возможно при первом занятии любовью с новым партнером вы не сможете полностью расслабиться») и занятия йогой («медитация поможет принять нового друга и снимет стресс»). Я закрыла книгу и попыталась представить, с каким лицом я заявлю Заку, что все, что ему нужно, – это запастись интимной смазкой и отказаться от вина после ужина. А может, затащить его на занятия йогой и заставить встать в позу горы под мечтательным, но бдительным оком моей инструкторши Акаши (кстати, давненько я ее не посещала), которая заставит его выдыхать воздух через нос, словно фыркающий деревенский як? Идиотская книжка. Я доела булочку и все же купила «Слишком молоды, чтобы носить черное», безропотно выложив за нее свои кровные 24 доллара 95 центов.
Глава 23
Красавцы в шатрах
Приготовления к свадьбе Хамира и Генри отвлекли меня от Зака, которого окутывала аура затаенного раздражения и печали, и, надо сказать, я не возражала против такого перерыва. Что ни день – прибывали все новые родственники Хамира, кто из Ирана, кто из Индии. Я не успевала запоминать, как кого зовут. Сначала из Лондона прилетели родители Хамира, Асад и Ямини; на другой день – тетя Малти и дядя Экта из Дубай; потом четверо кузенов из Нью-Йорка, из них трое с женами и детьми. Чуть ли не каждый день проводились званые ужины, обеды и коктейльные вечеринки. Родственники Хамира произвели на меня впечатление. Кого тут только не было: академики, врачи, юристы... Генри держался с ними галантно и уважительно. Прежде мне почти не доводилось видеть брата в общении с родителям: обычно, когда наши отец и мать ругались, он прятался за спортивным разделом газеты.
Во время обеденного перерыва я, по просьбе Хамира, рыскала по реквизиторским мастерским. Он хотел, чтобы свадьба совмещала в себе иранские и индийские традиции, «этакое смешение стилей с налетом гламура». Я заказала чайные столики, марокканские фонари и кожаные пуфики. Арендовала шатер, накупила посуды под традиционные блюда.
Несколько огорчало, что многие родственники Хамира приехать отказались, заявив, что свадьба двух мужчин – не повод для торжества.
– Что ж, будем кутить, – заявил Хамир, широко улыбнулся и чокнулся бокалом вина с Генри. – Твое здоровье, Друг.
Когда Генри представил родителей друг другу, мой папаша и отец Хамира после рукопожатия обменялись многозначительными взглядами, мол, не совсем так я представлял этот торжественный миг, приятель. Зак был весел: то и дело нагибался ко мне и чмокал в щеку, очаровывал мою мать рассказами о Франции, куда он ездил после окончания кулинарного колледжа. Однако на следующий день тетя Луйя, – старшая сестра отца Хамира, если я ничего не путаю, – загнала Зака в угол.
– Мне рассказали о твоей жене. Бедняжка! – Она схватила его за руку и притянула пониже: так ей было удобнее. Ей было за семьдесят. Золотые браслеты на запястьях бряцали при каждом ее движении. – Мы, мусульмане, помним, что произнес пророк Мухаммед, когда умер его сын: «Глаза наши влажны от слез, и в сердце боль, однако мы не скажем ничего, кроме того, что приятно Господу».
Она погладила Зака по руке.
– Красиво сказано, тетя Луйя, – заметила я, думая, что Зак тоже ее похвалит. Но он ограничился отрывистым «угу», извинился и направился к столику с напитками.
– Эта дура сама не понимает, что мелет, – заявил Зак по дороге домой. Он неестественно крепко сжимал баранку. Мне показалось, что, будь это возможно, он вырвал бы ее с мясом.
– Ну что ты, Зак, – возразила я. – Она очень милая старушка. Нужно быть снисходительнее.
– Возраст еще не дает ей права говорить о моей покойной жене.
Мне вспомнилась цитата из книги доктора Андерсон: «Вы можете огрызаться, дуться, орать в голос – даже если раньше этого за вами не водилось».
Когда мы добрались до дома, я спросила у Зака, не думал ли он заняться йогой. Он остановился в холле. Хэппи носился вокруг – ждал, что его погладят.
– Новое увлечение пошло бы тебе на пользу, – сказа-лая. – Хобби поможет принять нового друга и снять стресс.
Зак поцеловал меня в лоб и, прежде чем отправиться в спальню, посмотрел на меня так, словно полагал, что я утратила способность соображать.
Наступил день свадьбы. Я не показывалась Заку, пока не оделась – будто невестой была я, а не Генри.
