., остановился, как вкопанный.
У дверей мисс Уайлдер он увидел странного типа. Тот, согнувшись, возился с дверным замком, позвякивая ключами и тихо ругаясь сквозь зубы на каком-то непонятном языке.
— Эй! — окликнул старик незнакомца. — Это квартира мисс Уайлдер! Что вам нужно?
Мужчина медленно выпрямился и оглянулся. Черные глаза тускло светились.
— Я вас спрашиваю, что вам нужно? — повторил Сименс.
Ему не нравился этот человек. Воротник поднят, на руках черные перчатки. Точь-в-точь, как у бандитов в боевиках, которые он смотрел по телевизору. А главное, сколько он себя помнил, к мисс Уайлдер НИКОГДА И НИКТО НЕ ЗАХОДИЛ! Бродят тут всякие, а бедная девочка такая беззащитная!
— Отойдите оттуда! — сурово скомандовал он, поскольку незнакомец не собирался покидать свое место у дверей соседки.
Странный человек улыбнулся, обнажив белые зубы, напоминая оскалившегося волка.
— Простите, у меня здесь есть кое-что для мисс Уайлдер.
Голос его звучал глухо. Из левого кармана мужчина достал какой-то лоскут бумаги и держал его в вытянутой руке, как тореадор держит красную тряпку перед мордой быка.
— Это что такое? — мистер Сименс уже не мог оторвать глаз от листка.
Он не видел, как в левой руке незнакомца сверкнул клинок. Что-то холодное обожгло его. Почувствовав внезапную слабость в коленях, еще ничего не понимая, старик с хрипом втянул в легкие воздух. Глаза его застыли, и Грей Сименс мешком рухнул на пол, ткнувшись лицом в ледяной розовый кафель, в дюйме от черных тяжелых башмаков незнакомца. Тот лишь мельком взглянул на распростертое тело, сунул стилет в карман и вернулся к прерванному занятию.
***
Джентльмены, заполнившие кафе, очевидно, были рождены под счастливой звездой — они не слышали, о чем говорили две леди, пристроившись за столом у окна. Первая мисс, с темными, коротко остриженными волосами, смотрела на них с нескрываемым любопытством.
Другая, со светлым пучком волос, в белом свитере и джинсах, вообще не обращала внимания на окружающих. А между тем их разговор был весьма интересен.
— Негодяй.., негодяй.., неудачник.., большой негодяй.., слишком злой.., слишком здоровый.., слишком отчаянный.., слишком счастливый…
Глория считалась строгим ценителем мужских достоинств. Самодовольные физиономии мужчин, сидящих наискосок, занимали ее не больше, чем прошлогодний снег. Но потребность растормошить Джоан была настолько велика, чтобы не попытаться разыскать в этом калейдоскопе лиц хоть одно, заслуживающее внимания. Ее взгляд остановился на джентльмене, показавшемся симпатичнее других, но он вдруг совершенно неприлично захохотал.
— О, Боже! Слишком счастливый.
Рядом со счастливчиком пристроился тип со смазливой физиономией. Тонкая ниточка усов делала его похожим на кота. Глазки шныряли туда-сюда по залу.
— Ты посмотри на этого, а? — Глория повернулась к Джоан, которая ковыряла вилкой в тарелке, глядя перед собой. — Я знаю одну девушку, которая завела с ним роман, — она не закончила фразу. К «этому» подошел шикарный блондин… Он что-то сказал другу и, увидев женщину, смотревшую на него в упор, подмигнул ей смеющимся глазом. — Боже мой! Минутку, минутку… Бросай все, — она толкнула подругу. — Посмотри, какой тип, а!
Джоан без интереса повернула голову и взглянула на предмет восторга. Ничего особенного. Самодовольный нахал, который зачем-то дергал глазом.
— Как он тебе? — тихо спросила Глория. — Нравится?
— Да нет. Он не…
— Не кто? Не Джесси? Послушай, дорогая, нельзя же всю жизнь гоняться за призраком. Джоан мечтательно улыбнулась.
— Может быть, это глупо, но я знаю, что где-то кто-то меня ждет.
— Да? А где именно? Ты не могла бы уточнить? Девушка окинула взглядом зал. Большинство мужчин жевали, уставившись в тарелки. Какой-то усач ковырял в ухе, кто-то зевал. Господи! До чего же пустые однообразные лица! Она передернула плечами.
— Ну уж не здесь, это точно. Глория, почему мы все время говорим об одном и том же?
— Потому что я люблю тебя, Джоан. Мне не нравится, что ты все время одна. Ищешь кого-то, кто никогда не появится. Он существует только в твоих фантазиях.
— Давай закончим этот разговор. Лучше быть одной, чем терпеть рядом какое-нибудь ничтожество. Ладно, — Джоан торжественно выложила толстенную папку с новым романом, — Вот. Читай и плачь. Я все время плакала, пока писала. Позвони мне потом, хорошо?
Глория, такая же одинокая, как и подруга, с тоской представила себе возвращение в пустую квартиру.
— Ну подожди. Давай выпьем кофе, — попросила она.
