Проклятая баба! Что ей неймется? Куда лезет, чего добивается? – Послушай, что я тебе скажу, Мартин! – Блейк обнял сына за плечи, повернул к себе лицом и, глядя ему в глаза, сказал: – Я тебя люблю. Надеюсь, что и ты меня любишь. А даже если бы ты меня не любил, думаю, ничего бы не изменилось, накупи я тебе все самые дорогие игрушки мира. Любовь, Мартин, ни за какие деньги не купишь, а если когда-нибудь тебе покажется, что ты купил любовь, значит, это не та любовь, какая нужна. Вот так-то!
Блейк задержал дыхание, а потом медленно выдохнул.
Ну что он плетет? Какой дурью забивает ребенку голову, а? Совсем спятил… Любовь и деньги, оказывается, взаимоисключающие понятия. Тогда отчего же, уважаемый Блейк, вы не женились на Джемме, когда бедствовали? Любви в те годы было навалом, а вот денег… Н-да! Неувязочка получается… Любовь была, а вот с финансами… С финансами постоянно был напряг. Блейк опустил руки между коленей и уставился в пол.
– Блейк, знаешь?.. – Мартин прижался еще ближе. – Ты не думай, я любил тебя, еще когда велика и в помине не было!
– Ну, тогда я рад. Нет, я просто счастлив! – Блейк улыбнулся, потрепал Мартина по плечу. – Я очень рад, что мы разобрались с этим вопросом. А ты рад?
– А то! И что разобрались и что ты мне велик подарил! – Мартин взвизгнул по-щенячьи, повалился на ковер и сделал кувырок через голову.
Славный у него сын, хороший, милый… У Блейка запершило в горле, и он откашлялся.
– Мартин, старик, а скажи-ка мне, сколько денег у тебя уходит в неделю на карманные расходы?
– Мама дает мне двести пенсов на неделю. Говорит, что могла бы и больше, если бы я не просаживал все на сладости.
– А ты, как я погляжу, неплохо устроился! Но раз уж мы выяснили, что любим друг друга совершенно безвозмездно, отныне я тоже буду тебя спонсировать, как теперь принято говорить. Пять фунтов, то есть пятьсот пенсов, тебе не помешают?
– Не помешают, сэр! – пробасил Мартин и засмеялся. – Ой, Блейк, мы с тобой забыли выяснить самое главное! Ты с мамой женишься или нет?
Блейк привлек Мартина к себе, поцеловал в макушку, отстранил и, глядя ему в глаза, сказал:
– Когда я надумаю жениться на твоей маме, тебе первому скажу. Договорились?
– Договорились! – тряхнул вихрами Мартин. – Я буду знаешь как рад, если ты и мама поженитесь!
– Отлично! – улыбнулся Блейк. – А теперь пойдем пить чай.
Блейк спускался по лестнице следом за Мартином, смотрел на него, а думал о том, что от утреннего восторга души не осталось и следа. В чем дело, почему? Неужели незримое присутствие «милой» бабушки в состоянии отравить ему настроение? Нет, не в этом дело! Зачем понадобилось посвящать Мартина в бабские пересуды? Может, мамочка с доченькой обсуждали стратегию и тактику боевых действий и план захвата богатых трофеев? Неужели в присутствии Мартина?!
– Блейк, хочешь свежего чаю? – спросила Джемма с милой улыбкой. – Твой совсем остыл.
Блейк покачал головой и подошел к окну. Снаружи было темно. Он стоял и смотрел на ее отражение в стекле. Сидит, щебечет… Не хочет ли он свежего чаю? Ах, ах… А то он сам не заварит. Умна, мила, красива… И ведь, главное, чувствует, что он готов, созрел для неземной любви… Ха-ха-ха! Короче, бери его голыми руками! Червяка заглотал, на крючке сидит крепко, еще чуть-чуть поводить – и можно подсекать…
Мартин пошел спать, Джемма устроилась в кресле с книжкой. Блейк достал папку и сделал вид, будто знакомится с документами, подготовленными к встрече с японскими партнерами.
– Ах да! – Джемма отложила книгу и с улыбкой взглянула на него. – Ты хотел мне что-то сказать или о чем-то спросить, я не поняла…
Блейк смотрел на нее во все глаза. Артистка, просто профессионалка… Она не поняла, видите ли. Все прекрасно поняла, но вошла в роль, которую мамочка срежиссировала. Классный режиссер эта бедная старушка, на ярмарках в лотерею играет… Обрыдаться можно! Театр…
– Да так, ничего особенного… – буркнул он, не поднимая головы.
– Ничего особенного? – переспросила она с улыбкой.
– Джемма, будь добра, приготовь мне в дорогу что-нибудь перекусить. Терпеть не могу заоблачные угощения.
– Хорошо. Приготовлю… – сказала она бесстрастным тоном и углубилась в книжку.
Глава 22
Блейк улетел в Японию в пятницу рано утром. Проводив его, Джемма долго стояла у окна, размышляя о превратностях судьбы. Пожалуй, сегодня она сообщит Мартину, что Блейк его отец. По крайней мере у ребенка будет время привыкнуть к своему новому статусу, а у нее – возможность ответить на его вопросы.
