«А кто твой отец?» — спросила его моя всегда озабоченная мать. «Коммунист», — ответил шестилетний мальчик и гордо выпятил грудь.
Люди голодали. Очереди перед биржами труда росли. Конная полиция била по головам людей, кричавших: «Хлеба!»
Когда перед человеком стоит выбор между свободой и хлебом, он выбирает хлеб, по крайней мере если у него есть семья или он хочет ее создать. И в СА шли молодые, отчаявшиеся люди, которые хотели сохранить свое национальное лицо. К тому же у штурмовиков можно было получить тарелку супа, а в случае необходимости и жилище. Штурмовики устроили нечто вроде казарм. Геринг вернулся из Швеции, Рем — из Боливии. Рем возглавил СА и вскоре его команды слушали несколько сот тысяч человек. «Если Адольф прикажет завтра в шесть утра быть у Бранденбургских ворот, мы там будем», — угрожал он.
Но все это стоило денег. И они пришли, как сказал рейхсканцлер Брюнинг, «от людей, от которых этого меньше всего можно было ожидать».
Гитлеру в его борьбе против восточных евреев оказывали финансовую поддержку западные евреи из Нью-Йорка, которые и сегодня не позволяют хоронить на своем кладбище ни одного восточного еврея, даже если он живет в Нью-Йорке уже в третьем поколении.
«Я никогда не говорил об этом открыто, — писал Брюнинг своему другу д-ру Пехелю, — но в интересах Германии может стать необходимым сделать это и открыть, что те же самые банкиры осенью 1930 г. через американского посла Сакетта пытались повлиять на мое правительство в пользу нацистской партии».
Брюнинг и позже никогда «не говорил об этом открыто», он стал профессором в одном американском университете.
В начале 20-х годов гамбургский банкир Варбург посоветовал президенту Эберту остановить наплыв восточных евреев. Когда один посланник Уолл-стрита, который должен был передать деньги Гитлеру, засомневался и спросил Варбурга о его мнении, тот со смехом ответил:
«Гитлер — сильный человек и он нужен Германии. Под евреями Гитлер понимает галицийских евреев, которые после войны стали чумой Германии. Евреев чисто немецкого происхождения он признает абсолютно единородными. Тон в социал-демократической и коммунистической партиях задают евреи. Им от него, конечно, достанется, но не потому что они евреи, а потому что они коммунисты или социал-демократы».
СА обходились в 1932 г. примерно в 180 миллионов марок. С прочими расходами на партийный аппарат, предвыборную борьбу, авиарейсы и т.д. получалось около 300 миллионов марок. Примерно одна шестая поступала от членских взносов и пожертвований членов партии. Что касается остальных сотен миллионов, то в конце 1933 г. одно очень солидное голландское издательство опубликовало отчет, составленный на основе изучения документов. В этой книге были названы имена, и вскоре после своего выхода она исчезла из продажи. Никто не подал жалобы. Все документы после оккупации Голландии были уничтожены, автор книги Схоуп погиб в гестапо.
В этом отчете зафиксированы один раз 10 млн. долларов и один раз 15 млн. долларов, поступившие через банк «Мендельсон & К°» в Амстердаме. Аналогичные суммы проходили через банки «Кун, Леб & К°», «Дж. Морган & К°» и «Сэмюэль & Сэмюэль» и тоже без привязки к определенному месту. Швейцарец Рене Зондереггер (Северин Рейнгард) рассказывает в своей вышедшей в 1948 г. в Швейцарии книге «Испанское лето», кто был главным передатчиком этих денег:
«Человеком, которого банкиры посылали в Германию, чтобы изучить вопрос о немецкой революции, был молодой Варбург, человек умный, образованный и хорошо знавший немецкий язык, так как он несколько лет работал в банке своего дяди в Гамбурге. Наделенный самыми высокими рекомендациями, Варбург приехал в Германию. Вскоре после этого он встретился в Мюнхене с Гитлером, который охотно ударил по рукам с богатым американцем».
Знаменитый тогда во всем мире американский журналист Г. Р. Никербокер в своей вышедшей в 1932 г. книге «Германия: так или иначе?» точно предсказал:
«Американские инвестиции на европейском континенте вкладываются в поле битвы».
Особую пользу принес тогда выдвинутый фирмой «Ройял датч шелл» на первый план сэр Генри Детердинг, деньги которого поступали через лондонский банк «Сэмюэль & Сэмюэль». И после прихода Гитлера к власти этот нефтяной магнат продолжал жертвовать ему большие суммы. В газете «Гамбургер фремденблатт» от 15 февраля 1939 г. мы находим указание на то, что еще в 1937 году была передана сумма в 10 млн. гульденов. Сэр Генри за несколько дней до этого сообщения тихо скончался в Сент-Морице и был с почестями похоронен в Доббине (Мекленбург). Местный епископ Шульц, партайгеноссе из Шверина, восславил усопшего:
«С храбростью Наполеона, с духовной силой Кромвеля сражался он против духа разрушения и попрания всех прав человека, воплотившегося в мировом большевизме. Возрождение Германии было для него предпосылкой спасения мира от большевизма».