Несколькими днями ранее Хамир, его мать Ямини и Генри потащили меня в магазин одежды в районе Артезия выбирать сари. Идея принадлежала Хамиру. Я едва не умерла от смущения, увидев, как продавщицы, стоя на возвышении, демонстрируют покупателям шелковые полотнища, прошитые блестящими нитками.
– Слушайте, парни. – Я обернулась к Генри. – Это, конечно, очень красиво, но на мне сари будет выглядеть как маскарадный костюм.
– Моя свадьба. – Хамир прищелкнул пальцами. – Мне и диктовать правила.
Генри рассмеялся:
– Так что придется подчиниться, сестренка. Я покачала головой:
– Хорошо, но только при условии, что вы тоже нарядитесь во что-нибудь столь же экстравагантное.
Хамир скорчил недовольную рожу.
Я представила себя экзотической чайной комнатой и остановила свой выбор на оранжевом шелковом одеянии с золотой кромкой и ярко-изумрудной кофточке без рукавов, которая заканчивалась сразу под грудью. Ямини зашла со мной в примерочную и показала, как следует завязывать сари. Она плотно обернула юбку вокруг талии, расправила складочки и перекинула краешек ткани через левое плечо. Когда Ямини закончила меня обряжать, я вышла из примерочной и увидела себя в зеркале. Поразительно: я вдруг превратилась в принцессу из «Тысячи и одной ночи»!
Моя фигура, высвобожденная из затертых, скучных вечерних платьев, которых в доме Зака накопилась уже целая гора, стала... скажем так, фигуристей. Шелк облегал меня во всех нужных местах. Обнаженное плечо походило на спелый абрикос, а золотые нити оживляли цвет лица. Я была в восторге. Мне хотелось хлопать в ладоши и скакать от радости, я буквально не могла отвести от себя взгляд. Давно уже я не была такой красивой. Пожалуй, что даже никогда.
– Ну? – спросил Хамир. – Как тебе?
– Просто оборзеть можно. – Я обняла его за шею и рассмеялась. Возмущенная Ямини обернулась к Хамиру.
– Сын, – произнесла она с четким английским акцентом, – чему ты учишь эту девушку?
...Я посмотрела в зеркало, висевшее в ванной комнате Зака. Макияж вроде наложен правильно (как накраситься, мне тоже подсказал Хамир, вызвавшийся быть моим стилистом). Надеюсь, сари надето правильно.
– Ну как, готов? – крикнула я через дверь.
– Да, а ты? – откликнулся Зак.
Я вышла в гостиную, шелестя шелком и цокая по паркету открытыми золотистыми сандалиями.
– Ну? – спросила я. – Что скажешь?
Зак улыбнулся. Закат бросал на его лицо персиковые и золотистые отблески. В этот миг он был настоящим красавцем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Глава 23
Красавцы в шатрах
Приготовления к свадьбе Хамира и Генри отвлекли меня от Зака, которого окутывала аура затаенного раздражения и печали, и, надо сказать, я не возражала против такого перерыва. Что ни день – прибывали все новые родственники Хамира, кто из Ирана, кто из Индии. Я не успевала запоминать, как кого зовут. Сначала из Лондона прилетели родители Хамира, Асад и Ямини; на другой день – тетя Малти и дядя Экта из Дубай; потом четверо кузенов из Нью-Йорка, из них трое с женами и детьми. Чуть ли не каждый день проводились званые ужины, обеды и коктейльные вечеринки. Родственники Хамира произвели на меня впечатление. Кого тут только не было: академики, врачи, юристы... Генри держался с ними галантно и уважительно. Прежде мне почти не доводилось видеть брата в общении с родителям: обычно, когда наши отец и мать ругались, он прятался за спортивным разделом газеты.
Во время обеденного перерыва я, по просьбе Хамира, рыскала по реквизиторским мастерским. Он хотел, чтобы свадьба совмещала в себе иранские и индийские традиции, «этакое смешение стилей с налетом гламура». Я заказала чайные столики, марокканские фонари и кожаные пуфики. Арендовала шатер, накупила посуды под традиционные блюда.
Несколько огорчало, что многие родственники Хамира приехать отказались, заявив, что свадьба двух мужчин – не повод для торжества.
– Что ж, будем кутить, – заявил Хамир, широко улыбнулся и чокнулся бокалом вина с Генри. – Твое здоровье, Друг.
Когда Генри представил родителей друг другу, мой папаша и отец Хамира после рукопожатия обменялись многозначительными взглядами, мол, не совсем так я представлял этот торжественный миг, приятель. Зак был весел: то и дело нагибался ко мне и чмокал в щеку, очаровывал мою мать рассказами о Франции, куда он ездил после окончания кулинарного колледжа. Однако на следующий день тетя Луйя, – старшая сестра отца Хамира, если я ничего не путаю, – загнала Зака в угол.
