БРЕМЯ ИЗБРАННЫХ
Анно позвонил поздно вечером. Я снял трубку. Рука моя дрожала. И голос,
наверное, тоже дрожал. Чтобы не выдать своего волнения, я поднес трубку к
уху и молча ждал, что же он мне скажет. Я знал, что это звноит именно он -
никто больше не знал, где я нахожусь. И то, что он должен был мне сказать,
было моим приговором.
- Потрясающий успех!- было первым, что я услышал. На линии были какие-то
помехи, голос его едва пробивался сквозь шум и треск, и он, зная это,
говорил громко и отчетливо, иногда переходя почти что на крик, едва ли не
по слогам произнося каждое слово,- По-тря-са-ю-щий! Я же говорил тебе, что
незачем уезжать, я же знал, что все будет хорошо!
- Да рассказывай же ты!- закричал я в ответ,- Хватит тянуть!
Мне вдруг стало хорошо, легко и свободно, гнетущее напряжение последних
дней куда-то исчезло, исчезли все страхи, сомнения, неуверенность, стало
радостно и весело, хотелось плясать и смеяться, но на глазах почему-то
выступили слезы.
- Зря ты уехал, это надо было видеть! Весь день у входа была очередь,
весь день! Мы даже закрыли на час позже.
- А Дарги, Саранов - они были?
- Что?
- Саранов, спрашиваю, был?
- Да, он вместе с Дарги приходил. Видел бы ты их рожи. Они же всегда
приходят только для того, чтобы сказать какую-нибудь гадость. Но тут! Ты не
поверишь, я бы сам не поверил, если бы не видел собственными глазами! Они
стояли, разинув рты!
- Врешь!
- Да ты, чудик, сам не понимаешь, что ты сделал! Признавайся: где ты
стащил все эти картины? Я же тебя знаю, тебе же всего этого ни в жисть не
написать,- и он радостно засмеялся на том конце линии.
- Так значит, все хорошо?- спросил я, чтобы снова услышать его ответ.
- Тебе что, десять раз повторять? Все прекрасно, великолепно,
потрясающе! Что еще? Да, гениально, неповторимо, уникально! Посмотрел бы ты
в книгу отзывов!- слышимость вдруг улучшилась, и он почти оглушил меня
своим последним возгласом,- Заренский там почти целую страницу исписал!
- Да не ори же ты!- сказал я, инстинктивно отодвигая трубку от уха.
- Ну наконец-то,- он облегченно вздохнул,- Я чуть голос не сорвал.
- А что он написал?
- Сам прочитаешь. Бросай-ка ты всю эту волынку и дуй прямо в аэропорт.
Утром уже здесь будешь.
Я заметил, что так и стою полусогнувшись у телефона, присел было на
краешек диван, но сидеть не смог и снова вскочил. Мне хотелось подпрыгнуть
до потлка, пройтись на руках от радости, совершить еще какую-нибудь
глупость, но телефонная трубка приковывала меня к месту, и оставалось
только идиотски улыбаться, сдерживая радостный смех, жадно ловить каждое
слово Анно и мысленно представлять себе то, что он описывал. Но даже от
одной попытки представить это захватывало дух!
- Слушай, Анно,- сказал я, прерывая его словоизлияния,- Честно скажи -
ты не врешь? Потому что если ты врешь, я тебе этого никогда не прощу.
- Он еще спрашивает!- заорал Анно в ответ,- Да народ тут просто без ума
от восторга! Я тебе прямо скажу: ты - открытие сезона. Никак не меньше.
Аренский не имел такого успеха! Да что Аренский! Бухов перевернется в гробу
от зависти!
- Ну уж это ты хватил,- сказал я смущенно,- Мне до Бухова...
- Ну, между нами говоря, тебе до Бухова, конечно, расти и расти, мы-то с
тобой это понимаем. Но факт налицо - твоя выставка становится событием
сезона. Я же говорил тебе, что не надо психовать, что твой отъезд не имеет
никакого смысла. Уж мне-то ты мог бы поверить. Что, легче тебе было там,
вдали?
Я немного подумал.
- Не знаю. Кое в чем легче, кое в чем тяжелее.
- Ну вот, я же говрил!
- Ну а как там наши? Скажешь, и Гаранов тоже "вне себя"? Он же
помнится, морщился.
- Только не падай. Лучше сядь. Гаранов совершенно изменил свое мнение.
Он сегодня часа три шатался по залу, потом подходит ко мне и говорит:
"Анно, я, пожалуй, был не прав". Ты от него раньше что-то подобное слышал?
Я - нет. Даже не думал, что он способен произнести подобные слова и при
этом не помереть. Признавайся, чем ты его купил?
- Обещал жениться на его дочери,- ответил я трагическим голосом. Дочка
Гаранова развелась уже дважды, и оба бывших ее мужа успели так попортить
ему жизнь, что он заранее возненавидел третьего, который придет им на
смену.
- Ха-ха-ха!- засмеялся Анно,- Ну, теперь видно, что ты пришел в себя.
Так как - вылетаешь назад?
- Нет. В конце недели, как и планировал.
- Ну что ж, может ты и прав,- голос Анно сразу посерьезнел.
- А что больше хвалили? "Мадонну", "Окно" или "Острова"?
- Старик, это все здорово это тоже хвалили. Но попутно. Главное, что там
было - это твой "Дьявол". Как ты только добился этого, старик? И, самое
главное - почему никто не заметил этого раньше?
- Стой-стой, да этого же не может быть. Какой "Дьявол"? Тот эскиз, что я
написал в ноябре?
- Да.
- Так я же его даже не собирался выставлять. Это же так, мелочь.
- Старик, не скромничай. Твой "Дьявол" просто великолепен. Народ стоял
перед ним такой плотной толпой, что с места было не сдвинуть. Я удивляюсь -
где были мои глаза раньше? Как я мог этого не заметить? Видно, совсем
замотался тут с подготовкой. Ты там на курорте мучился от безделья, а я всю
неделю перед открытием бегал, высунув язык, даже передохнуть некогда было.
Я ведь еще сегодня утром прошелся по залу, в угол, где "Дьявол" этот висит,
тоже заглянул - ничего особенного не заметил. А вечером, когда народ
разошелся, я туда подошел и битых полчаса простоял перед ним. Это я-то! Я!
Ты же меня знаешь, я же черствый сухарь, которого мало что в искусстве
способно тронуть - твои слова, между прочим - я проторчал перед "Дьяволом"
битых полчаса!
- Но этого же не может быть,- повторил я растерянно,- Этого же просто не
может быть. Это же не картина - так, баловство. Я же его намалевал за один
день. Взял первое, что пришло в голову. От скуки.
- Старик, ты - талант! И не спорь!
- И не собираюсь. Но ведь "Дьявол" - далеко не главное из того, что есть
на выставке.
- Ты - талант. Уже по тому хотя бы, что намалевал его за один день.
Значит, в тебе есть сила, которая ищет выхода. "Дьявол" твой великолепен,
он первым бросается в глаза, а все остальное отодвигается пока на второй
план. Но это только пока. Если ты в это остальное вложил столько же силы,
то и его тоже поймут. Чуть позже. Тебе теперь надо работать как можно
больше. Самое главное - не останавливаться. Если ты сейчас остановишься,
потом уже разгона взять не удастся. Если ты остановишься, то этот успех
никогда больше не повторится. И не говори потом, что я тебя не
предупреждал.
- Спасибо тебе, Анно, спасибо.
- Ладно, ладно. Будь здоров, отдыхай пока, но думай о работе. Я кончаю,
а то так до утра проговорить можно. До свидания.
1 2 3 4 5