Сначала шли луга. Сено было уже убрано, и на покосе мальчику никто не повстречался. Миновав луг, он очутился на опушке каштанового леса. Отсюда все предметы в долине казались совсем маленькими. Домики, сараи и даже церкви - все было такое крошечное, что можно было подумать, будто это игрушки, разбросанные по зеленому ковру. Солнце палило все горячей, и мальчик скинул курточку. Тропинка все круче взбиралась в гору. Франсик взмок от жары, и ему захотелось пить. Тогда он присел под скалой, в тенечке, и достал из кармана фляжку.
Утолив жажду, мальчик решил отдохнуть. Он растянулся на траве и, напевая песенку, стал помахивать сломанным по дороге прутиком. Вдруг в зарослях папоротника послышался какой-то шорох: глянул мальчик и видит, что сверху к нему спускается юркая ящерка. Сверкнув на солнышке гибким тельцем, ящерка замерла, уставясь на Франсика блестящими глазками.
- Какая хорошенькая была песенка! - сказала ящерица. - Спой, пожалуйста, еще разок! Я просто без памяти люблю музыку.
- Изволь, если тебе угодно! - ответил Франц и снова спел свою песенку. А руку с прутиком спрятал от ящерицы за спиной.
Ящерка слушала песенку затаив дыхание, а когда мальчик кончил, сказала:
- Знаешь, Франсик! Сдается мне, что-то у тебя на уме! Твои черные глаза так и брызжут лукавством! Неужели ты исподтишка замышляешь что-то нехорошее?
- А я и сам еще не знаю! - отвечал ей Франсик, взмахивая прутиком. Только руки у меня так и чешутся хлестнуть тебя прутиком! Вот будет весело посмотреть, как он тебя напополам рассечет!
- Ишь, что ему вздумалось! - сказала ящерка, подбирая под себя хвостик. А по-моему, в этом нет ничего веселого, мне куда приятнее быть живой и нежиться на солнышке.
Насмешила Франца ящерка, хохочет он, а сам знай себе, вжик-вжик, прутиком по траве сечет.
- Знаешь что, Франсик! - говорит ему ящерка. - Жизнь у меня такая коротенькая. Уж ты не обижай меня, отпусти подобру-поздорову. Ты не пожалеешь - я еще сослужу тебе хорошую службу.
- Какую же ты, малявка этакая, можешь мне службу сослужить? - удивился Франсик, выпрямляясь во весь рост. - Ладно уж! Коли ты так вежливо просишь, я тебя не трону. Хочешь, побежим наперегонки и посмотрим, кто из нас первым доберется до Фалькенштейна!
- Я буду первая, вот увидишь! - прошептала ящерка и юрк в траву. - Прощай, Франц, и знай, что я тебя не забуду.
С этими словами ящерка скрылась из глаз, а Франц пошел дальше своей дорогой.
Солнышко поднималось все выше и выше, и все небо залили потоки ослепительного сияния. Домов и церквей в долине нельзя было уже разглядеть сверху казалось, будто кто-то кинул горсть белых камешков и они рассыпались по зеленому ковру. Все круче и круче взбиралась в гору тропинка, нырнув в лиственный лес, и наконец Францу снова пришлось присесть под деревом, чтобы отдохнуть. Отпил он два глотка из фляжки и отер рукавом пот со лба. Вдруг над головой у него кто-то защелкал. Глянул мальчик вверх и увидал белку, которая, примостившись на ветке, лущила шишку.
Белочка то и дело плевалась шелухой и заливалась веселым цоканьем: вот, мол, какой у меня вкусный завтрак, просто объедение!
Франц опустился на четвереньки и осторожно подкрался поближе. Стараясь не шуметь, он снял ружье, которое висело у него за спиной, и ухватил его за ствол, чтобы прикладом убить зверька. Но белочка внимательно следила черными, как бусинки, глазками: не успел он размахнуться, как она вскочила и в несколько прыжков очутилась на самой верхушке сосны.
- Что я тебе сделала? - спросила она испуганным голоском, высунув голову из ветвей, - что тебе от меня нужно?
- Да вот хочу добыть твой хвост, - сказал Франц. - Сошью себе к осени меховой воротник, и не страшен мне будет злой, пронзительный ветер, который дует со снежных вершин.
- Хвостик мне и самой пригодится, - сказала на это белочка и распушила хвост трубой. - Это мой хвостик, потому что я родилась хвостатой, а если ты убьешь меня и заберешь себе мой хвостик, значит, ты вор - жадный, бесхвостый воришка!
- Замолчи и перестань браниться! - сказал Франц, замахиваясь прикладом. Мне бы только не промахнуться, тогда мне и хвост достанется.
- Ой, не надо! Не надо! - запищала белочка и заметалась по дереву. - Это гадко, скверно и подло так поступать! Я не хочу, чтобы меня убивали прикладом. Ты гадкий, гадкий, гадкий мальчишка! Право же, это ужасно обидно - только соберешься спокойно позавтракать, и вдруг ни с того ни с сего тебя убивают! Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?
Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружье.
- Милый Франсик! - верещала белка. - Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу еще пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!
- Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь! - сказал Франц и закинул ружье через плечо. - А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазенки! Давай попробуем с тобой наперегонки - кто первым доберется до Фалькенштейна!
- Я буду первая, вот увидишь! - так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево. - Раз ты идешь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!
С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперед своей дорогой.
Стало душно. Небо, еще недавно такое ярко-голубое, подернулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: ее заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.
Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеек! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мертвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда еще он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.
Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.
Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.
"Какой красавчик! - подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружье. - Уж на этот раз я ни за что не промахнусь".
Он вскинул ружье и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.
- За что ты хочешь меня застрелить, Франсик?
1 2 3 4 5
Утолив жажду, мальчик решил отдохнуть. Он растянулся на траве и, напевая песенку, стал помахивать сломанным по дороге прутиком. Вдруг в зарослях папоротника послышался какой-то шорох: глянул мальчик и видит, что сверху к нему спускается юркая ящерка. Сверкнув на солнышке гибким тельцем, ящерка замерла, уставясь на Франсика блестящими глазками.
- Какая хорошенькая была песенка! - сказала ящерица. - Спой, пожалуйста, еще разок! Я просто без памяти люблю музыку.
- Изволь, если тебе угодно! - ответил Франц и снова спел свою песенку. А руку с прутиком спрятал от ящерицы за спиной.
Ящерка слушала песенку затаив дыхание, а когда мальчик кончил, сказала:
- Знаешь, Франсик! Сдается мне, что-то у тебя на уме! Твои черные глаза так и брызжут лукавством! Неужели ты исподтишка замышляешь что-то нехорошее?
- А я и сам еще не знаю! - отвечал ей Франсик, взмахивая прутиком. Только руки у меня так и чешутся хлестнуть тебя прутиком! Вот будет весело посмотреть, как он тебя напополам рассечет!
- Ишь, что ему вздумалось! - сказала ящерка, подбирая под себя хвостик. А по-моему, в этом нет ничего веселого, мне куда приятнее быть живой и нежиться на солнышке.
Насмешила Франца ящерка, хохочет он, а сам знай себе, вжик-вжик, прутиком по траве сечет.
- Знаешь что, Франсик! - говорит ему ящерка. - Жизнь у меня такая коротенькая. Уж ты не обижай меня, отпусти подобру-поздорову. Ты не пожалеешь - я еще сослужу тебе хорошую службу.
- Какую же ты, малявка этакая, можешь мне службу сослужить? - удивился Франсик, выпрямляясь во весь рост. - Ладно уж! Коли ты так вежливо просишь, я тебя не трону. Хочешь, побежим наперегонки и посмотрим, кто из нас первым доберется до Фалькенштейна!
- Я буду первая, вот увидишь! - прошептала ящерка и юрк в траву. - Прощай, Франц, и знай, что я тебя не забуду.
С этими словами ящерка скрылась из глаз, а Франц пошел дальше своей дорогой.
Солнышко поднималось все выше и выше, и все небо залили потоки ослепительного сияния. Домов и церквей в долине нельзя было уже разглядеть сверху казалось, будто кто-то кинул горсть белых камешков и они рассыпались по зеленому ковру. Все круче и круче взбиралась в гору тропинка, нырнув в лиственный лес, и наконец Францу снова пришлось присесть под деревом, чтобы отдохнуть. Отпил он два глотка из фляжки и отер рукавом пот со лба. Вдруг над головой у него кто-то защелкал. Глянул мальчик вверх и увидал белку, которая, примостившись на ветке, лущила шишку.
Белочка то и дело плевалась шелухой и заливалась веселым цоканьем: вот, мол, какой у меня вкусный завтрак, просто объедение!
Франц опустился на четвереньки и осторожно подкрался поближе. Стараясь не шуметь, он снял ружье, которое висело у него за спиной, и ухватил его за ствол, чтобы прикладом убить зверька. Но белочка внимательно следила черными, как бусинки, глазками: не успел он размахнуться, как она вскочила и в несколько прыжков очутилась на самой верхушке сосны.
- Что я тебе сделала? - спросила она испуганным голоском, высунув голову из ветвей, - что тебе от меня нужно?
- Да вот хочу добыть твой хвост, - сказал Франц. - Сошью себе к осени меховой воротник, и не страшен мне будет злой, пронзительный ветер, который дует со снежных вершин.
- Хвостик мне и самой пригодится, - сказала на это белочка и распушила хвост трубой. - Это мой хвостик, потому что я родилась хвостатой, а если ты убьешь меня и заберешь себе мой хвостик, значит, ты вор - жадный, бесхвостый воришка!
- Замолчи и перестань браниться! - сказал Франц, замахиваясь прикладом. Мне бы только не промахнуться, тогда мне и хвост достанется.
- Ой, не надо! Не надо! - запищала белочка и заметалась по дереву. - Это гадко, скверно и подло так поступать! Я не хочу, чтобы меня убивали прикладом. Ты гадкий, гадкий, гадкий мальчишка! Право же, это ужасно обидно - только соберешься спокойно позавтракать, и вдруг ни с того ни с сего тебя убивают! Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?
Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружье.
- Милый Франсик! - верещала белка. - Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу еще пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!
- Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь! - сказал Франц и закинул ружье через плечо. - А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазенки! Давай попробуем с тобой наперегонки - кто первым доберется до Фалькенштейна!
- Я буду первая, вот увидишь! - так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево. - Раз ты идешь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!
С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперед своей дорогой.
Стало душно. Небо, еще недавно такое ярко-голубое, подернулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: ее заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.
Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеек! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мертвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда еще он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.
Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.
Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.
"Какой красавчик! - подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружье. - Уж на этот раз я ни за что не промахнусь".
Он вскинул ружье и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.
- За что ты хочешь меня застрелить, Франсик?
1 2 3 4 5