Следовательно, в психике аналитика намного больше дополнительной озабоченности, а также потребности находить и возвращать пациента по сравнению с матерью, ухаживающей за своим счастливо симбиотическим ребенком. Воздух наполнен атмосферой человеческой трагедии, при этом в аналитике возрастает чувство собственной значимости и ответственности за пациента. Эти обстоятельства пробуждают фантазии о спасении жизни и творящей чудеса работе, таким образом стимулируя потенциальные возможности аналитика к нарциссическому контрпереносу, в это время чувства значимости, ответственности и озабоченности у аналитика являются фазово-специфически подходящими откликами на отчаянную эмпирическую изоляцию пациента.
При фазово-специфически настроенной открытости и полной преданности пациенту со стороны аналитика в сочетании с дополнительной озабоченностью, соответствующей ситуации пациента, пациент в большинстве случаев склонен реагировать на вербальную и невербальную коммуникацию аналитика своими все еще жизнеспособными симбиотичес-кими структурами и остающимися объектно-ориентированными эволюционными потенциалами. Это будет ощущаться как изменение в обстановке, как пробуждение заинтересованности пациента в присутствии аналитика и как существенное увеличение комплиментарных откликов аналитика. Такие переживания, как правило, отмечают вступление аналитика в эмпирический мир пациента в качестве источника вновь начавшихся репрезентативных процессов, и таким образом отправную точку терапевтического симбиоза.
В эволюционном симбиозе существенно важно наличие ощущаемого присутствия все еще недифференцированной, но уже знакомой и постоянно расширяющейся репрезентативной конфигурации. Это также представляется справедливым в аналитическом лечении глубоко регрессировавших шизофреников, когда аналитику удается стать новым симт биотическим фактором в мире переживаний пациента. Настроенное присутствие такого симбиотического фактора будет порождать атмосферу всепроникающих благоденствия, теплоты и безопасности, которые соответствуют знаменитой концепции «поддерживания»Винникотта (1960). Когда достигнуто такое положение, присутствие аналитика становится, как правило, источником удовольствия. Ощущения, предоставленные аналитиком, являются частями такого общего удовольствия и будут регистрироваться в репрезентативном мире шизофренического пациента. Эти ощущения, представляющие все чувствительные модальности, начнут включаться в ту недифференцированную репрезентативную массу, из которой, как ожидается, должен дифференцироваться образ аналитика как нового эволюционного ; объекта для пациента.
Важную роль в этом процессе играет речь аналитика. Однако до тех пор, пока в психике пациента отсутствует переживание дифференцированного Собственного Я, аналитику некому адресовать свои слова. Поэтому основная их значимость заключается не в их содержании, а в том, что они являются источником удовлетворения как части приятного воспринимаемого потока, исходящего от аналитика как нового симбиотического фактора. Конкретная природа слов на этом уровне переживания делает их подходящими для представления символического удовлетворения ранних потребностей, включающих в себя поглощение и получение.
Это не следует понимать в том смысле, что не имеет значения, что именно аналитик говорит глубоко регрессировавшему пациенту. Напротив, слова аналитика как говорящего могут иметь для него смысл лишь как комбинация абстрактного содержания и должного аффекта. Без такой наполненности смыслом он не может чувствовать, что использует свой вербальный инструмент подлинным и коммуникативным образом, независимо от того, сколь глубоко регрессировал другой человек, на которого он пытается воздействовать своими словами. С точки зрения глубоко регрессировавшего пациента, позитивное аффективное переживание, получаемое от услышанных слов, передается через то, как они были сказаны, через их «либи-динальный» тон и мелодию, а не через их абстрактное содержание. Таким образом, в то время как аффект придает смысл словам аналитика как абстрактным символам, для пациента аффект придает смысл тем же самым словам как конкретным символам. В процессе значимой коммуникации аффективными посланиями посредством вторичного процесса вербализации на первичный процесс восприятия другого следует соблюдать критерии осмысленности для каждого уровня.
Примером этого служит мнимая эффективность интерпретаций в работе с глубоко регрессировавшими шизофрениками. Представляется неизбежным, что до тех пор, пока интерпретации предлагаются пациенту, который регрессивно утратил переживание Собственного Я, любые признаки влияния слов аналитика на структурообразующие репрезентативные процессы пациента обусловлены позитивными аффективными качествами слов аналитика как «вещей», но не являются результатами нового «инсайта», обусловленного абстрактным содержанием интерпретации.
То, что могло представляться эффективным как увеличение знания о себе, может, таким образом, быть эффективным в основном в качестве колыбельной. Послания отдифференцированного Собственного Я индивида, использующего вторичный процесс мышления и вербализацию, к недифференцированной психике другого человека, в которой преобладает крайне архаический первичный процесс, будут претерпевать коренные эмпирические изменения на своем пути от отправителя к получателю. Хотя представляется, что в психоаналитическом лечении полезно говорить о пациенте пациенту на всех уровнях патологии последнего, для аналитика важно осознавать, могут ли и до какой степени его слова восприниматься и использоваться пациентом как способствующие инсайту, как способствующие наращиванию структур дефектного Собственного Я или как просто улучшающие недостаточно развитые недифференцированные структуры удовольствия.
