— Требуют их смерти, — сказал он. — Всех четверых. Что скажете вы? Они разоблачили себя. Они — метаксисты. Этого довольно. Они тут много говорили.
— Я знаю, что они говорили.
Энгес Берк движением головы указал на английского майора, который сказал:
— Черт побери, нельзя же так, в здравом уме и твердой памяти, убить человека.
А Берк стоял рядом, невысокий, коренастый. С удивленно наморщенным лбом и редкими волосами, еще слипшимися от соли. Глаза широко раскрыты, а тонкие губы сомкнуты плотно. Стоял и слушал самого себя, внутренний голос, звучавший только ему… и английского майора слушал тоже и Ниса.
И тишину кругом. Толпа примолкла, когда увидела, что Нис обратился к нему, к австралос . Ждали молча, с большой деликатностью, с большим уважением к австралийцу.
А Берк думал о себе, о том положении, которое создавалось. Вот он, австралиец, чужой здесь, и он тоже должен решать, выносить смертный приговор за политическую борьбу и за убийство бедняги Стоуна, потому что все смешалось тут в одно. И Гавдос и все вместе. Но в основе всего — политическая борьба, и это он понимал. Он должен решать, исходя из одного: они — метаксисты. Так решал Нис. Но ко всему припутывался еще и Стоун. Бедняга Стоун, славный рыжий великан.
И перед глазами у Берка был только Стоун, желтое лицо, страшные дыры в животе, чернота вывалившихся внутренностей. Стоун в земле, на сушильной площади. Большой почет ему от литтосийцев. В красной литтосийской земле, с самим Хаджи Михали рядом, скорченный, застывший так, как упал. Так и сгниет там, в земле, и смешается с ней…
Не было колебаний. Только чувство удивления перед самим собой.
— К черту их, — сказал он с силой.
И когда Нис повторил его слова, снова поднялся шум кругом. Даже английский майор кричал, выражая свой протест и свое отвращение. И маленький старик солдат кричал тоже, но только одобрительно. Он с самого начала был за смертный приговор, о том и кричал. Зато лейтенант растерялся совершенно. Все это было слишком сложно, слишком стремительно для него. И он ни к какому решению не пришел, только сбился совсем.
И все литтосийцы кричали тоже. Голос Талоса звенел громче всех. Эхо разносило шум.
И только Нис хранил молчание, стоя посреди всего этого и все стараясь охватить. Гнев и горе, бушевавшие кругом. И Стоуна и Хаджи Михали, зарытых здесь же, под его ногами. И метаксистов, которые за это должны умереть. И близость железноголовых, тенью надвигающуюся на все.
38
Потом толпа молча отхлынула, и метаксисты остались посреди площади совсем одни. Все четверо понимали, что это конец, и потянулись за литтосийцами, крича и в страхе оглядываясь, здесь ли пулемет. Точно перья, подхваченные мощным течением, они устремились вперед, но толпа распалась на маленькие кусочки, и снова они остались одни. Ясно было, однако, что кому-то придется держать их, иначе не выйдет ничего.
Тогда кто-то сказал, что здесь, прямо над Хаджи Михали и австралос , не место для этого. Другие заспорили, утверждая, что именно потому и надо все сделать здесь. Потом четверо с лицами мертвецов, из спасенных гавдосских узников, и с ними еще несколько литтосийцев схватили отчаянно отбивавшихся метаксистов и повели.
— Куда вы их ведете? — спросили из толпы.
— К известняковым скалам, — ответил один рыбак.
— Их же оружием надо, — сказал еще кто-то.
— Слышите, как надрываются? — сказал другой рыбак. Метаксисты теперь не переставали сыпать проклятиями, красивый громче всех.
— Если так страшно, не надо было идти против нас.
Метаксистов увели. С ними пошли те четверо, с Гавдоса, и еще несколько рыбаков. Остальные не тронулись с места. Зрелище не интересовало никого. Вынесенного решения было довольно.
Нис не смотрел, как их уводили. Он разговаривал с Талосом. Берк стоял рядом и ждал, когда он кончит. Но Нис все продолжал говорить о чем-то настойчиво и быстро.
Берк взглядом проводил метаксистов, все еще испытывая чувство удивления перед самим собой, потом оглядел толпу, которая не расходилась.
— Черт возьми, Берк, идемте же наконец, — сказал майор.
— Надо запастись провизией, — неопределенно ответил Берк. — Вы пока ступайте на берег.
— А вы не задерживайтесь и тащите своего грека, — сказал майор.
Но у Берка не нашлось, чем огрызнуться на слова майора, и даже не захотелось этого. Он просто не обратил внимания. Лейтенант и майор повернулись и пошли вниз, к берегу. Старик солдат остался ждать Берка.
Потом Талос тоже ушел куда-то. Берк спросил Ниса:
— Вы уже достали провизию и воду?
— Нет. Сейчас займусь этим, — сказал Нис.
— Пожалуй, пора нам ехать, — сказал Берк как-то безразлично.
Нис заговорил по-гречески, обращаясь к литтосийцам, стоявшим кругом:
— Австралос сейчас уезжают отсюда, потому что бензинас железноголовых уже близко. Им нужен бурдюк с водой и какая-нибудь еда на дорогу. Они едут на лодке, которую им дал Хаджи Михали. — Это была просьба, и несколько литтосийцев тотчас же повернулись и пошли к своим домам, и Нис сказал Берку, что вода и провизия будут и он может идти на берег.
— А вы что же? — спросил его Берк.
— Я тоже приду, — сказал Нис. — Через несколько минут.
Толпа расходилась, и вскоре только два-три человека осталось на опустевшей площади. Берк пошел тоже, оглядываясь на ходу. Он видел дома, неправильными рядами окружавшие маленькую площадь. Кучу белых и коричневых сетей, приготовленных для просушки. Грубо сколоченные стойки на взморье, где волны тихо плескались о берег, и утлые рыбачьи лодки, покачивавшиеся у каменной стены. А посреди площади — серо-белые плиты и мелкие красные обломки раскрошенной породы. Красная земля, а под нею то, что осталось от великана Стоуна.
Он прибавил шагу и пошел к лодке; старик солдат молча следовал за ним.
У лодки они долго ждали Ниса, но он все не шел. Приходили литтосийцы. Они натаскали много всякой еды — соленую рыбу, изюм, гирлянды чеснока, принесли два козьих меха с водой, похожих на мехи волынки. Берк, старик солдат, майор и лейтенант ждали Ниса. Греки говорили что-то, что только майор мог понять. Но майор не слушал, он все повторял Берку:
— Черт знает что. С минуты на минуту могут подойти немецкие моторки. Куда он запропал?
Так они ждали Ниса, и нетерпение их все росло.
Наконец он появился. Талос шел с ним рядом, и они говорили о чем-то, оживленно жестикулируя. Они вплотную подошли к лодке и только тут остановились. Литтосийцы деликатно посторонились, давая Нису дорогу.
— Едем, — сказал Энгес Берк. И повернулся к лодке, чтобы столкнуть ее в воду.
— Я не еду, — сказал Нис.
Берк выпрямился.
— Талос отвезет тебя, — сказал ему Нис. Он стоял, широко расставив ноги, и его быстрые глаза смотрели не мигая и спутанные волосы стояли торчком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61