– Мне рассказали о твоей жене. Бедняжка! – Она схватила его за руку и притянула пониже: так ей было удобнее. Ей было за семьдесят. Золотые браслеты на запястьях бряцали при каждом ее движении. – Мы, мусульмане, помним, что произнес пророк Мухаммед, когда умер его сын: «Глаза наши влажны от слез, и в сердце боль, однако мы не скажем ничего, кроме того, что приятно Господу».
Она погладила Зака по руке.
– Красиво сказано, тетя Луйя, – заметила я, думая, что Зак тоже ее похвалит. Но он ограничился отрывистым «угу», извинился и направился к столику с напитками.
– Эта дура сама не понимает, что мелет, – заявил Зак по дороге домой. Он неестественно крепко сжимал баранку. Мне показалось, что, будь это возможно, он вырвал бы ее с мясом.
– Ну что ты, Зак, – возразила я. – Она очень милая старушка. Нужно быть снисходительнее.
– Возраст еще не дает ей права говорить о моей покойной жене.
Мне вспомнилась цитата из книги доктора Андерсон: «Вы можете огрызаться, дуться, орать в голос – даже если раньше этого за вами не водилось».
Когда мы добрались до дома, я спросила у Зака, не думал ли он заняться йогой. Он остановился в холле. Хэппи носился вокруг – ждал, что его погладят.
– Новое увлечение пошло бы тебе на пользу, – сказа-лая. – Хобби поможет принять нового друга и снять стресс.
Зак поцеловал меня в лоб и, прежде чем отправиться в спальню, посмотрел на меня так, словно полагал, что я утратила способность соображать.
Наступил день свадьбы. Я не показывалась Заку, пока не оделась – будто невестой была я, а не Генри.
Несколькими днями ранее Хамир, его мать Ямини и Генри потащили меня в магазин одежды в районе Артезия выбирать сари. Идея принадлежала Хамиру. Я едва не умерла от смущения, увидев, как продавщицы, стоя на возвышении, демонстрируют покупателям шелковые полотнища, прошитые блестящими нитками.
– Слушайте, парни. – Я обернулась к Генри. – Это, конечно, очень красиво, но на мне сари будет выглядеть как маскарадный костюм.
– Моя свадьба. – Хамир прищелкнул пальцами. – Мне и диктовать правила.
Генри рассмеялся:
– Так что придется подчиниться, сестренка. Я покачала головой:
– Хорошо, но только при условии, что вы тоже нарядитесь во что-нибудь столь же экстравагантное.
Хамир скорчил недовольную рожу.
Я представила себя экзотической чайной комнатой и остановила свой выбор на оранжевом шелковом одеянии с золотой кромкой и ярко-изумрудной кофточке без рукавов, которая заканчивалась сразу под грудью. Ямини зашла со мной в примерочную и показала, как следует завязывать сари. Она плотно обернула юбку вокруг талии, расправила складочки и перекинула краешек ткани через левое плечо. Когда Ямини закончила меня обряжать, я вышла из примерочной и увидела себя в зеркале. Поразительно: я вдруг превратилась в принцессу из «Тысячи и одной ночи»!
Моя фигура, высвобожденная из затертых, скучных вечерних платьев, которых в доме Зака накопилась уже целая гора, стала... скажем так, фигуристей. Шелк облегал меня во всех нужных местах. Обнаженное плечо походило на спелый абрикос, а золотые нити оживляли цвет лица. Я была в восторге. Мне хотелось хлопать в ладоши и скакать от радости, я буквально не могла отвести от себя взгляд. Давно уже я не была такой красивой. Пожалуй, что даже никогда.
– Ну? – спросил Хамир. – Как тебе?
– Просто оборзеть можно. – Я обняла его за шею и рассмеялась. Возмущенная Ямини обернулась к Хамиру.
– Сын, – произнесла она с четким английским акцентом, – чему ты учишь эту девушку?
...Я посмотрела в зеркало, висевшее в ванной комнате Зака. Макияж вроде наложен правильно (как накраситься, мне тоже подсказал Хамир, вызвавшийся быть моим стилистом). Надеюсь, сари надето правильно.
– Ну как, готов? – крикнула я через дверь.
– Да, а ты? – откликнулся Зак.
Я вышла в гостиную, шелестя шелком и цокая по паркету открытыми золотистыми сандалиями.
– Ну? – спросила я. – Что скажешь?
Зак улыбнулся. Закат бросал на его лицо персиковые и золотистые отблески. В этот миг он был настоящим красавцем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73