Подсказка пришла на ум неожиданно. Тэсса вспомнила свой последний вечер в «Гасиенде-Инн». В ее ушах и сейчас звучат слова Рейчел Ричардсон: «Будем всегда оказывать друг другу помощь, как это делают мужчины, черт бы их побрал!» Она сняла трубку. Сейчас она выяснит, чего на самом деле стоят заверения в женской дружбе.
С Рейчел Ричардсон ее соединили сразу же.
– Рейчел, это Тэсса.
– Тэсс! Боже, как здорово, что ты позвонила! «Гасиенда-Инн» словно осталась в далеком прошлом. Мне было ужасно неловко уезжать не попрощавшись, но у меня тогда возникло ощущение, что с меня хватит. Просто потянуло вновь приступить к работе.
– И у меня ощущение было точно такое же. Уехала тем же утром и с тех пор бегаю закусив удила, пытаюсь привести все в порядок.
– Ну, как твои дела? Как Камилла?
– Камилла просто прелесть, как всегда. А в остальном дела обстоят неважно.
– Что такое? С тобой все в порядке?
– Со мной-то да. Но только что узнала неприятную новость.
– Какую?
– Сейчас говорила с Уэстчестером, своим начальником в Сотби. Уволил меня еще до того, как я приступила к работе.
– Почему? – В голосе Рейчел слышалось искреннее возмущение. – Он не имеет права.
– Ну-у, он ссылается на Пита и крах его бизнеса. По его словам, начальство опасается, что если у них станет работать жена человека, разорившего свою компанию, то это повредит имиджу их фирмы. Понимаешь, у клиентов могут возникнуть неприятные ассоциации, недоверие…
Рейчел помолчала.
– Значит, это Джордж Уэстчестер, да?
– Да. Мерзавец, ничтожество! Шесть месяцев лицемерил и вот обрадовал. А я только на эту работу и рассчитывала.
– У тебя заключен с ними договор… письменное заявление о приеме на работу… ну, что-нибудь в этом роде?
– Нет, только джентльменское соглашение.
– Устное соглашение, – уточнила Рейчел больше для себя самой. Доказать тут что-либо будет трудновато. И невероятно дорого обойдется. Затевать судебную тяжбу – бессмысленно, особенно в положении Тэссы.
Сотби. Что у нее есть на Сотби? Минутку… Да, это могло бы сработать.
– Послушай, Тэсса. Дай мне примерно час. Я перезвоню тебе. Не сдавайся, не опускай руки. Перезвоню через час. Поняла? О'кей, не вешай нос.
Черт бы все побрал! Тэсса плюхнулась на диван. Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Она вдруг вспомнила о Камилле. Та сейчас, наверное, возится с Сисси.
Тэсса сняла трубку. Ответила ей горничная:
– О, миссис Андерсен. Я рада, что вы позвонили. Миссис Поук просила меня позвонить вам и узнать, останется ли Камилла сегодня у нас. Они с Сисси тут так веселятся. Нэнни говорит, что им нравится играть вместе.
– Я могу поговорить с миссис Поук? – спросила Тэсса. Хорошо, что Камилла пока никому не надоела.
– К сожалению, она сейчас в парикмахерской.
– А Нэнни?
– Я соединяю вас с детской.
– Нэнни Поук слушает, – раздался в трубке четкий британский выговор. Тэсса успокоилась. Вот это настоящая няня, которой спокойно можно доверить свое драгоценное чадо.
– Здравствуйте, Нэнни. Это миссис Андерсен, мама Камиллы. Как они там ладят?
– Здравствуйте, миссис Андерсен. Очень хорошо. Никаких слез, никаких капризов. Аппетит прекрасный, на тарелках ничего не остается. Беспокоиться вам не о чем.
Правила поведения и аппетит. В английских семьях – это едва ли не самое главное. Тэсса мысленно представила себе детскую комнату – нежно-розовые пастельные тона, игрушки и куклы, выстроенные по ранжиру, как солдаты на поле боя. Все аккуратно расставлено по своим местам, пахнет детским шампунем, тепло, спокойно и надежно. Нэнни наверняка в форменном платье. Ей лет пятьдесят пять, не меньше, и, должно быть, по всему ее облику сразу же становится очевидно, что она и добра, и строга одновременно. Самое забавное то, что детям дисциплина нравится. Она дает им чувство безопасности и ощущение своей значимости.
– Хотите поговорить с дочерью, миссис Андерсен? Она рисует для вас красивую картинку. По-моему, это подсолнухи.
– Да, пожалуйста, Нэнни.
– Мамочка! Мамочка! Можно я сегодня останусь здесь? Пожалуйста, мамочка, ну, пожалуйста, разреши.
– Да, родная, конечно, можно. А ты хорошо ведешь себя? Нэнни слушаешься?
– Да. Знаешь, мамочка, Нэнни научила нас новой считалке, показала, как вырезать из бумаги человечков. А вечером мы будем ставить пьесу для мамы Сисси, я буду балериной, а принцем, по-моему, Сисси или Нэнни. Я сама еще точно не знаю.