За обедом Мартин спросил:
– Мам, а через сколько дней вернется Блейк?
Ну вот! Сейчас или никогда… От волнения у Джеммы перехватило дыхание.
– Марти, – сказала она, справившись с дыханием, – я хочу сообщить тебе нечто очень важное. Мне надо было давно поговорить с тобой, но я все колебалась. В общем, хороший мой, Блейк… – она помедлила, – Блейк – твой папа.
– Как это? – Мартин вскочил.
– Сыночка, сядь, пожалуйста. Блейк – твой родной отец.
– Вот это да! – протянул Мартин, медленно опустился на стул, прищурился и уставился в одну точку.
– Сына, ты что, расстроился? Не рад? – Джемма поднесла ладонь к горлу. Стало трудно дышать.
Мартин взглянул на нее, покосился на стул, на котором всегда сидел Блейк, и произнес запинаясь:
– Рад… очень даже рад! Но ты… ты же знаешь… я ненавижу… всегда злюсь… когда не понимаю…
– Марти, не злись, успокойся!
Он нахмурился и покачал головой.
– Марти, что тебе непонятно? Спроси – я отвечу. Пожалуйста! Этот разговор очень важен для нашей дальнейшей жизни.
– Тогда скажи, почему Блейк… почему папа никогда не приходил ко мне, когда я был маленьким?
– Марти, папа не знал, что у него есть ты…
– Разве так бывает?
– Бывает… Редко, но бывает.
– Не зли меня! – крикнул Мартин звонким голосом. – Не хочу ничего спрашивать, сама все скажи, вот…
Джемма проглотила ком в горле и быстро-быстро заморгала, прогоняя слезы.
– Марти, это я во всем виновата, – сказала она охрипшим от волнения голосом и откашлялась.
Бедный ребенок! Нелегко ему сейчас… Ведь неожиданная радость – это тоже стресс.
– Сыночка, мы с твоим папой как-то раз сильно повздорили. Я взяла и ушла домой. Ты тогда еще не родился. Я его ждала-ждала, а он так и не пришел. И вот тогда я вышла замуж за Адриана. А с Блейком… с твоим настоящим папой… мы встретились снова только в этом году… летом.
– Встретились, и что?
– И он на меня ужасно рассердился за то, что я ему еще раньше не сказала, что у него есть сын.
– Он что, из-за меня наш дом купил? – Мартин обвел взглядом кухню.
– Ну да! – оживилась Джемма. – Из-за тебя, конечно же из-за тебя. Он сказал, что хочет жить вместе с тобой, а я сказала, что правильно, что так и надо. Я решила, пусть ты узнаешь его получше, подумаешь хорошенько и поймешь, нужен ли тебе…
– Мой родной папа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Блейк задержал дыхание, а потом медленно выдохнул.
Ну что он плетет? Какой дурью забивает ребенку голову, а? Совсем спятил… Любовь и деньги, оказывается, взаимоисключающие понятия. Тогда отчего же, уважаемый Блейк, вы не женились на Джемме, когда бедствовали? Любви в те годы было навалом, а вот денег… Н-да! Неувязочка получается… Любовь была, а вот с финансами… С финансами постоянно был напряг. Блейк опустил руки между коленей и уставился в пол.
– Блейк, знаешь?.. – Мартин прижался еще ближе. – Ты не думай, я любил тебя, еще когда велика и в помине не было!
– Ну, тогда я рад. Нет, я просто счастлив! – Блейк улыбнулся, потрепал Мартина по плечу. – Я очень рад, что мы разобрались с этим вопросом. А ты рад?
– А то! И что разобрались и что ты мне велик подарил! – Мартин взвизгнул по-щенячьи, повалился на ковер и сделал кувырок через голову.
Славный у него сын, хороший, милый… У Блейка запершило в горле, и он откашлялся.
– Мартин, старик, а скажи-ка мне, сколько денег у тебя уходит в неделю на карманные расходы?
– Мама дает мне двести пенсов на неделю. Говорит, что могла бы и больше, если бы я не просаживал все на сладости.
– А ты, как я погляжу, неплохо устроился! Но раз уж мы выяснили, что любим друг друга совершенно безвозмездно, отныне я тоже буду тебя спонсировать, как теперь принято говорить. Пять фунтов, то есть пятьсот пенсов, тебе не помешают?
– Не помешают, сэр! – пробасил Мартин и засмеялся. – Ой, Блейк, мы с тобой забыли выяснить самое главное! Ты с мамой женишься или нет?
Блейк привлек Мартина к себе, поцеловал в макушку, отстранил и, глядя ему в глаза, сказал:
– Когда я надумаю жениться на твоей маме, тебе первому скажу. Договорились?
– Договорились! – тряхнул вихрами Мартин. – Я буду знаешь как рад, если ты и мама поженитесь!
– Отлично! – улыбнулся Блейк. – А теперь пойдем пить чай.