— Я не могу.
— Пожалуйста. Я твой издатель, и я приказываю, — она вдруг увидела непонимающие глаза Джоан — Ой! Извини, извини. Ну извини, что я тебя сюда притащила. Просто мне хотелось тебя развлечь. Ты много работаешь. И еще эта беда с сестрой! Как она кстати? Не звонила?
— Элейн? Я с ней говорила неделю назад.
— Они нашли тело ее мужа?
— Нашли. Один кусочек. И представляешь, какой кошмар! Я сегодня получила это письмо, — она протянула Глории серый конверт. — Он, наверное, опустил его в ящик как раз перед… Ну ты понимаешь.
— О боже. Это ужасно. Бедная Элейн. Убили мужа. Одна в чужой стране! Как она?
— Да ничего. С ней все будет в порядке. С ней всегда все в порядке.
***
Элейн стояла у широкого окна и смотрела на море. О, как она ненавидела сейчас эту страну! И ласковые волны, которые обнимали берег; и пальмы, огромными свечками упиравшиеся в лазурное небо; и оранжевый диск солнца, висевший высоко над головой. Словом, весь этот рай, в котором на ее долю выпали адские муки. Ей не показали, что осталось от горячо любимого Эдуардоса, и он все еще стоял перед глазами, такой же жизнерадостный и хохочущий, как на фотографии, красовавшейся на комоде.
Полиция, конечно, преступников не обнаружила. Да и какое им дело до какого-то американца! Тем более, что местное население испытывало к ним, мягко говоря, неприязнь.
Нет, нужно скорее убираться отсюда, пока не поздно. Вещи были упакованы, прислуга отпущена, остались некоторые мелочи.
Элейн задернула тяжелые шторы и еще раз прошлась по комнате — не забыть бы чего. Рядом с портретом мужа стояла фотография, на которой улыбающаяся Джоан нежно обнимала сестру. Господи, как они были счастливы тогда, и каким далеким казалось сейчас это счастье…
Элейн бережно уложила фотографии в саквояж и подошла к зеркалу. На белокурые волосы она надела темную мужскую шляпу, глаза прикрыли черные очки — точь-точь детектив из какого-нибудь третьеразрядного кинобоевика. Темный дорожный костюм, перехваченный ремнем, подчеркивал тонкую талию, а высокие каблуки делали ее стройные ноги еще длиннее. Хороша, краешком сознания отметила убитая горем женщина и осторожно выглянула за дверь.
Стайка местных ребятишек резвилась шагах в пятнадцати от подъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
У дверей мисс Уайлдер он увидел странного типа. Тот, согнувшись, возился с дверным замком, позвякивая ключами и тихо ругаясь сквозь зубы на каком-то непонятном языке.
— Эй! — окликнул старик незнакомца. — Это квартира мисс Уайлдер! Что вам нужно?
Мужчина медленно выпрямился и оглянулся. Черные глаза тускло светились.
— Я вас спрашиваю, что вам нужно? — повторил Сименс.
Ему не нравился этот человек. Воротник поднят, на руках черные перчатки. Точь-в-точь, как у бандитов в боевиках, которые он смотрел по телевизору. А главное, сколько он себя помнил, к мисс Уайлдер НИКОГДА И НИКТО НЕ ЗАХОДИЛ! Бродят тут всякие, а бедная девочка такая беззащитная!
— Отойдите оттуда! — сурово скомандовал он, поскольку незнакомец не собирался покидать свое место у дверей соседки.
Странный человек улыбнулся, обнажив белые зубы, напоминая оскалившегося волка.
— Простите, у меня здесь есть кое-что для мисс Уайлдер.
Голос его звучал глухо. Из левого кармана мужчина достал какой-то лоскут бумаги и держал его в вытянутой руке, как тореадор держит красную тряпку перед мордой быка.
— Это что такое? — мистер Сименс уже не мог оторвать глаз от листка.
Он не видел, как в левой руке незнакомца сверкнул клинок. Что-то холодное обожгло его. Почувствовав внезапную слабость в коленях, еще ничего не понимая, старик с хрипом втянул в легкие воздух. Глаза его застыли, и Грей Сименс мешком рухнул на пол, ткнувшись лицом в ледяной розовый кафель, в дюйме от черных тяжелых башмаков незнакомца. Тот лишь мельком взглянул на распростертое тело, сунул стилет в карман и вернулся к прерванному занятию.
***
Джентльмены, заполнившие кафе, очевидно, были рождены под счастливой звездой — они не слышали, о чем говорили две леди, пристроившись за столом у окна. Первая мисс, с темными, коротко остриженными волосами, смотрела на них с нескрываемым любопытством.
Другая, со светлым пучком волос, в белом свитере и джинсах, вообще не обращала внимания на окружающих. А между тем их разговор был весьма интересен.