За сэром Генри Детердингом стоял основатель фирмы «Шелл» Маркус Сэмюэль, еврей, который собирал в Восточной Азии раковины и превращал их в Лондоне в деньги. Поэтому его нефтяная фирма и получила этот символ и это название (shell — англ, «раковина»). Благодаря нефтяному буму во время первой мировой войны Сэмюэль стал лордом Бирстедом, а в 1918 г. советская власть национализировала без компенсации собственность фирмы «Шелл» в Баку. В Третьем рейхе Гитлера права государственных русских нефтяных компаний в Германии были аннулированы и фирма «Шелл» претендовала на них, но это так, кстати.
Писатель Генрих Манн подчеркивал незадолго до окончания второй мировой войны в «Слове к Берлину»:
«Теперь вы можете знать, что это на самом деле было: насильственное предотвращение вашей революции. Они прекратили ваше социальное движение, потому что некоторые магнаты использовали его против других народов. Их порученец Гитлер также не был немцем, как и они».
Генрих Манн прилетел из Нью-Йорка.
«Нойе цюрхер цайтунг» писала в № 758 от 2 мая 1946 г.:
«Когда Шахт на Нюрнбергском процессе снова заговорил о поведении иностранных держав по отношению к нацистскому правительству и о помощи, которую они ему оказывали, суд решил, что это не относится к делу и не подлежит обсуждению».
Деньги крупных еврейских банков получали либо сам Гитлер, либо организационный руководитель партии Грегор Штрассер. В курсе дела был начальник разведывательной службы рейхсвера генерал фон Бредов. В «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 г. и фон Бредов, и Грегор Штрассер лишились жизни. Знание не только сила, оно может быть и опасным.
Начальник прусской полиции с 1926 по 1932 год д-р Абегг бежал вместе с документами о финансировании Гитлера из-за рубежа в Швейцарию, создал в Цюрихе знаменитый архив Абегга и рассказал о столь же знаменитом фургоне для перевозки мебели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Люди голодали. Очереди перед биржами труда росли. Конная полиция била по головам людей, кричавших: «Хлеба!»
Когда перед человеком стоит выбор между свободой и хлебом, он выбирает хлеб, по крайней мере если у него есть семья или он хочет ее создать. И в СА шли молодые, отчаявшиеся люди, которые хотели сохранить свое национальное лицо. К тому же у штурмовиков можно было получить тарелку супа, а в случае необходимости и жилище. Штурмовики устроили нечто вроде казарм. Геринг вернулся из Швеции, Рем — из Боливии. Рем возглавил СА и вскоре его команды слушали несколько сот тысяч человек. «Если Адольф прикажет завтра в шесть утра быть у Бранденбургских ворот, мы там будем», — угрожал он.
Но все это стоило денег. И они пришли, как сказал рейхсканцлер Брюнинг, «от людей, от которых этого меньше всего можно было ожидать».
Гитлеру в его борьбе против восточных евреев оказывали финансовую поддержку западные евреи из Нью-Йорка, которые и сегодня не позволяют хоронить на своем кладбище ни одного восточного еврея, даже если он живет в Нью-Йорке уже в третьем поколении.
«Я никогда не говорил об этом открыто, — писал Брюнинг своему другу д-ру Пехелю, — но в интересах Германии может стать необходимым сделать это и открыть, что те же самые банкиры осенью 1930 г. через американского посла Сакетта пытались повлиять на мое правительство в пользу нацистской партии».
Брюнинг и позже никогда «не говорил об этом открыто», он стал профессором в одном американском университете.
В начале 20-х годов гамбургский банкир Варбург посоветовал президенту Эберту остановить наплыв восточных евреев. Когда один посланник Уолл-стрита, который должен был передать деньги Гитлеру, засомневался и спросил Варбурга о его мнении, тот со смехом ответил:
«Гитлер — сильный человек и он нужен Германии. Под евреями Гитлер понимает галицийских евреев, которые после войны стали чумой Германии. Евреев чисто немецкого происхождения он признает абсолютно единородными. Тон в социал-демократической и коммунистической партиях задают евреи. Им от него, конечно, достанется, но не потому что они евреи, а потому что они коммунисты или социал-демократы».
