Они уверены в своей способности совершить нужные шаги для получения правильных ответов. Тем не менее, для того, чтобы теме урока придать нужное гражданственное звучание, необходимо отыскивать реалистические ситуации, требующие использования этих процессов. Следует решать множество интересных и жизнеподобных задач, включающих в себя задействование дробей…»
8 октября
Меня не раздражает ощущение того, что я все это уже проходил. Теперь все иначе. Больше того, даже дети как-то отличаются от тех, кто сопровождал меня в первом странствии по начальной школе: «Они уверены в своей способности совершить нужные шаги для получения правильных ответов». Лучше не скажешь. Когда Бобби Вандербильт, который сидит позади и обладает величайшим тактическим преимуществом маневра под моей непропорционально огромной сенью, желает двинуть соученику в зубы, он сначала просит мисс Мандибулу опустить жалюзи: дескать, глазам от солнца больно. А когда она просьбу выполняет – тресь! Моему поколению нипочем не удалось бы так легко обвести вокруг пальца облеченную властью персону.
13 октября
Может статься, в первом странствии по школам на меня слишком сильное впечатление произвело то, что власти (кто решает?) сочли для меня правильным и должным, и я перепутал власть с самой жизнью. Стезю свою выбирал не я. Вся моя карьера предстала передо мною сплошной погоней, а роль, мне уготованная, свелась к поиску следов и намеков. Закончив школу – в первый раз, – я ощутил, что представление это в сущности своей верно, и с радостью включился в охоту. Бумажные стрелки были рассыпаны в изобилии: дипломы, членские карточки, значки политических кампаний, свидетельство о браке, страховые полисы, пакет демобилизации, налоговые декларации, почетные грамоты. Они, казалось, подтверждают, как минимальнейший минимум, что я – на бегу. Но все это было до моей трагической ошибки со страховым иском миссис Антон Бичек.
Я неверно истолковал один ключ. Не поймите меня неправильно: трагедией это предстало лишь с точки зрения властей. Я полагал своим долгом взыскивать удовлетворение в пользу пострадавших – этой пожилой дамы (даже не держателя нашего страхового полиса, а истицы против корпорации «Большой Бен: перевозка и хранение») – с компании. Требование составляло $165 000; и было, я до сих пор считаю, справедливым. Но без поощрения с моей стороны миссис Бичек ни за что бы не хватило любви к самой себе, чтобы оценить собственную травму так высоко. Компания уплатила, но ее вера в меня, в мою эффективность в данной роли, пошатнулась. Районный менеджер Генри Доброхотт выразил эту мысль несколькими не вполне лишенными сочувствия словами, одновременно давая мне понять, что мне предстоит принять новую роль. И не успел я опомниться, как оказался тут – в начальной школе имени Хорэса Грили, под похотливым призором мисс Мандибулы.
17 октября
Сегодня нам предстоит учебная пожарная тревога. Я это знаю, поскольку сам – начальник пожарной дружины, не только в этом классе, но и во всем правом крыле второго этажа. Этот знак отличия, врученный мне вскоре после моего прибытия, некоторые толкуют как лишнее свидетельство моих сомнительных отношений с нашей учительницей. Моя нарукавная повязка – красная, декорированная белыми войлочными буквами, складывающимися в слово «ПОЖАР», – размещается на полочке у меня в парте, рядом с пакетом из коричневой бумаги, содержащим обед, который я тщательно готовлю себе каждое утро. Одно из преимуществ самостоятельной паковки обеда (ибо никто мне его не упакует) – я могу класть в пакет только то, что мне нравится. Сэндвичи с арахисовым маслом, которые мама делала в моем прежнем существовании, попали в опалу в пользу ветчины и сыра. Я обнаружил, что диета моя таинственным образом приспособилась к новым обстоятельствам; например, я больше не пью, а если курю, то лишь в мужском туалете, как все остальные мальчики. После уроков же не курю практически вообще. И лишь в вопросах секса я ощущаю свой истинный возраст; очевидно, раз научившись такому, уже никогда не забудешь. Я живу в страхе, что мисс Мандибула однажды задержит меня после уроков и, когда мы останемся наедине, создаст компрометирующую ситуацию. Чтобы избежать подобного, я превратился в образцового ученика, а это – еще одна причина ярко выраженной нелюбви ко мне в определенных кругах. Однако не могу отрицать: меня опаляют эти долгие взгляды от классной доски; мисс Мандибула во многих отношениях – особенно в области бюста – кусочек лакомый.
