Что ж, отдашь ли дочку в жены,
Мне доверишь ли девицу?"
Молвит Похъёлы хозяйка;
"Все ж ты очень плохо сделал,
Что ей голову отрезал,
Распорол у щуки брюхо,
Разорвал всю грудь у рыбы,
Мяса щучьего отведал".
Тут кователь Ильмаринен
Говорит в ответ старухе:
"Не бывает без ущерба
И из лучших мест добыча,
Я ж из Туонелы доставил,
В Манале ее добыл я!
Ну, теперь готова ль дева,
Долгожданная невеста?"
Молвит Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
"Да, теперь готова дева,
Долгожданная невеста1
Эту уточку родную,
Птичку нежную, вручаю
Ильмаринену: пусть будет
Милой спутницею в жизни,
Будет дней его подругой,
Будет курочкой любимой".
На полу сидел ребенок,
И запел с земли мальчишка:
"Показалась у жилища,
Подлетела к дому птица,
То летит орел с востока,
Прилетает с неба ястреб;
Он крылом коснулся тучи,
А другим — волны коснулся,
Он хвостом потоки режет,
Головой достал до неба.
Он кругом прилежно смотрит,
Полетит — недвижно станет,
И летит к мужам в палаты,
И стучит огромным клювом:
Но железом крыта кровля,
Он попасть в жилье не может.
Он кругом прилежно смотрит,
Полетит — недвижно станет,
И летит в палаты женщин,
И стучит огромным клювом;
Но из меди кровля женщин:
Он попасть в жилье не может.
Он кругом прилежно смотрит,
Полетит — недвижно станет,
И летит в палаты к девам,
И стучит огромным клювом:
Полотняная там кровля,
К ним попасть в жилье он может.
К дымовой трубе летит он,
Опускается на крышу;
У окошка рвет он доску,
На окне палат садится,
На стене, зеленоперый;
Сел, стоперый, на стропилах.
Он кудрявую увидел
Деву с длинною косою,
Что подруг своих прекрасней,
Краше всех девиц кудрявых,
Что милее всех нарядных,
Всех украшенных цветами.
Уж берет орел когтями,
Уж хватает ястреб быстро
Деву ту, что всех милее,
Уточку, что всех прекрасней,
Что всех легче и нежнее,
Всех быстрее и белее.
Деву взял орел воздушный,
И уже царапнул коготь
Ту, что держится так прямо,
Ту, чье тело всех прекрасней;
Взял ее на хвост пернатый,
Хвост, покрытый нежным пухом".
Молвит Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
"Ты узнал откуда, милый,
Где ты, яблочко, услышал,
Что здесь выросла девица,
Чьи, как лен, прекрасны кудри?
Серебро ль сверкнуло девы,
Или золото блеснуло,
Иль от нас сияло солнце,
Иль светил отсюда месяц?"
С пола речь повел малютка,
Отвечал отросток юный:
"Вот счастливец, как проведал,
Как нашел себе дорогу
К дому славной той девицы,
Ко двору прекрасной девы;
Об отце ее узнал он,
Что корабль большой он выслал;
А об матери узнал он,
Что печет крутые хлебы,
Хлеб пшеничный славно месит
И гостей им угощает.
Вот как выведал счастливец,
Как он издали прослышал,
Что уж выросла девица,
Что девица стала выше:
Он на двор однажды вышел,
Подошел к овину близко,
Это было рано утром,
Только зорька занималась.
Вся в клоках крутилась сажа,
Дым густой бежал клубами
От жилища той девицы,
Со двора той девы стройной;
Там сама младая дева
Терла брусьями о жернов:
Пели брусья, как кукушки,
Дырья сбоку, словно утки,
Как сверчок, звучало сито,
Камни жемчугом звенели.
Он отправился в другой раз
И пошел по краю поля;
На лугу была девица,
На цветочной той поляне,
Красным красила котельчик,
Краску желтую варила.
В третий раз опять пошел он
Под окно прекрасной девы,—
Слышит, дева ткет прилежно,
Ровно двигается бердо:
Челночок скользит веселый,
Словно горностай по камню;
Слышит стук зубцов у берда,
Словно дятлы на деревьях;
Взад-вперед навой там ходит,
Словно белочка на ветках".
