги придумали вам такую кличку потому, что никто из них вас по-настоящему не знает.
В темноте Сабрине не было видно, как Виктор улыбается.
— А вы?.. Как вам кажется, вы знаете чтонибудь обо мне?
Она могла бы ответить, что знает о его работе в «Даллас геральд», но не стала этого делать. Девушка вдруг поняла, что у нее пропало всякое желание копаться в его прошлом. Захотелось, чтобы он сам все рассказал. И еще захотелось стать для него самым близким человеком, чтобы он доверил ей свою тайну.
Сабрина долго не отвечала, и Виктор, нащупав в потемках руку девушки, взял ее и приложил ладонью к своей груди.
— Разве ледяное сердце бывает таким горячим? — спросил он.
Этот неожиданный жест и тихий, вкрадчивый голос предвещали ей погибель. Закрыв глаза, Сабрина скользнула пальцами по пуговицам его рубашки и дотронулась до жаркой, влажной кожи.
— По-моему, оно уже тает, — прошептала она.
С приглушенным стоном Виктор придвинулся к девушке и обнял ее за шею. Сабрина почувствовала, как он привлек ее к себе, и спустя мгновенье их губы встретились и слились в поцелуе.
Словно мягкое, теплое облако окутало Сабрину, и она потянулась ему навстречу. Виктор гладил ее спину, прижимая к себе девушку все крепче. Их тела сплелись так тесно, что Виктор ощущал мягкость ее груди, а пуговица ее джинсов холодила ему живот.
Прошлой ночью в беседке Виктор страстно хотел Сабрину, буквально до боли, и сейчас, когда она была в его объятиях, боль вернулась с удвоенной силой.
Прежде чем осознать, что же он делает, Виктор расстегнул ее рубашку и стащил с плеч.
Едва он сильными пальцами, а потом и губами коснулся ее груди, как у Сабрины вырвался дрожащий вздох. Она была не в силах остановить его бурные ласки и справиться с ответным желанием, поднимающимся откуда-то из глубин ее тела.
— Я хочу любить тебя, Сабрина, — тихо прошептал он ей на ухо.
— Виктор…
В подтверждение своих слов он принялся гладить ее бедра, и девушку охватило пьянящее возбуждение. Она уже не могла ни здраво рассуждать, ни сопротивляться мягким движениям его рук, расстегивающих ремень ее джинсов.
— Сабрина, — прошептал он, — драгоценная моя мисс Сабрина.
Девушка застонала, и Виктор прижался щекой к ее щеке.
— Славная моя, я снова стал живым, — сказал он и, взяв в ладони ее лицо, стал всматриваться сквозь темноту в невидимые черты.
Впервые за много лет он почувствовал, как прекрасен мир и как приятно заботиться о другом человеке. Он любил эту девушку за то, что она вернула ему вкус к жизни. С каждой минутой он любил ее все сильнее, и это было поразительно, словно гром среди ясного неба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39