СА обходились в 1932 г. примерно в 180 миллионов марок. С прочими расходами на партийный аппарат, предвыборную борьбу, авиарейсы и т.д. получалось около 300 миллионов марок. Примерно одна шестая поступала от членских взносов и пожертвований членов партии. Что касается остальных сотен миллионов, то в конце 1933 г. одно очень солидное голландское издательство опубликовало отчет, составленный на основе изучения документов. В этой книге были названы имена, и вскоре после своего выхода она исчезла из продажи. Никто не подал жалобы. Все документы после оккупации Голландии были уничтожены, автор книги Схоуп погиб в гестапо.
В этом отчете зафиксированы один раз 10 млн. долларов и один раз 15 млн. долларов, поступившие через банк «Мендельсон & К°» в Амстердаме. Аналогичные суммы проходили через банки «Кун, Леб & К°», «Дж. Морган & К°» и «Сэмюэль & Сэмюэль» и тоже без привязки к определенному месту. Швейцарец Рене Зондереггер (Северин Рейнгард) рассказывает в своей вышедшей в 1948 г. в Швейцарии книге «Испанское лето», кто был главным передатчиком этих денег:
«Человеком, которого банкиры посылали в Германию, чтобы изучить вопрос о немецкой революции, был молодой Варбург, человек умный, образованный и хорошо знавший немецкий язык, так как он несколько лет работал в банке своего дяди в Гамбурге. Наделенный самыми высокими рекомендациями, Варбург приехал в Германию. Вскоре после этого он встретился в Мюнхене с Гитлером, который охотно ударил по рукам с богатым американцем».
Знаменитый тогда во всем мире американский журналист Г. Р. Никербокер в своей вышедшей в 1932 г. книге «Германия: так или иначе?» точно предсказал:
«Американские инвестиции на европейском континенте вкладываются в поле битвы».
Особую пользу принес тогда выдвинутый фирмой «Ройял датч шелл» на первый план сэр Генри Детердинг, деньги которого поступали через лондонский банк «Сэмюэль & Сэмюэль». И после прихода Гитлера к власти этот нефтяной магнат продолжал жертвовать ему большие суммы. В газете «Гамбургер фремденблатт» от 15 февраля 1939 г. мы находим указание на то, что еще в 1937 году была передана сумма в 10 млн. гульденов. Сэр Генри за несколько дней до этого сообщения тихо скончался в Сент-Морице и был с почестями похоронен в Доббине (Мекленбург). Местный епископ Шульц, партайгеноссе из Шверина, восславил усопшего:
«С храбростью Наполеона, с духовной силой Кромвеля сражался он против духа разрушения и попрания всех прав человека, воплотившегося в мировом большевизме. Возрождение Германии было для него предпосылкой спасения мира от большевизма».
За сэром Генри Детердингом стоял основатель фирмы «Шелл» Маркус Сэмюэль, еврей, который собирал в Восточной Азии раковины и превращал их в Лондоне в деньги. Поэтому его нефтяная фирма и получила этот символ и это название (shell — англ, «раковина»). Благодаря нефтяному буму во время первой мировой войны Сэмюэль стал лордом Бирстедом, а в 1918 г. советская власть национализировала без компенсации собственность фирмы «Шелл» в Баку. В Третьем рейхе Гитлера права государственных русских нефтяных компаний в Германии были аннулированы и фирма «Шелл» претендовала на них, но это так, кстати.
Писатель Генрих Манн подчеркивал незадолго до окончания второй мировой войны в «Слове к Берлину»:
«Теперь вы можете знать, что это на самом деле было: насильственное предотвращение вашей революции. Они прекратили ваше социальное движение, потому что некоторые магнаты использовали его против других народов. Их порученец Гитлер также не был немцем, как и они».
Генрих Манн прилетел из Нью-Йорка.
«Нойе цюрхер цайтунг» писала в № 758 от 2 мая 1946 г.:
«Когда Шахт на Нюрнбергском процессе снова заговорил о поведении иностранных держав по отношению к нацистскому правительству и о помощи, которую они ему оказывали, суд решил, что это не относится к делу и не подлежит обсуждению».
Деньги крупных еврейских банков получали либо сам Гитлер, либо организационный руководитель партии Грегор Штрассер. В курсе дела был начальник разведывательной службы рейхсвера генерал фон Бредов. В «ночь длинных ножей» 30 июня 1934 г. и фон Бредов, и Грегор Штрассер лишились жизни. Знание не только сила, оно может быть и опасным.
Начальник прусской полиции с 1926 по 1932 год д-р Абегг бежал вместе с документами о финансировании Гитлера из-за рубежа в Швейцарию, создал в Цюрихе знаменитый архив Абегга и рассказал о столь же знаменитом фургоне для перевозки мебели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51