Я этого не люблю, не лови… Мишка-то мне об этом не говорил: я сама догадалась по их разговорам. Он-то, Марат, в прошлом году, когда они только познакомились, даже отпуск за свой счёт брал, пока Сергей отдыхал в Янтарном. А с горючим у них, кстати, тогда порядок был и платили нормально, да, видно, Сергей больше предложил. А в этом году уже сам Бог велел.
— Понятно. Извините, — сказал Макаров. — Так, значит, — уточнил он, — они сюда тринадцатого утром, в прошлый вторник, приехали из Янтарного, а вечером…
— Нет, не так. Неправильно. Сначала приехал Сергей, это было ночью, часа в три, а Мишка утром вернулся, в семь, — у девчонки своей ночевал.
— Понятно, — сказал Алексей, чувствуя, что разговор подходит к самому интересному. — А вечером, значит, они…
— Нет, ушли не вечером — утром позавтракали с нами, потом куда-то ходили, пришли — пиво сели пить с креветками, а уже в обед забрали вещи и уехали… В Янтарном у них накануне вечером ссора какая-то случилась, что ли… Сергей был не в настроении. Он обычно такой весёлый, добродушный, а тут, как приехал, закрылся сразу в Мишкиной комнате, включил телевизор и до утра не спал…
— А почему вы решили, что в Янтарном что-то произошло?
— Не знаю, показалось что-то… — женщина задумалась. — Помню, Сергей сказал Мишке, когда они пиво пили, что какой-то мальчик испортился совсем, что ли, и пришлось с ним расстаться навсегда Может, я не точно помню, но что-то в таком роде. А Мишка ещё ответил, что зря он, Сергей, с ним возился. Надо было, мол, сразу от него отделаться…
— От кого?
— Ну откуда я знаю, а? От того, наверно, о ком они говорили.
В это время за спиной женщины послышались знакомые уже Макарову детские шаги.
— Мама, там будильник звонит, — сказал
подошедший к матери ребёнок.
— Ох, господи, забыла, — схватилась та за голову, — надо же бульон снимать и заправлять. Катя, поставь на маленький огонь, сейчас иду… Все, — повернулась она к Макарову, — извини; заговорилась с тобой. Больше ничего не знаю о Сергее.
— Спасибо и на том, — сказал Алексей. — А точно они на львовский поезд собирались?
— Да-да, не сомневайся, это я слышала, — быстро сказала женщина. — Это я тебе говорю. У Марата там знакомая проводница, Верка, так он к ней Сергея и собирался посадить, без билета; сказал: «Пойдёшь к моей знакомой, в одиннадцатый, без проблем, по кайфу доедешь…» Это я хорошо помню, как теперь… Ой, ладно, некогда мне, прости… Хочешь, заходи через час, а? Васька на обед придёт, а может, и Марат подъедет, поговорим ещё… А нет — звони, если надо, — и она назвала номер телефона, уже известный Макарову. — А то там поищи, в Янтарном, может, быстрее найдёшь, — заключила женщина и, не прощаясь, захлопнула так и не открытую за все время их разговора дверь.
28
— А вот и гость из столицы! — сказал, энергично пожимая Макарову руку, невысокий моложавый человек в рубашке в светлую полосочку с короткими рукавами и лёгких летних брюках. — Садитесь, — указал он Макарову на стул, сам же, пренебрегая возможностью усесться в собственное крутящееся кресло, пододвинул себе такой же стул, как и тот, что был предложен гостю, и уселся напротив, буквально в полуметре. — Как вас называть?
— Алексей, — улыбнулся Макаров. — Или капитан Макаров.
— Тэк-с, значит, Алексей, — повторил задумчиво начальник линейного отдела милиции станции Калининград-Южный полковник Сычёв. — А меня — Михаил Маркович… Быстро реагируете на доклад — неделя, всего неделя! — и вы здесь. — И тут же сочувственно добавил: — Понимаю твоих начальников — своих дел невпроворот в столице-то, Москва не Калининград…
Макаров предпочёл в ответ на слова полковника промолчать: пока он не очень понимал его. Очевидно, начальник линейного отдела ждал представителя железнодорожной милиции из Москвы по какому-то своему донесению недельной давности. Сам же Алексей только сказал дежурному офицеру, предъявив служебное удостоверение, что ему необходимо срочно встретиться и побеседовать с проводницей по имени Вера, сопровождавшей одиннадцатый вагон львовского поезда, который отправился из Калининграда вечером тринадцатого августа. И вот после этого его, к немалому удивлению, сразу же проводили в небольшой светлый кабинет полковника Сычёва. В общем, ситуация создалась не совсем обычная, но пускаться в объяснения Макарову пока не хотелось.
