И все же это была прекрасная книга.
Я с великим трудом раскрыл ее. Только тщетно старался я разобрать написанное, ничего у меня не получилось. Летописец изъяснялся совершенно необычным слогом, и я ничего не понимал. Я знал лишь те слова, которые мы читали и писали в школе. Но было приятно даже просто сидеть и смотреть в эту книгу. Он не дописал ее до конца, это я точно понял.
Я сидел, глядя в книгу, и вдруг почувствовал, что кто-то стоит за моей спиной. Обернувшись, я увидел старика; я не заметил, как он вошел в комнату, — ведь я забыл притворить за собой дверь. В своем просторном плаще, совсем вымокшем от дождя, он стоял и разглядывал меня. Я сильно перепугался, ожидая, что он сейчас рассердится не на шутку. Но к удивлению моему, он и не думал сердиться. Он положил мне на голову ладонь и кротко и приветливо взглянул на меня своими странными, чуть влажными глазами. Потом кивнул мне, но ничего не сказал.
Да, я не раз потом думал об этом. И часто вспоминал, как он стоял у меня за спиной, вспоминал его старые, но все еще лучистые глаза и длинную фигуру в романтическом старомодном плаще.
Жив ли он сейчас? Не знаю. Я давно покинул тот тихий городок. Все это было так давно. И может статься, старика там уже и нет.
И все же я надеюсь, что он по-прежнему где-то сидит по ночам над своим трудом. И как знать, быть может, не зря.
Может, он вправду был чудаковат, а может, просто мечтатель. И возможно, он не снискал бы одобрения своих коллег — профессиональных историков.
Но все же… Что, если никто больше не сидит над огромной книгой и не пишет историю будущего?

1 2