Родной голосок в трубке прямо-таки звенел от счастья.
– Дорогая моя, можно я еще поговорю с Нэнни?
– До свидания, мамочка. Я люблю тебя очень, очень, преочень, столько раз, сколько песчинок на пляже!
Тэсса ничего не успела ответить дочери. В трубке раздался голос Нэнни:
– Миссис Андерсен?
– Ах, Нэнни, большое спасибо вам за Камиллу, за то, что оставляете ее у себя еще на одну ночь. Судя по ее словам, там просто замечательно.
– Она очень воспитанная девочка, миссис Андерсен.
Судя по интонациям няни, в ее устах это было высшей похвалой.
– Я позвоню вам утром. До свидания, Нэнни.
– До свидания, миссис Андерсен.
Тэсса положила трубку.
Камилла под надежным присмотром и счастлива, а вот ее собственный мир только что рухнул и развалился на куски.
22
Джордж Уэстчестер наконец-то избавился от неприятного осадка, оставшегося от разговора с Тэссой Андерсен. Он вкусно отобедал в «Четырех временах года», после чего позволил себе две рюмочки «Кюммеля» со льдом. Но то ли от спиртного, то ли от этого телефонного разговора у него началась изжога. Вероятно, все же придется принять «Пепто-бисмол».
Устроившись поудобнее в кожаном кресле за большим полированным письменным столом, Джордж подумал, что если сейчас закрыть глаза, то минут двадцать, пожалуй, можно будет подремать. Самое лучшее после тяжелого разговора и сытного обеда.
Однако, как оказалось, у его секретарши было иное мнение на этот счет.
– Сэр, звонит продюсер «Шоу Рейчел Ричардсон». Будете говорить?
«Не раньше и не позже, – раздраженно подумал Уэстчестер. – Дерьмо! Какого черта им нужно?!»
– Соедини.
– С вами хочет говорить Дженнифер Ди Мэйо. Она – старший координатор отдела информации и помощник продюсера.
– В самом деле? – спросил Уэстчестер, на которого это не произвело ровным счетом никакого впечатления. – Джордж Уэстчестер слушает. Чем могу помочь сотруднице одной из моих самых любимых передач?
– Благодарю вас, – бодрым голосом ответила Ди Мэйо. – Мистер Уэстчестер, возможно, вы действительно могли бы помочь нам. Мы проводим аналитическое исследование и собираем материал для двух совершенно различных передач. Вы могли бы оказать нам соучастие в обоих случаях. Во-первых, вы, вероятно, в курсе дела относительно продолжающегося спада на рынке живописи. Сейчас ситуация стабилизируется, но все-таки ей еще далековато до доброго старого времени конца восьмидесятых годов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
С Рейчел Ричардсон ее соединили сразу же.
– Рейчел, это Тэсса.
– Тэсс! Боже, как здорово, что ты позвонила! «Гасиенда-Инн» словно осталась в далеком прошлом. Мне было ужасно неловко уезжать не попрощавшись, но у меня тогда возникло ощущение, что с меня хватит. Просто потянуло вновь приступить к работе.
– И у меня ощущение было точно такое же. Уехала тем же утром и с тех пор бегаю закусив удила, пытаюсь привести все в порядок.
– Ну, как твои дела? Как Камилла?
– Камилла просто прелесть, как всегда. А в остальном дела обстоят неважно.
– Что такое? С тобой все в порядке?
– Со мной-то да. Но только что узнала неприятную новость.
– Какую?
– Сейчас говорила с Уэстчестером, своим начальником в Сотби. Уволил меня еще до того, как я приступила к работе.
– Почему? – В голосе Рейчел слышалось искреннее возмущение. – Он не имеет права.
– Ну-у, он ссылается на Пита и крах его бизнеса. По его словам, начальство опасается, что если у них станет работать жена человека, разорившего свою компанию, то это повредит имиджу их фирмы. Понимаешь, у клиентов могут возникнуть неприятные ассоциации, недоверие…
Рейчел помолчала.
– Значит, это Джордж Уэстчестер, да?
– Да. Мерзавец, ничтожество! Шесть месяцев лицемерил и вот обрадовал. А я только на эту работу и рассчитывала.
– У тебя заключен с ними договор… письменное заявление о приеме на работу… ну, что-нибудь в этом роде?
– Нет, только джентльменское соглашение.
– Устное соглашение, – уточнила Рейчел больше для себя самой. Доказать тут что-либо будет трудновато. И невероятно дорого обойдется. Затевать судебную тяжбу – бессмысленно, особенно в положении Тэссы.
Сотби. Что у нее есть на Сотби? Минутку… Да, это могло бы сработать.
– Послушай, Тэсса. Дай мне примерно час. Я перезвоню тебе. Не сдавайся, не опускай руки. Перезвоню через час. Поняла? О'кей, не вешай нос.
Черт бы все побрал! Тэсса плюхнулась на диван. Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Она вдруг вспомнила о Камилле. Та сейчас, наверное, возится с Сисси.