— Да-а, Лёша, — можно тебя так называть? — посмотрел Сычёв на гостя изучающее и, увидев утвердительный кивок ничего не имевшего против Макарова, продолжил: — Я гостя из Москвы ждал к себе ещё на прошлой неделе, но потом решил, что раз труп был обнаружен на украинской территории, то есть за границей, вы выехали прямо туда или вообще оставили дело на усмотрение коллег с Украины.
— Труп? — удивился Алексей.
— Ну да, труп, — удивился, в свою очередь, начальник линейного отдела. — Ты же хотел встретиться с Верой, проводницей одиннадцатого вагона львовского поезда, так?
— Да-да, с ней, — подтвердил Макаров.
— И что, разве не по поводу убийства в её вагоне в ночь с тринадцатого на четырнадцатое? — Сычёв хлопнул себя ладонью по коленке.
— Может, и по этому поводу тоже, но мне пока ничего не известно об убийстве, честное слово. От вас в первый раз услышал, — сказал Алексей, решив, что пора открывать карты. — Я интересуюсь одним пассажиром львовского поезда. Он замешан в деле, ради которого меня сюда прислали. Человек этот внезапно изменил свои планы и вместо того, чтобы ехать в Питер, выехал тринадцатого числа во Львов, в одиннадцатом вагоне. Дальше его след теряется, и я хотел бы поговорить с проводницей — может быть, она случайно что-нибудь слышала; потом, узнать, где он сошёл, кто его, может быть, встречал и прочие такие мелочи. Дело в том, что этот человек рецидивист, вор в законе, очень опасен, и у нас есть основания подозревать его в убийстве.
— Понятно, теперь понятно, — задумчиво произнёс полковник. — Значит, ты прибыл не по моему докладу… Сейчас, подожди минуту. — Он встал, подошёл к телефону, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. — Володя, — сказал он, — выясни, пожалуйста, где у нас сегодня Вера Терентьева, проводница львовского, если не в рейсе, то выясни, где её сегодня можно найти… Да-да, срочно; скажи: обязательно надо поговорить… Да, та самая, которая приходила к нам по поводу убийства в её вагоне, в пятницу. Жду.
— Ну вот, — сказал полковник, снова усаживаясь напротив Алексея и обращаясь к нему. — Все, что в наших силах, сделаем, поможем: если Вера не в рейсе, то встретитесь, сейчас дежурный все выяснит и доложит. — Он замолчал и побарабанил пальцами по крышке стола. — Теперь дальше: то, о чем я докладывал в Москву, возможно, напрямую связано с тем делом, которым занимаешься у нас ты. И вагон тот же самый, одиннадцатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Понятно. Извините, — сказал Макаров. — Так, значит, — уточнил он, — они сюда тринадцатого утром, в прошлый вторник, приехали из Янтарного, а вечером…
— Нет, не так. Неправильно. Сначала приехал Сергей, это было ночью, часа в три, а Мишка утром вернулся, в семь, — у девчонки своей ночевал.
— Понятно, — сказал Алексей, чувствуя, что разговор подходит к самому интересному. — А вечером, значит, они…
— Нет, ушли не вечером — утром позавтракали с нами, потом куда-то ходили, пришли — пиво сели пить с креветками, а уже в обед забрали вещи и уехали… В Янтарном у них накануне вечером ссора какая-то случилась, что ли… Сергей был не в настроении. Он обычно такой весёлый, добродушный, а тут, как приехал, закрылся сразу в Мишкиной комнате, включил телевизор и до утра не спал…
— А почему вы решили, что в Янтарном что-то произошло?
— Не знаю, показалось что-то… — женщина задумалась. — Помню, Сергей сказал Мишке, когда они пиво пили, что какой-то мальчик испортился совсем, что ли, и пришлось с ним расстаться навсегда Может, я не точно помню, но что-то в таком роде. А Мишка ещё ответил, что зря он, Сергей, с ним возился. Надо было, мол, сразу от него отделаться…
— От кого?
— Ну откуда я знаю, а? От того, наверно, о ком они говорили.
В это время за спиной женщины послышались знакомые уже Макарову детские шаги.
— Мама, там будильник звонит, — сказал
подошедший к матери ребёнок.
— Ох, господи, забыла, — схватилась та за голову, — надо же бульон снимать и заправлять. Катя, поставь на маленький огонь, сейчас иду… Все, — повернулась она к Макарову, — извини; заговорилась с тобой. Больше ничего не знаю о Сергее.
— Спасибо и на том, — сказал Алексей. — А точно они на львовский поезд собирались?
