Он жил - и
жил неплохо, а иногда так прямо отлично - лишь настоящим моментом, оставив
другу все заботы о будущем, целиком полагаясь на его предусмотрительность
и здравый смысл, что не мешало ему, однако, постоянно ввязывать их обоих в
самые странные авантюры. А Арни был из тех, кто привык тянуть лямку и не
склонен был бросать однажды начатое дело. Конечно, основные неприятности,
которые проходили мимо сознания Тинга, обрушивались именно на него, и
особенно обидно ему было, когда неприятности эти случались из-за
очередного любовного приключения Тинга. Конечно, на него же выпадала и
основная работа по обслуживанию и ремонту звездолета - Арни был мастером в
своем деле, и он просто не подпустил бы Тинга с его неумелыми руками к
тонким механизмам звездолета. Но Арни не считал себя обиженным и не думал,
что отдувается за двоих. Во-первых, они с Тингом были друзьями, и в
трудную минуту он мог во всем на друга положиться - а это что-нибудь да
значит. Ну а во-вторых, Тинг, при всей своей безалаберности, умел быстро
сходиться с людьми, и он взял на себя все заботы по заключению всякого
рода контрактов - заботы, от которых Арни был рад избавиться. А постоянные
трудности при выполнении этих контрактов - что ж, в таком рискованном
деле, как частные космические перевозки, нельзя рассчитывать на одни лишь
удачи.
Если бы не авантюры, в которые то и дело ввязывался Тинг, рассчитывая
поскорее разбогатеть, все было бы прекрасно. И Арни, копаясь в двигателе,
надеялся, что эта авантюра с размножающимися деньгами, закончится не столь
уж большими потерями. В конце концов, полтораста проглотов - не столь уж
большие деньги. И если Тингу удастся все-таки заключить контракт, которым
он занимался последнюю неделю, то с аванса можно будет расплатиться с
долгами и, наконец, улететь с этой надоевшей Ланкарии. И так каждый лишний
день стоянки на запасном поле местного космодрома обходился им в добрый
десяток проглотов - это не говоря о расходах на еду и на развлечения Тинга
в городе, от которых он, конечно, отказаться не мог. Запретить Тингу
транжирить деньги Арни был не в состоянии - не у каждого поднимется рука
отнять у ребенка любимую игру. А для Тинга такой игрой была сама жизнь, и
относился он к этой жизни как большой ребенок.
Вернулся Тинг к обеду, и по его сияющей физиономии Арни сразу понял,
что все его надежды рухнули.
- Ну как, - осторожно спросил он. - Пересчитал этому старику ребра?
- Нет. Я, оказывается, сам виноват. Представляешь, - Тинг залился
смехом, - эти твари - ну банкноты местные - страшно ревнивы. Ну прямо как
настоящие женщины, честное слово. Их можно складывать с мужской бумажкой
только по одной, а то они помирают от ревности. Эх, женщины... Ну давай,
доставай сотню.
Арни молча сложил кукиш и сунул его под нос Тингу.
- Но Арни, неужели мы будем мелочиться?
- Ты бы и вчера не мелочился.
- Ну вчера я не знал одной существенной детали. Кто же мог подумать
что они, ха-ха-ха, просто мрут от ревности?
- А сегодня ты все существенные детали знаешь?
- Ну дай хотя бы четвертной.
Арни молча покачал головой. С трудом удалось Тингу уломать его на
десятку, и, обиженный на друга, он с полчаса, наверное, насупленно молчал,
что было для Тинга очень долго. Но после обеда, положив бумажник с
банкнотами на полку и наказав Арни не открывать его без нужды (мало ли,
вдруг они еще и стеснительны - засмеялся он неожиданной мысли), он
приоделся и отправился в город, заявив, что идет договариваться об
отсрочке в заключении контракта.
- Ты совсем спятил? - только и успел сказать ему вслед Арни.
- Не беспокойся, еще не совсем, - сказал Тинг и скрылся.
Арни знал по опыту, что дальнейшее развитие событий - до того
момента, когда им придется выпутываться из ситуации уже совершенно
безнадежной - находится уже вне его власти. Ему осталось лишь тяжело
вздохнуть и снова заняться ремонтом. Похоже, идея со старым отражателем
все-таки сработает. Жаль только, что эти его многочисленные идеи,
воплощенные в жизнь - иначе их старая развалина давным-давно пошла бы в
металлолом, а не болталась по всей Галактике - некому было продать. Те
немногие сорвиголовы, которые умудрялись летать на столь же изношенных
кораблях, сами постоянно сидели без денег, а нормальная исправная техника
успешно работала без такого рода усовершенствований.
Тинг вернулся за полночь, когда Арни уже спал.