Молвит Похъёлы хозяйка,
Говорит слова такие:
"Видишь, милая девица!
Я ль тебе не говорила:
Не ходи ты петь у елей,
Ты не пой на дне долины,
Не сгибай так гордо шеи,
Белых рук не открывай ты,
Белой груди не кажи ты,
Стройным станом не хвалися!
Всю-то осень говорила,
Лето целое твердила,
Говорила и весною,
При втором посеве хлеба:
Мы такой построим домик,
Чтоб не видно было в окна,
Как работает девица,
У станка сидит прилежно,
Чтоб о том не знали финны,
Сваты с Суоми не узнали".
На полу сидел ребенок,
Так промолвил двухнедельный:
"В доме можно спрятать лошадь,
Жеребца с хвостом хорошим,
Но кудрявую девицу
Ни в каком не спрячешь доме.
Хоть построй из камня замок
В середине самой моря
И держи ты там девицу,
Эту курочку младую,—
Не укроется девица
И не вырастет большая,
Чтоб жених не появился;
Сват придет, жених примчится
На конях, в высоких шлемах,
Сталью кованы копыта".
Тут-то старый Вяйнямёйнен
Головой поник, угрюмый,
Собрался домой в дорогу,
Говорит слова такие:
"Горе дряхлому мне мужу:
Я того и не заметил,
Что ведь сватать надо раньше,
В молодых летах жениться.
Только мрачный по природе
Ропщет, в юности женившись,
Что он рано обзавелся
И детьми и всем хозяйством".
Не позволил Вяйнямёйнен,
Запретил Сувантолайнен
Старцу свататься седому
Женихом к девице юной,
К ней водою плыть упрямо,
За желанной — сушей ехать,
Чтобы свататься к девице,
Если есть соперник юный.

Руна двадцатая
1. В Похъёле к свадьбе убивают огромного быка.
2. Варят пиво и готовят кушанья.
3. Рассылают посланцев за гостями. Один Лемминкяйнен не приглашен.
Что б теперь начать такое
И о чем бы спеть нам песни?
Пропоем теперь мы вот что,
Вот начнем какие песни:
О пирушке в Сариоле,
О попойке чародеев.
Долго свадьбу обряжают,
Долго все заготовляют
В Похъёле, в ее жилищах,
В горницах той Сариолы.
Что же там соорудили
И чего там натащили
К долгой северной пирушке,
Для питья толпе огромной,
Для еды прибывшим людям,
Для большого угощенья?
Бык кормился у карелов,
В Суоми жирного взрастили.
Не был малым иль великим,
Был теленок как теленок:
Был у тавастов хвостом он,
Головой — у речки Коми.
Вышиной рога в сто сажен,
В полтораста сажен морда.
Ласка только лишь в неделю
Обежать могла вкруг шеи;
Только в целый день касатка
С рога к рогу пролетает
И при этом мчится быстро,
На пути не отдыхая;
Целый месяц нужно белке,
Чтоб с плеча к хвосту добраться
До конца не достигает,
Прежде чем пройдет весь месяц.
И теленок этот резвый,
Этот бык из Суоми сильный,
Шел из Карьялы с охраной,
Шел он к Похъёлы полянам.
Сто мужей рога держали,
Морду тысяча тянули,
Как вели быка дорогой,
В Похъёлу его тащили.
Бык идет своей дорогой,
У пролива Сариолы,
Ест траву у вод болотных,
Туч касается спиною.
Но мясник не находился,
Чтоб быка того зарезать,
Из сынов той Сариолы,
Из большой толпы народа,
Ни в растущем поколенье,
Ни среди уже старевших.
Прибыл старец из чужбины
Вироканнас от карелов,
Говорит слова такие:
"Подожди-ка, бык несчастный,
Как приду сюда с дубиной,
Как колом тебя ударю
В самый череп твой, несчастный,
Так ты следующим летом
Головы не поворотишь,
Напирать не будешь мордой
На края поляны этой
При заливе Сариолы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92