24 октября
Моим габаритам, моему смутно осознаваемому статусу классного Гулливера время от времени бросают вызов. Большинство моих одноклассников по этому поводу хранят учтивость, как если бы у меня был всего один глаз или усохшие ноги, обернутые в металл. Меня расценивают как мутанта, но в сущности – ровню. Вместе с тем, Гарри Броан, чей отец разбогател на изготовлении Вантуза Броана для Ванных Комнат (которым Гарри частенько попрекают; у него постоянно осведомляются, не засорилась ли его канализация), сегодня поинтересовался, не желаю ли я с ним подраться. На это самоубийственное действо собралась группа его заинтересованных приспешников. Я ответил, что мне что-то не хочется, чем заслужил его очевидную благодарность. Теперь мы с ним друзья навеки. В частном порядке он дал мне понять, что раздобудет мне вантузов для ванных комнат в любом количестве по смехотворно низкой цене – столько, что на всю жизнь хватит.
25 октября
«Множество интересных и жизнеподобных задач, включающих в себя задействование дробей…» Методистам никак не удается понять одного: все самое интересное или жизнеподобное в классе проистекает из того, что они бы назвали межличностными отношениями: Сью-Энн Браунли пинает меня в лодыжку. Как жизнеподобна, как по-женски нежна ее заботливость после этого поступка! Ее гордость за мою новообретенную хромоту очевидна; все знают, что это она оставила на мне свою отметину, это ее победа в неравной борьбе с мисс Мандибулой за мое великое сердце-переросток. Даже сама мисс Мандибула это знает, а потому наносит встречный удар единственным доступным ей способом – сарказмом.
– Ты ранен, Джозеф?
Под ее веками тлеют поджоги, и страсть к начальнику пожарной дружины застилает дымом ее глаза. В ответ я бормочу, что ударился.
30 октября
Снова и снова возвращаюсь к проблеме моего будущего.
4 ноября
Подпольная библиотечная сеть доставила мне номер «Тайн кино и телевидения», чья разноцветная обложка украшена заголовком: «Свидание Дебби оскорбляет Лиз!» Это подарок Фрэнки Рэндольф, простоватой девочки, которая до сего дня и словом меня не удостаивала, переданный через Бобби Вандербильта. Я киваю и признательно улыбаюсь через плечо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
8 октября
Меня не раздражает ощущение того, что я все это уже проходил. Теперь все иначе. Больше того, даже дети как-то отличаются от тех, кто сопровождал меня в первом странствии по начальной школе: «Они уверены в своей способности совершить нужные шаги для получения правильных ответов». Лучше не скажешь. Когда Бобби Вандербильт, который сидит позади и обладает величайшим тактическим преимуществом маневра под моей непропорционально огромной сенью, желает двинуть соученику в зубы, он сначала просит мисс Мандибулу опустить жалюзи: дескать, глазам от солнца больно. А когда она просьбу выполняет – тресь! Моему поколению нипочем не удалось бы так легко обвести вокруг пальца облеченную властью персону.
13 октября
Может статься, в первом странствии по школам на меня слишком сильное впечатление произвело то, что власти (кто решает?) сочли для меня правильным и должным, и я перепутал власть с самой жизнью. Стезю свою выбирал не я. Вся моя карьера предстала передо мною сплошной погоней, а роль, мне уготованная, свелась к поиску следов и намеков. Закончив школу – в первый раз, – я ощутил, что представление это в сущности своей верно, и с радостью включился в охоту. Бумажные стрелки были рассыпаны в изобилии: дипломы, членские карточки, значки политических кампаний, свидетельство о браке, страховые полисы, пакет демобилизации, налоговые декларации, почетные грамоты. Они, казалось, подтверждают, как минимальнейший минимум, что я – на бегу. Но все это было до моей трагической ошибки со страховым иском миссис Антон Бичек.
Я неверно истолковал один ключ. Не поймите меня неправильно: трагедией это предстало лишь с точки зрения властей. Я полагал своим долгом взыскивать удовлетворение в пользу пострадавших – этой пожилой дамы (даже не держателя нашего страхового полиса, а истицы против корпорации «Большой Бен: перевозка и хранение») – с компании. Требование составляло $165 000; и было, я до сих пор считаю, справедливым. Но без поощрения с моей стороны миссис Бичек ни за что бы не хватило любви к самой себе, чтобы оценить собственную травму так высоко. Компания уплатила, но ее вера в меня, в мою эффективность в данной роли, пошатнулась. Районный менеджер Генри Доброхотт выразил эту мысль несколькими не вполне лишенными сочувствия словами, одновременно давая мне понять, что мне предстоит принять новую роль. И не успел я опомниться, как оказался тут – в начальной школе имени Хорэса Грили, под похотливым призором мисс Мандибулы.
