Написав о таких избитых ценностях, как семья и любовь, Эрставик умудрилась нажить себе врагов в обоих противоборствующих по этому вопросу лагерях. С одной стороны, в озабоченной феминизмом Норвегии моногамия давно признана путами на ногах женщины, уверенно и целеустремленно шагающей к независимости и самоуважению. Любые обсуждения того, что у всякой медали есть и обратная сторона, что жертвами тотальной женской самореализации становятся дети, а существенную часть карьерных успехов составляют самообман и политкорректная риторика, любые обсуждения этого, а также просто чуть менее пафосное и чуть более ироничное отношение к этой проблеме с ходу объявляются реакционными. В пику этому поборники семейных ценностей из христианской партии предлагают малореалистичные сценарии опрощения.
Эрставик привлекла к себе внимание тем, что не примкнула ни к тем, ни к этим, а с детской непосредственностью задумалась над истинностью разрекламированных ценностей и с удивлением обнаружила, что «люди с поражающей тупостью доверяют тому, что говорится». Свою, красиво говоря, миссию писателя она видит в том, чтобы «делать мир зримым, проливать свет на вещи и явления». В этих дебатах о роли женщины Эрставик едва не первой заговорила о подлинности, о том, что мерой жизненных свершений все же должно оставаться простое счастье и женщины, и ее ребенка. Эрставик, взгляд которой на современность не назовешь оптимистичным, последние свои надежды связывает все же с семьей и с такой непонятной вещью, как любовь.
Действие романа «Любовь» происходит на самом севере Норвегии, в Финнмарке, где выросла и сама писательница. Места здесь глухие, безлюдные, все леса и леса, солнца нет по полгода, скука и безысходность, и кажется, что жизнь проходит мимо. Сюда, как в свое время у нас на Север за длинным рублем, едут за карьерным рывком, в том числе самостоятельные матери-одиночки. Но естественно, такая грубая прямолинейность не в ходу, рассуждать положено все больше о миссионерском служении. Эрставик смотрит на все на это с точки зрения ребенка. Понятно, что, если присесть на корточки, перспектива изменится существенно. И черное станет черным, а непоправимое нельзя будет исправить.
Средством, позволившим по-новому взглянуть на старые проблемы, писательница избрала язык. Ее издатель даже изобрел термин «эксперимент по критическому отношению к языку», пытаясь описать разоблачительный пафос Эрставик в отношении современной стилистики и риторики: между словами и реальным положением дел, этими словами описываемых, нет полного совпадения. Мы говорим одно, а думаем другое. И как прикажете понимать друг друга? Как тогда человеку выказать другому... хотя бы любовь?
О.Дробот
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Эрставик привлекла к себе внимание тем, что не примкнула ни к тем, ни к этим, а с детской непосредственностью задумалась над истинностью разрекламированных ценностей и с удивлением обнаружила, что «люди с поражающей тупостью доверяют тому, что говорится». Свою, красиво говоря, миссию писателя она видит в том, чтобы «делать мир зримым, проливать свет на вещи и явления». В этих дебатах о роли женщины Эрставик едва не первой заговорила о подлинности, о том, что мерой жизненных свершений все же должно оставаться простое счастье и женщины, и ее ребенка. Эрставик, взгляд которой на современность не назовешь оптимистичным, последние свои надежды связывает все же с семьей и с такой непонятной вещью, как любовь.
Действие романа «Любовь» происходит на самом севере Норвегии, в Финнмарке, где выросла и сама писательница. Места здесь глухие, безлюдные, все леса и леса, солнца нет по полгода, скука и безысходность, и кажется, что жизнь проходит мимо. Сюда, как в свое время у нас на Север за длинным рублем, едут за карьерным рывком, в том числе самостоятельные матери-одиночки. Но естественно, такая грубая прямолинейность не в ходу, рассуждать положено все больше о миссионерском служении. Эрставик смотрит на все на это с точки зрения ребенка. Понятно, что, если присесть на корточки, перспектива изменится существенно. И черное станет черным, а непоправимое нельзя будет исправить.
Средством, позволившим по-новому взглянуть на старые проблемы, писательница избрала язык. Ее издатель даже изобрел термин «эксперимент по критическому отношению к языку», пытаясь описать разоблачительный пафос Эрставик в отношении современной стилистики и риторики: между словами и реальным положением дел, этими словами описываемых, нет полного совпадения. Мы говорим одно, а думаем другое. И как прикажете понимать друг друга? Как тогда человеку выказать другому... хотя бы любовь?
О.Дробот
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24