Дело кончилось тем, что он упал прямо посреди нашей оравы, трубка же отлетела в одну, а парик — в другую сторону. Падение хозяина вызвало ещё более громкий смех и шум, который все усиливался, когда самый младший в вашем обществе начал кричать
— Батюшка вырвал у себя все волосы!
Старик же начал меж тем жаловаться, что он ударился, и попросил Улу увести нас наверх, в детскую, так как, верно, было ещё рано отсылать нас домой.
— Да, подвимайтесь-ка наверх, к Анне, — сказал Ула, — а я сейчас приду и расскажу вам о принцессе, которая служила королю «на восток от солнца, на запад от луны» и на учебном плацу позади башни Вавилонской.
Мы смело двинулись в путь, потому что нас было много; но свечу нам не дали, потому как надо было проходить мимо сеновала. Но, когда мы поднялись на галерею сеновала, мужество вам изменило. Одному почудилось, будто он видит два пылающих глаза там, внутри. И вся ватага мальчишек кинулась, словно в бреду, к дверям горницы лейтенанта, которая была ближе, чем дверь детской. Она была, ясное дело, не очень хорошо заперта, потому что тут же подалась и многие из нас повалились прямо на пол его горницы.
В печи горел и трещал огонь, и полоска света падала из отверстия топки в горницу и на одетую в странный маскарадный костюм фигуру; она скорчилась под журнальным столиком, желая вылезти оттуда и кинуться, как мы думали, на нас. Но это было ещё не самое худшее. С кушетки прозвучал ужасный голос:
— Задать бы вам взбучку!
И шести шагов не отделяло нас от дверей детской. Но мы все как один припустили вновь по галерее сеновала, вниз по лестнице и со страхом услыхали, что дверь в горницу лейтенанта снова с грохотом захлопнулась. Ничто на свете не заставило бы нас нынче вечером снова подняться наверх. С огромным трудом осмелились мы разойтись по домам.
На следующий день после обеда пономарь сунул свою красную морду, обрамлённую тремя густо напудренными буклями за каждым ухом, в приоткрытое окошко и поманил меня к себе. Выспросив меня обо всем и узнав о том, что произошло вчерашним вечером, он произнёс:
— Скажи-ка, сынок, а ты не обратил внимание на то, что это, собственно говоря, было за привидение?
1 2 3 4 5 6
— Батюшка вырвал у себя все волосы!
Старик же начал меж тем жаловаться, что он ударился, и попросил Улу увести нас наверх, в детскую, так как, верно, было ещё рано отсылать нас домой.
— Да, подвимайтесь-ка наверх, к Анне, — сказал Ула, — а я сейчас приду и расскажу вам о принцессе, которая служила королю «на восток от солнца, на запад от луны» и на учебном плацу позади башни Вавилонской.
Мы смело двинулись в путь, потому что нас было много; но свечу нам не дали, потому как надо было проходить мимо сеновала. Но, когда мы поднялись на галерею сеновала, мужество вам изменило. Одному почудилось, будто он видит два пылающих глаза там, внутри. И вся ватага мальчишек кинулась, словно в бреду, к дверям горницы лейтенанта, которая была ближе, чем дверь детской. Она была, ясное дело, не очень хорошо заперта, потому что тут же подалась и многие из нас повалились прямо на пол его горницы.
В печи горел и трещал огонь, и полоска света падала из отверстия топки в горницу и на одетую в странный маскарадный костюм фигуру; она скорчилась под журнальным столиком, желая вылезти оттуда и кинуться, как мы думали, на нас. Но это было ещё не самое худшее. С кушетки прозвучал ужасный голос:
— Задать бы вам взбучку!
И шести шагов не отделяло нас от дверей детской. Но мы все как один припустили вновь по галерее сеновала, вниз по лестнице и со страхом услыхали, что дверь в горницу лейтенанта снова с грохотом захлопнулась. Ничто на свете не заставило бы нас нынче вечером снова подняться наверх. С огромным трудом осмелились мы разойтись по домам.
На следующий день после обеда пономарь сунул свою красную морду, обрамлённую тремя густо напудренными буклями за каждым ухом, в приоткрытое окошко и поманил меня к себе. Выспросив меня обо всем и узнав о том, что произошло вчерашним вечером, он произнёс:
— Скажи-ка, сынок, а ты не обратил внимание на то, что это, собственно говоря, было за привидение?
1 2 3 4 5 6