— Негодяй.., негодяй.., неудачник.., большой негодяй.., слишком злой.., слишком здоровый.., слишком отчаянный.., слишком счастливый…
Глория считалась строгим ценителем мужских достоинств. Самодовольные физиономии мужчин, сидящих наискосок, занимали ее не больше, чем прошлогодний снег. Но потребность растормошить Джоан была настолько велика, чтобы не попытаться разыскать в этом калейдоскопе лиц хоть одно, заслуживающее внимания. Ее взгляд остановился на джентльмене, показавшемся симпатичнее других, но он вдруг совершенно неприлично захохотал.
— О, Боже! Слишком счастливый.
Рядом со счастливчиком пристроился тип со смазливой физиономией. Тонкая ниточка усов делала его похожим на кота. Глазки шныряли туда-сюда по залу.
— Ты посмотри на этого, а? — Глория повернулась к Джоан, которая ковыряла вилкой в тарелке, глядя перед собой. — Я знаю одну девушку, которая завела с ним роман, — она не закончила фразу. К «этому» подошел шикарный блондин… Он что-то сказал другу и, увидев женщину, смотревшую на него в упор, подмигнул ей смеющимся глазом. — Боже мой! Минутку, минутку… Бросай все, — она толкнула подругу. — Посмотри, какой тип, а!
Джоан без интереса повернула голову и взглянула на предмет восторга. Ничего особенного. Самодовольный нахал, который зачем-то дергал глазом.
— Как он тебе? — тихо спросила Глория. — Нравится?
— Да нет. Он не…
— Не кто? Не Джесси? Послушай, дорогая, нельзя же всю жизнь гоняться за призраком. Джоан мечтательно улыбнулась.
— Может быть, это глупо, но я знаю, что где-то кто-то меня ждет.
— Да? А где именно? Ты не могла бы уточнить? Девушка окинула взглядом зал. Большинство мужчин жевали, уставившись в тарелки. Какой-то усач ковырял в ухе, кто-то зевал. Господи! До чего же пустые однообразные лица! Она передернула плечами.
— Ну уж не здесь, это точно. Глория, почему мы все время говорим об одном и том же?
— Потому что я люблю тебя, Джоан. Мне не нравится, что ты все время одна. Ищешь кого-то, кто никогда не появится. Он существует только в твоих фантазиях.
— Давай закончим этот разговор. Лучше быть одной, чем терпеть рядом какое-нибудь ничтожество. Ладно, — Джоан торжественно выложила толстенную папку с новым романом, — Вот. Читай и плачь. Я все время плакала, пока писала. Позвони мне потом, хорошо?
Глория, такая же одинокая, как и подруга, с тоской представила себе возвращение в пустую квартиру.
— Ну подожди. Давай выпьем кофе, — попросила она.
— Я не могу.
— Пожалуйста. Я твой издатель, и я приказываю, — она вдруг увидела непонимающие глаза Джоан — Ой! Извини, извини. Ну извини, что я тебя сюда притащила. Просто мне хотелось тебя развлечь. Ты много работаешь. И еще эта беда с сестрой! Как она кстати? Не звонила?
— Элейн? Я с ней говорила неделю назад.
— Они нашли тело ее мужа?
— Нашли. Один кусочек. И представляешь, какой кошмар! Я сегодня получила это письмо, — она протянула Глории серый конверт. — Он, наверное, опустил его в ящик как раз перед… Ну ты понимаешь.
— О боже. Это ужасно. Бедная Элейн. Убили мужа. Одна в чужой стране! Как она?
— Да ничего. С ней все будет в порядке. С ней всегда все в порядке.
***
Элейн стояла у широкого окна и смотрела на море. О, как она ненавидела сейчас эту страну! И ласковые волны, которые обнимали берег; и пальмы, огромными свечками упиравшиеся в лазурное небо; и оранжевый диск солнца, висевший высоко над головой. Словом, весь этот рай, в котором на ее долю выпали адские муки. Ей не показали, что осталось от горячо любимого Эдуардоса, и он все еще стоял перед глазами, такой же жизнерадостный и хохочущий, как на фотографии, красовавшейся на комоде.
Полиция, конечно, преступников не обнаружила. Да и какое им дело до какого-то американца! Тем более, что местное население испытывало к ним, мягко говоря, неприязнь.
Нет, нужно скорее убираться отсюда, пока не поздно. Вещи были упакованы, прислуга отпущена, остались некоторые мелочи.
Элейн задернула тяжелые шторы и еще раз прошлась по комнате — не забыть бы чего. Рядом с портретом мужа стояла фотография, на которой улыбающаяся Джоан нежно обнимала сестру. Господи, как они были счастливы тогда, и каким далеким казалось сейчас это счастье…
Элейн бережно уложила фотографии в саквояж и подошла к зеркалу. На белокурые волосы она надела темную мужскую шляпу, глаза прикрыли черные очки — точь-точь детектив из какого-нибудь третьеразрядного кинобоевика. Темный дорожный костюм, перехваченный ремнем, подчеркивал тонкую талию, а высокие каблуки делали ее стройные ноги еще длиннее. Хороша, краешком сознания отметила убитая горем женщина и осторожно выглянула за дверь.
Стайка местных ребятишек резвилась шагах в пятнадцати от подъезда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43