— Да-да, не сомневайся, это я слышала, — быстро сказала женщина. — Это я тебе говорю. У Марата там знакомая проводница, Верка, так он к ней Сергея и собирался посадить, без билета; сказал: «Пойдёшь к моей знакомой, в одиннадцатый, без проблем, по кайфу доедешь…» Это я хорошо помню, как теперь… Ой, ладно, некогда мне, прости… Хочешь, заходи через час, а? Васька на обед придёт, а может, и Марат подъедет, поговорим ещё… А нет — звони, если надо, — и она назвала номер телефона, уже известный Макарову. — А то там поищи, в Янтарном, может, быстрее найдёшь, — заключила женщина и, не прощаясь, захлопнула так и не открытую за все время их разговора дверь.
28
— А вот и гость из столицы! — сказал, энергично пожимая Макарову руку, невысокий моложавый человек в рубашке в светлую полосочку с короткими рукавами и лёгких летних брюках. — Садитесь, — указал он Макарову на стул, сам же, пренебрегая возможностью усесться в собственное крутящееся кресло, пододвинул себе такой же стул, как и тот, что был предложен гостю, и уселся напротив, буквально в полуметре. — Как вас называть?
— Алексей, — улыбнулся Макаров. — Или капитан Макаров.
— Тэк-с, значит, Алексей, — повторил задумчиво начальник линейного отдела милиции станции Калининград-Южный полковник Сычёв. — А меня — Михаил Маркович… Быстро реагируете на доклад — неделя, всего неделя! — и вы здесь. — И тут же сочувственно добавил: — Понимаю твоих начальников — своих дел невпроворот в столице-то, Москва не Калининград…
Макаров предпочёл в ответ на слова полковника промолчать: пока он не очень понимал его. Очевидно, начальник линейного отдела ждал представителя железнодорожной милиции из Москвы по какому-то своему донесению недельной давности. Сам же Алексей только сказал дежурному офицеру, предъявив служебное удостоверение, что ему необходимо срочно встретиться и побеседовать с проводницей по имени Вера, сопровождавшей одиннадцатый вагон львовского поезда, который отправился из Калининграда вечером тринадцатого августа. И вот после этого его, к немалому удивлению, сразу же проводили в небольшой светлый кабинет полковника Сычёва. В общем, ситуация создалась не совсем обычная, но пускаться в объяснения Макарову пока не хотелось.
— Да-а, Лёша, — можно тебя так называть? — посмотрел Сычёв на гостя изучающее и, увидев утвердительный кивок ничего не имевшего против Макарова, продолжил: — Я гостя из Москвы ждал к себе ещё на прошлой неделе, но потом решил, что раз труп был обнаружен на украинской территории, то есть за границей, вы выехали прямо туда или вообще оставили дело на усмотрение коллег с Украины.
— Труп? — удивился Алексей.
— Ну да, труп, — удивился, в свою очередь, начальник линейного отдела. — Ты же хотел встретиться с Верой, проводницей одиннадцатого вагона львовского поезда, так?
— Да-да, с ней, — подтвердил Макаров.
— И что, разве не по поводу убийства в её вагоне в ночь с тринадцатого на четырнадцатое? — Сычёв хлопнул себя ладонью по коленке.
— Может, и по этому поводу тоже, но мне пока ничего не известно об убийстве, честное слово. От вас в первый раз услышал, — сказал Алексей, решив, что пора открывать карты. — Я интересуюсь одним пассажиром львовского поезда. Он замешан в деле, ради которого меня сюда прислали. Человек этот внезапно изменил свои планы и вместо того, чтобы ехать в Питер, выехал тринадцатого числа во Львов, в одиннадцатом вагоне. Дальше его след теряется, и я хотел бы поговорить с проводницей — может быть, она случайно что-нибудь слышала; потом, узнать, где он сошёл, кто его, может быть, встречал и прочие такие мелочи. Дело в том, что этот человек рецидивист, вор в законе, очень опасен, и у нас есть основания подозревать его в убийстве.
— Понятно, теперь понятно, — задумчиво произнёс полковник. — Значит, ты прибыл не по моему докладу… Сейчас, подожди минуту. — Он встал, подошёл к телефону, стоящему на специальной тумбе, и поднял трубку. — Володя, — сказал он, — выясни, пожалуйста, где у нас сегодня Вера Терентьева, проводница львовского, если не в рейсе, то выясни, где её сегодня можно найти… Да-да, срочно; скажи: обязательно надо поговорить… Да, та самая, которая приходила к нам по поводу убийства в её вагоне, в пятницу. Жду.
— Ну вот, — сказал полковник, снова усаживаясь напротив Алексея и обращаясь к нему. — Все, что в наших силах, сделаем, поможем: если Вера не в рейсе, то встретитесь, сейчас дежурный все выяснит и доложит. — Он замолчал и побарабанил пальцами по крышке стола. — Теперь дальше: то, о чем я докладывал в Москву, возможно, напрямую связано с тем делом, которым занимаешься у нас ты. И вагон тот же самый, одиннадцатый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72