- Уфф, - сказал он присев на постель к другу. - Насилу уломал. Они
хотели, чтобы мы вылетали завтра. Вернее, уже сегодня. Но согласились
подождать - я сказал, что у нас барахлит двигатель смещения. Что с тобой,
Арни?
Тот только тихо простонал в ответ. Слов у него не было. Он понимал,
что это все безнадежно, что это так или иначе должно было произойти - но
он предпочел бы не знать, что избавление от тинговой авантюры было совсем
рядом. Не попадись Тингу в руки эта дурацкая бумажка... Да что теперь
думать? Он ни слова не говоря отвернулся к стене и натянул одеяло на
голову. Разговаривать сейчас с Тингом было свыше его сил.
Но наутро их ждали новые неприятности. Проснувшись, Тинг первым делом
кинулся к лежащему на полке бумажнику, раскрыл его, достал оттуда трижды
проклятую трех с половиной проглотовую банкноту и с недоумением посмотрел
вокруг.
- Слушай, Арни, ты не брал отсюда денежку? - спросил он с надеждой в
голосе.
Арни отрицательно покачал головой, встал и подошел посмотреть. В
бумажнике больше ничего не было. Ни следа вчерашней десятки. Тинг чуть не
наизнанку его вывернул - бумажник был совершенно пуст. Накануне там хоть
оставались какие-то обрывки от погибших бумажек, а теперь... Но Арни не
надеялся, что история с ланкарийскими деньгами так вот просто завершится.
Он давным-давно перестал надеяться на такие удачи. И оказался, как всегда,
прав.
За завтраком Тинг был молчалив, что-то сосредоточенно обдумывая.
Поев, он сказал:
- Придется снова старикана этого разыскивать, если он еще не уехал.
Дай-ка мне десятку, что ли, заодно куплю продуктов каких-нибудь.
Арни достал из шкафчика бумажник с их общими финансами, сел к столу.
Из бумажника торчал край какой-то купюры. Нехорошее предчувствие кольнуло
его в сердце. Он раскрыл бумажник и остолбенел.
Отделение, в котором лежали их запасы местной валюты, было в полном
порядке. Но другое, более толстое отделение, где лежало все, что осталось
у них после последних выплат - бог ты мой, что там творилось! Как будто
маленький ребенок изрезал банкноты ножницами - обрезки и клочки
разноцветных бумажек тут же как конфетти усыпали колени Арни - и вместе с
ними упало и сочно шлепнулась на пол что-то плоское.
1 2 3 4 5 6
жил неплохо, а иногда так прямо отлично - лишь настоящим моментом, оставив
другу все заботы о будущем, целиком полагаясь на его предусмотрительность
и здравый смысл, что не мешало ему, однако, постоянно ввязывать их обоих в
самые странные авантюры. А Арни был из тех, кто привык тянуть лямку и не
склонен был бросать однажды начатое дело. Конечно, основные неприятности,
которые проходили мимо сознания Тинга, обрушивались именно на него, и
особенно обидно ему было, когда неприятности эти случались из-за
очередного любовного приключения Тинга. Конечно, на него же выпадала и
основная работа по обслуживанию и ремонту звездолета - Арни был мастером в
своем деле, и он просто не подпустил бы Тинга с его неумелыми руками к
тонким механизмам звездолета. Но Арни не считал себя обиженным и не думал,
что отдувается за двоих. Во-первых, они с Тингом были друзьями, и в
трудную минуту он мог во всем на друга положиться - а это что-нибудь да
значит. Ну а во-вторых, Тинг, при всей своей безалаберности, умел быстро
сходиться с людьми, и он взял на себя все заботы по заключению всякого
рода контрактов - заботы, от которых Арни был рад избавиться. А постоянные
трудности при выполнении этих контрактов - что ж, в таком рискованном
деле, как частные космические перевозки, нельзя рассчитывать на одни лишь
удачи.
Если бы не авантюры, в которые то и дело ввязывался Тинг, рассчитывая
поскорее разбогатеть, все было бы прекрасно. И Арни, копаясь в двигателе,
надеялся, что эта авантюра с размножающимися деньгами, закончится не столь
уж большими потерями. В конце концов, полтораста проглотов - не столь уж
большие деньги. И если Тингу удастся все-таки заключить контракт, которым
он занимался последнюю неделю, то с аванса можно будет расплатиться с
долгами и, наконец, улететь с этой надоевшей Ланкарии. И так каждый лишний
день стоянки на запасном поле местного космодрома обходился им в добрый
десяток проглотов - это не говоря о расходах на еду и на развлечения Тинга
в городе, от которых он, конечно, отказаться не мог. Запретить Тингу
транжирить деньги Арни был не в состоянии - не у каждого поднимется рука
отнять у ребенка любимую игру. А для Тинга такой игрой была сама жизнь, и
относился он к этой жизни как большой ребенок.