17 октября
Сегодня нам предстоит учебная пожарная тревога. Я это знаю, поскольку сам – начальник пожарной дружины, не только в этом классе, но и во всем правом крыле второго этажа. Этот знак отличия, врученный мне вскоре после моего прибытия, некоторые толкуют как лишнее свидетельство моих сомнительных отношений с нашей учительницей. Моя нарукавная повязка – красная, декорированная белыми войлочными буквами, складывающимися в слово «ПОЖАР», – размещается на полочке у меня в парте, рядом с пакетом из коричневой бумаги, содержащим обед, который я тщательно готовлю себе каждое утро. Одно из преимуществ самостоятельной паковки обеда (ибо никто мне его не упакует) – я могу класть в пакет только то, что мне нравится. Сэндвичи с арахисовым маслом, которые мама делала в моем прежнем существовании, попали в опалу в пользу ветчины и сыра. Я обнаружил, что диета моя таинственным образом приспособилась к новым обстоятельствам; например, я больше не пью, а если курю, то лишь в мужском туалете, как все остальные мальчики. После уроков же не курю практически вообще. И лишь в вопросах секса я ощущаю свой истинный возраст; очевидно, раз научившись такому, уже никогда не забудешь. Я живу в страхе, что мисс Мандибула однажды задержит меня после уроков и, когда мы останемся наедине, создаст компрометирующую ситуацию. Чтобы избежать подобного, я превратился в образцового ученика, а это – еще одна причина ярко выраженной нелюбви ко мне в определенных кругах. Однако не могу отрицать: меня опаляют эти долгие взгляды от классной доски; мисс Мандибула во многих отношениях – особенно в области бюста – кусочек лакомый.
24 октября
Моим габаритам, моему смутно осознаваемому статусу классного Гулливера время от времени бросают вызов. Большинство моих одноклассников по этому поводу хранят учтивость, как если бы у меня был всего один глаз или усохшие ноги, обернутые в металл. Меня расценивают как мутанта, но в сущности – ровню. Вместе с тем, Гарри Броан, чей отец разбогател на изготовлении Вантуза Броана для Ванных Комнат (которым Гарри частенько попрекают; у него постоянно осведомляются, не засорилась ли его канализация), сегодня поинтересовался, не желаю ли я с ним подраться. На это самоубийственное действо собралась группа его заинтересованных приспешников. Я ответил, что мне что-то не хочется, чем заслужил его очевидную благодарность. Теперь мы с ним друзья навеки. В частном порядке он дал мне понять, что раздобудет мне вантузов для ванных комнат в любом количестве по смехотворно низкой цене – столько, что на всю жизнь хватит.
25 октября
«Множество интересных и жизнеподобных задач, включающих в себя задействование дробей…» Методистам никак не удается понять одного: все самое интересное или жизнеподобное в классе проистекает из того, что они бы назвали межличностными отношениями: Сью-Энн Браунли пинает меня в лодыжку. Как жизнеподобна, как по-женски нежна ее заботливость после этого поступка! Ее гордость за мою новообретенную хромоту очевидна; все знают, что это она оставила на мне свою отметину, это ее победа в неравной борьбе с мисс Мандибулой за мое великое сердце-переросток. Даже сама мисс Мандибула это знает, а потому наносит встречный удар единственным доступным ей способом – сарказмом.
– Ты ранен, Джозеф?
Под ее веками тлеют поджоги, и страсть к начальнику пожарной дружины застилает дымом ее глаза. В ответ я бормочу, что ударился.
30 октября
Снова и снова возвращаюсь к проблеме моего будущего.
4 ноября
Подпольная библиотечная сеть доставила мне номер «Тайн кино и телевидения», чья разноцветная обложка украшена заголовком: «Свидание Дебби оскорбляет Лиз!» Это подарок Фрэнки Рэндольф, простоватой девочки, которая до сего дня и словом меня не удостаивала, переданный через Бобби Вандербильта. Я киваю и признательно улыбаюсь через плечо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37