Тэсса сняла трубку. Ответила ей горничная:
– О, миссис Андерсен. Я рада, что вы позвонили. Миссис Поук просила меня позвонить вам и узнать, останется ли Камилла сегодня у нас. Они с Сисси тут так веселятся. Нэнни говорит, что им нравится играть вместе.
– Я могу поговорить с миссис Поук? – спросила Тэсса. Хорошо, что Камилла пока никому не надоела.
– К сожалению, она сейчас в парикмахерской.
– А Нэнни?
– Я соединяю вас с детской.
– Нэнни Поук слушает, – раздался в трубке четкий британский выговор. Тэсса успокоилась. Вот это настоящая няня, которой спокойно можно доверить свое драгоценное чадо.
– Здравствуйте, Нэнни. Это миссис Андерсен, мама Камиллы. Как они там ладят?
– Здравствуйте, миссис Андерсен. Очень хорошо. Никаких слез, никаких капризов. Аппетит прекрасный, на тарелках ничего не остается. Беспокоиться вам не о чем.
Правила поведения и аппетит. В английских семьях – это едва ли не самое главное. Тэсса мысленно представила себе детскую комнату – нежно-розовые пастельные тона, игрушки и куклы, выстроенные по ранжиру, как солдаты на поле боя. Все аккуратно расставлено по своим местам, пахнет детским шампунем, тепло, спокойно и надежно. Нэнни наверняка в форменном платье. Ей лет пятьдесят пять, не меньше, и, должно быть, по всему ее облику сразу же становится очевидно, что она и добра, и строга одновременно. Самое забавное то, что детям дисциплина нравится. Она дает им чувство безопасности и ощущение своей значимости.
– Хотите поговорить с дочерью, миссис Андерсен? Она рисует для вас красивую картинку. По-моему, это подсолнухи.
– Да, пожалуйста, Нэнни.
– Мамочка! Мамочка! Можно я сегодня останусь здесь? Пожалуйста, мамочка, ну, пожалуйста, разреши.
– Да, родная, конечно, можно. А ты хорошо ведешь себя? Нэнни слушаешься?
– Да. Знаешь, мамочка, Нэнни научила нас новой считалке, показала, как вырезать из бумаги человечков. А вечером мы будем ставить пьесу для мамы Сисси, я буду балериной, а принцем, по-моему, Сисси или Нэнни. Я сама еще точно не знаю.
Родной голосок в трубке прямо-таки звенел от счастья.
– Дорогая моя, можно я еще поговорю с Нэнни?
– До свидания, мамочка. Я люблю тебя очень, очень, преочень, столько раз, сколько песчинок на пляже!
Тэсса ничего не успела ответить дочери. В трубке раздался голос Нэнни:
– Миссис Андерсен?
– Ах, Нэнни, большое спасибо вам за Камиллу, за то, что оставляете ее у себя еще на одну ночь. Судя по ее словам, там просто замечательно.
– Она очень воспитанная девочка, миссис Андерсен.
Судя по интонациям няни, в ее устах это было высшей похвалой.
– Я позвоню вам утром. До свидания, Нэнни.
– До свидания, миссис Андерсен.
Тэсса положила трубку.
Камилла под надежным присмотром и счастлива, а вот ее собственный мир только что рухнул и развалился на куски.
22
Джордж Уэстчестер наконец-то избавился от неприятного осадка, оставшегося от разговора с Тэссой Андерсен. Он вкусно отобедал в «Четырех временах года», после чего позволил себе две рюмочки «Кюммеля» со льдом. Но то ли от спиртного, то ли от этого телефонного разговора у него началась изжога. Вероятно, все же придется принять «Пепто-бисмол».
Устроившись поудобнее в кожаном кресле за большим полированным письменным столом, Джордж подумал, что если сейчас закрыть глаза, то минут двадцать, пожалуй, можно будет подремать. Самое лучшее после тяжелого разговора и сытного обеда.
Однако, как оказалось, у его секретарши было иное мнение на этот счет.
– Сэр, звонит продюсер «Шоу Рейчел Ричардсон». Будете говорить?
«Не раньше и не позже, – раздраженно подумал Уэстчестер. – Дерьмо! Какого черта им нужно?!»
– Соедини.
– С вами хочет говорить Дженнифер Ди Мэйо. Она – старший координатор отдела информации и помощник продюсера.
– В самом деле? – спросил Уэстчестер, на которого это не произвело ровным счетом никакого впечатления. – Джордж Уэстчестер слушает. Чем могу помочь сотруднице одной из моих самых любимых передач?
– Благодарю вас, – бодрым голосом ответила Ди Мэйо. – Мистер Уэстчестер, возможно, вы действительно могли бы помочь нам. Мы проводим аналитическое исследование и собираем материал для двух совершенно различных передач. Вы могли бы оказать нам соучастие в обоих случаях. Во-первых, вы, вероятно, в курсе дела относительно продолжающегося спада на рынке живописи. Сейчас ситуация стабилизируется, но все-таки ей еще далековато до доброго старого времени конца восьмидесятых годов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107