Блейк спускался по лестнице следом за Мартином, смотрел на него, а думал о том, что от утреннего восторга души не осталось и следа. В чем дело, почему? Неужели незримое присутствие «милой» бабушки в состоянии отравить ему настроение? Нет, не в этом дело! Зачем понадобилось посвящать Мартина в бабские пересуды? Может, мамочка с доченькой обсуждали стратегию и тактику боевых действий и план захвата богатых трофеев? Неужели в присутствии Мартина?!
– Блейк, хочешь свежего чаю? – спросила Джемма с милой улыбкой. – Твой совсем остыл.
Блейк покачал головой и подошел к окну. Снаружи было темно. Он стоял и смотрел на ее отражение в стекле. Сидит, щебечет… Не хочет ли он свежего чаю? Ах, ах… А то он сам не заварит. Умна, мила, красива… И ведь, главное, чувствует, что он готов, созрел для неземной любви… Ха-ха-ха! Короче, бери его голыми руками! Червяка заглотал, на крючке сидит крепко, еще чуть-чуть поводить – и можно подсекать…
Мартин пошел спать, Джемма устроилась в кресле с книжкой. Блейк достал папку и сделал вид, будто знакомится с документами, подготовленными к встрече с японскими партнерами.
– Ах да! – Джемма отложила книгу и с улыбкой взглянула на него. – Ты хотел мне что-то сказать или о чем-то спросить, я не поняла…
Блейк смотрел на нее во все глаза. Артистка, просто профессионалка… Она не поняла, видите ли. Все прекрасно поняла, но вошла в роль, которую мамочка срежиссировала. Классный режиссер эта бедная старушка, на ярмарках в лотерею играет… Обрыдаться можно! Театр…
– Да так, ничего особенного… – буркнул он, не поднимая головы.
– Ничего особенного? – переспросила она с улыбкой.
– Джемма, будь добра, приготовь мне в дорогу что-нибудь перекусить. Терпеть не могу заоблачные угощения.
– Хорошо. Приготовлю… – сказала она бесстрастным тоном и углубилась в книжку.
Глава 22
Блейк улетел в Японию в пятницу рано утром. Проводив его, Джемма долго стояла у окна, размышляя о превратностях судьбы. Пожалуй, сегодня она сообщит Мартину, что Блейк его отец. По крайней мере у ребенка будет время привыкнуть к своему новому статусу, а у нее – возможность ответить на его вопросы.
За обедом Мартин спросил:
– Мам, а через сколько дней вернется Блейк?
Ну вот! Сейчас или никогда… От волнения у Джеммы перехватило дыхание.
– Марти, – сказала она, справившись с дыханием, – я хочу сообщить тебе нечто очень важное. Мне надо было давно поговорить с тобой, но я все колебалась. В общем, хороший мой, Блейк… – она помедлила, – Блейк – твой папа.
– Как это? – Мартин вскочил.
– Сыночка, сядь, пожалуйста. Блейк – твой родной отец.
– Вот это да! – протянул Мартин, медленно опустился на стул, прищурился и уставился в одну точку.
– Сына, ты что, расстроился? Не рад? – Джемма поднесла ладонь к горлу. Стало трудно дышать.
Мартин взглянул на нее, покосился на стул, на котором всегда сидел Блейк, и произнес запинаясь:
– Рад… очень даже рад! Но ты… ты же знаешь… я ненавижу… всегда злюсь… когда не понимаю…
– Марти, не злись, успокойся!
Он нахмурился и покачал головой.
– Марти, что тебе непонятно? Спроси – я отвечу. Пожалуйста! Этот разговор очень важен для нашей дальнейшей жизни.
– Тогда скажи, почему Блейк… почему папа никогда не приходил ко мне, когда я был маленьким?
– Марти, папа не знал, что у него есть ты…
– Разве так бывает?
– Бывает… Редко, но бывает.
– Не зли меня! – крикнул Мартин звонким голосом. – Не хочу ничего спрашивать, сама все скажи, вот…
Джемма проглотила ком в горле и быстро-быстро заморгала, прогоняя слезы.
– Марти, это я во всем виновата, – сказала она охрипшим от волнения голосом и откашлялась.
Бедный ребенок! Нелегко ему сейчас… Ведь неожиданная радость – это тоже стресс.
– Сыночка, мы с твоим папой как-то раз сильно повздорили. Я взяла и ушла домой. Ты тогда еще не родился. Я его ждала-ждала, а он так и не пришел. И вот тогда я вышла замуж за Адриана. А с Блейком… с твоим настоящим папой… мы встретились снова только в этом году… летом.
– Встретились, и что?
– И он на меня ужасно рассердился за то, что я ему еще раньше не сказала, что у него есть сын.
– Он что, из-за меня наш дом купил? – Мартин обвел взглядом кухню.
– Ну да! – оживилась Джемма. – Из-за тебя, конечно же из-за тебя. Он сказал, что хочет жить вместе с тобой, а я сказала, что правильно, что так и надо. Я решила, пусть ты узнаешь его получше, подумаешь хорошенько и поймешь, нужен ли тебе…
– Мой родной папа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66