Когда пациент впервые становится способен синтезировать образ аналитика каклибидинально катектирован-ный новый внешний объект в своем мире переживаний, это восстанавливает эмпирический диалог между Собственным Я пациента и объектным миром, по крайней мере на данный момент. Такое событие, как правило, мгновенно и сопровождается драматическим изменением в односторонней констелляции лечебной ситуации. Внезапно чувство одиночества аналитика отступает; в комнате находятся два эмпирически присутствующих человека. Пациент, который находился абсолютно вне контакта, теперь показывает, что он живо осознает присутствие аналитика, разговаривает с ним и часто демонстрирует удивительно ясное восприятие реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
При фазово-специфически настроенной открытости и полной преданности пациенту со стороны аналитика в сочетании с дополнительной озабоченностью, соответствующей ситуации пациента, пациент в большинстве случаев склонен реагировать на вербальную и невербальную коммуникацию аналитика своими все еще жизнеспособными симбиотичес-кими структурами и остающимися объектно-ориентированными эволюционными потенциалами. Это будет ощущаться как изменение в обстановке, как пробуждение заинтересованности пациента в присутствии аналитика и как существенное увеличение комплиментарных откликов аналитика. Такие переживания, как правило, отмечают вступление аналитика в эмпирический мир пациента в качестве источника вновь начавшихся репрезентативных процессов, и таким образом отправную точку терапевтического симбиоза.
В эволюционном симбиозе существенно важно наличие ощущаемого присутствия все еще недифференцированной, но уже знакомой и постоянно расширяющейся репрезентативной конфигурации. Это также представляется справедливым в аналитическом лечении глубоко регрессировавших шизофреников, когда аналитику удается стать новым симт биотическим фактором в мире переживаний пациента. Настроенное присутствие такого симбиотического фактора будет порождать атмосферу всепроникающих благоденствия, теплоты и безопасности, которые соответствуют знаменитой концепции «поддерживания»Винникотта (1960). Когда достигнуто такое положение, присутствие аналитика становится, как правило, источником удовольствия. Ощущения, предоставленные аналитиком, являются частями такого общего удовольствия и будут регистрироваться в репрезентативном мире шизофренического пациента. Эти ощущения, представляющие все чувствительные модальности, начнут включаться в ту недифференцированную репрезентативную массу, из которой, как ожидается, должен дифференцироваться образ аналитика как нового эволюционного ; объекта для пациента.
Важную роль в этом процессе играет речь аналитика. Однако до тех пор, пока в психике пациента отсутствует переживание дифференцированного Собственного Я, аналитику некому адресовать свои слова. Поэтому основная их значимость заключается не в их содержании, а в том, что они являются источником удовлетворения как части приятного воспринимаемого потока, исходящего от аналитика как нового симбиотического фактора. Конкретная природа слов на этом уровне переживания делает их подходящими для представления символического удовлетворения ранних потребностей, включающих в себя поглощение и получение.
Это не следует понимать в том смысле, что не имеет значения, что именно аналитик говорит глубоко регрессировавшему пациенту. Напротив, слова аналитика как говорящего могут иметь для него смысл лишь как комбинация абстрактного содержания и должного аффекта. Без такой наполненности смыслом он не может чувствовать, что использует свой вербальный инструмент подлинным и коммуникативным образом, независимо от того, сколь глубоко регрессировал другой человек, на которого он пытается воздействовать своими словами. С точки зрения глубоко регрессировавшего пациента, позитивное аффективное переживание, получаемое от услышанных слов, передается через то, как они были сказаны, через их «либи-динальный» тон и мелодию, а не через их абстрактное содержание. Таким образом, в то время как аффект придает смысл словам аналитика как абстрактным символам, для пациента аффект придает смысл тем же самым словам как конкретным символам. В процессе значимой коммуникации аффективными посланиями посредством вторичного процесса вербализации на первичный процесс восприятия другого следует соблюдать критерии осмысленности для каждого уровня.
Примером этого служит мнимая эффективность интерпретаций в работе с глубоко регрессировавшими шизофрениками. Представляется неизбежным, что до тех пор, пока интерпретации предлагаются пациенту, который регрессивно утратил переживание Собственного Я, любые признаки влияния слов аналитика на структурообразующие репрезентативные процессы пациента обусловлены позитивными аффективными качествами слов аналитика как «вещей», но не являются результатами нового «инсайта», обусловленного абстрактным содержанием интерпретации.
То, что могло представляться эффективным как увеличение знания о себе, может, таким образом, быть эффективным в основном в качестве колыбельной. Послания отдифференцированного Собственного Я индивида, использующего вторичный процесс мышления и вербализацию, к недифференцированной психике другого человека, в которой преобладает крайне архаический первичный процесс, будут претерпевать коренные эмпирические изменения на своем пути от отправителя к получателю. Хотя представляется, что в психоаналитическом лечении полезно говорить о пациенте пациенту на всех уровнях патологии последнего, для аналитика важно осознавать, могут ли и до какой степени его слова восприниматься и использоваться пациентом как способствующие инсайту, как способствующие наращиванию структур дефектного Собственного Я или как просто улучшающие недостаточно развитые недифференцированные структуры удовольствия.
Когда пациент впервые становится способен синтезировать образ аналитика каклибидинально катектирован-ный новый внешний объект в своем мире переживаний, это восстанавливает эмпирический диалог между Собственным Я пациента и объектным миром, по крайней мере на данный момент. Такое событие, как правило, мгновенно и сопровождается драматическим изменением в односторонней констелляции лечебной ситуации. Внезапно чувство одиночества аналитика отступает; в комнате находятся два эмпирически присутствующих человека. Пациент, который находился абсолютно вне контакта, теперь показывает, что он живо осознает присутствие аналитика, разговаривает с ним и часто демонстрирует удивительно ясное восприятие реальности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166