Вернулся Тинг к обеду, и по его сияющей физиономии Арни сразу понял,
что все его надежды рухнули.
- Ну как, - осторожно спросил он. - Пересчитал этому старику ребра?
- Нет. Я, оказывается, сам виноват. Представляешь, - Тинг залился
смехом, - эти твари - ну банкноты местные - страшно ревнивы. Ну прямо как
настоящие женщины, честное слово. Их можно складывать с мужской бумажкой
только по одной, а то они помирают от ревности. Эх, женщины... Ну давай,
доставай сотню.
Арни молча сложил кукиш и сунул его под нос Тингу.
- Но Арни, неужели мы будем мелочиться?
- Ты бы и вчера не мелочился.
- Ну вчера я не знал одной существенной детали. Кто же мог подумать
что они, ха-ха-ха, просто мрут от ревности?
- А сегодня ты все существенные детали знаешь?
- Ну дай хотя бы четвертной.
Арни молча покачал головой. С трудом удалось Тингу уломать его на
десятку, и, обиженный на друга, он с полчаса, наверное, насупленно молчал,
что было для Тинга очень долго. Но после обеда, положив бумажник с
банкнотами на полку и наказав Арни не открывать его без нужды (мало ли,
вдруг они еще и стеснительны - засмеялся он неожиданной мысли), он
приоделся и отправился в город, заявив, что идет договариваться об
отсрочке в заключении контракта.
- Ты совсем спятил? - только и успел сказать ему вслед Арни.
- Не беспокойся, еще не совсем, - сказал Тинг и скрылся.
Арни знал по опыту, что дальнейшее развитие событий - до того
момента, когда им придется выпутываться из ситуации уже совершенно
безнадежной - находится уже вне его власти. Ему осталось лишь тяжело
вздохнуть и снова заняться ремонтом. Похоже, идея со старым отражателем
все-таки сработает. Жаль только, что эти его многочисленные идеи,
воплощенные в жизнь - иначе их старая развалина давным-давно пошла бы в
металлолом, а не болталась по всей Галактике - некому было продать. Те
немногие сорвиголовы, которые умудрялись летать на столь же изношенных
кораблях, сами постоянно сидели без денег, а нормальная исправная техника
успешно работала без такого рода усовершенствований.
Тинг вернулся за полночь, когда Арни уже спал.
- Уфф, - сказал он присев на постель к другу. - Насилу уломал. Они
хотели, чтобы мы вылетали завтра. Вернее, уже сегодня. Но согласились
подождать - я сказал, что у нас барахлит двигатель смещения. Что с тобой,
Арни?
Тот только тихо простонал в ответ. Слов у него не было. Он понимал,
что это все безнадежно, что это так или иначе должно было произойти - но
он предпочел бы не знать, что избавление от тинговой авантюры было совсем
рядом. Не попадись Тингу в руки эта дурацкая бумажка... Да что теперь
думать? Он ни слова не говоря отвернулся к стене и натянул одеяло на
голову. Разговаривать сейчас с Тингом было свыше его сил.
Но наутро их ждали новые неприятности. Проснувшись, Тинг первым делом
кинулся к лежащему на полке бумажнику, раскрыл его, достал оттуда трижды
проклятую трех с половиной проглотовую банкноту и с недоумением посмотрел
вокруг.
- Слушай, Арни, ты не брал отсюда денежку? - спросил он с надеждой в
голосе.
Арни отрицательно покачал головой, встал и подошел посмотреть. В
бумажнике больше ничего не было. Ни следа вчерашней десятки. Тинг чуть не
наизнанку его вывернул - бумажник был совершенно пуст. Накануне там хоть
оставались какие-то обрывки от погибших бумажек, а теперь... Но Арни не
надеялся, что история с ланкарийскими деньгами так вот просто завершится.
Он давным-давно перестал надеяться на такие удачи. И оказался, как всегда,
прав.
За завтраком Тинг был молчалив, что-то сосредоточенно обдумывая.
Поев, он сказал:
- Придется снова старикана этого разыскивать, если он еще не уехал.
Дай-ка мне десятку, что ли, заодно куплю продуктов каких-нибудь.
Арни достал из шкафчика бумажник с их общими финансами, сел к столу.
Из бумажника торчал край какой-то купюры. Нехорошее предчувствие кольнуло
его в сердце. Он раскрыл бумажник и остолбенел.
Отделение, в котором лежали их запасы местной валюты, было в полном
порядке. Но другое, более толстое отделение, где лежало все, что осталось
у них после последних выплат - бог ты мой, что там творилось! Как будто
маленький ребенок изрезал банкноты ножницами - обрезки и клочки
разноцветных бумажек тут же как конфетти усыпали колени Арни - и вместе с
ними упало и сочно шлепнулась на пол что-то плоское.
1 2 3 4 5 6