– С двадцатилетним стажем…
– А почему же она… – смутился Друян, садясь возле маленького столика, стоявшего торцом к письменному. Капитан устроился на диване.
– Одета как медперсонал? – помог главврач найти точную формулировку,
– Да.
– Ну, тут особый случай, – потер он пальцами седеющую оторочку волос вокруг лысины. – Эта женщина задушила своих детей… Двух близнецов. Полагая, что сможет вернуть после этого бросившего ее любовника. Отсюда и пунктик: представление о чистоте как очищение от вины. Моется в душе по нескольку раз в день, И каждый раз после этой процедуры требует чистый халат, Даем… У нас в основу лечения положен принцип: максимальное удовлетворение разумных желаний. Чтобы не вызывать отрицательных эмоций. Хотя… дичь, конечно: в этом доме – и разумные желания? – безнадежно махнул рукой главврач. – Извините, заговорил вас, – скупо улыбнулся он. – Работа такая: каждому свежему человеку рад. Иногда сам на себя с опаской в зеркало смотришь. Так-то…
– Виктор Георгиевич, – обратился к нему Друян. – Помогите нам прояснить один вопрос…
– Затруднения с подследственным? Надо провести экспертизу? – предупредительно улыбнулся главврач.
– Да нет… Нужно выяснить: не поступал ли к вам несколько дней назад молодой человек. Фамилии его мы, к сожалению, не знаем, – виновато сказал Друян.
– А откуда он должен был поступить?
– Из дома семьдесят один, улица Степная, Есть сведения, что его забирали ваши сотрудники. У вас есть машина «скорой помощи»?
– Ну а как же! И не одна… Но вообще-то мы очень редко берем больного сами. К нам они поступают после предварительного заключения районного психиатра или невропатолога. Это обычный путь… Но… бывают и исключения. Мы выезжаем по сигналам родных или милиции к тем больным, которые уже лечились у нас и состоят на учете. Медлить в таких случаях нельзя! А с этим больным, которым вы интересуетесь… Я помню этот случай: его при мне привезли. Как вы назвали улицу?
– Степная, семьдесят один, – напомнил Друян.
– Есть тут такой адрес, – после недолгого шуршания страницами журнала заявил Виктор Георгиевич. – Вызов сделан работником милиции. Больной Александр Павлович Любченко. Шестьдесят третьего года рождения, прописан в общежитии № 7, улица Прибрежная. Диагноз: приступ буйного помешательства.
– Данные о себе он вам сам сообщил? – пряча улыбку, поинтересовался капитан.
– У него с собой был паспорт, – серьезно ответил врач. – Работник милиции сдал нам его.
– А кем конкретно был сделан вызов? – спросил капитан,
– Старшим лейтенантом Живгиным… Так тут записано. Да он и сопровождал сюда больного.
– А у него документы вы смотрели? – не унимался Кириков.
– Зачем? – удивился главврач. – Он же в форме был. У вас же я их не проверяю… Да и вызов не ложным оказался. Но больного вы, к сожалению, увидеть не сможете.
– В плохом состоянии? – спросил Друян,
– Хуже некуда… Вот запись в журнале: убит в палате.
– Как – убит? – скрипнул диванными пружинами капитан. – Кем?
– Сейчас я вам покажу – кем, – сухо ответил главврач и щелкнул тумблером на пульте, вмонтированном в крышку стола.
На экране телевизора, стоявшего в углу кабинета, появилось изображение просторной палаты, Больные, находившиеся в ней, сидели или стояли с отрешенным видом, прижавшись спинами к стене. А двое, прохаживавшихся по середине помещения, часто оглядывались назад и при сближении обходили друг друга стороной.
– Вот, одним из них… Здесь в основном находятся бывшие афганцы и… несколько ваших коллег, – посмотрел Патов на капитана,
– Мои коллеги?
– Да… Бывшие сотрудники милиции и внутренних войск. Диагноз: посттравматический стрессовый синдром. Страшного ничего нет; болезнь легко излечимая, но… приятного мало. А чему вы так удивляетесь? Привыкли видеть своих товарищей по работе всегда здоровыми? А между тем люди вашей профессии в этом отношении относятся к группе повышенного риска. И объясняется все очень просто: постоянная боязнь нападения сзади, трудность с опознанием действительного противника. Например, в толпе… Вот нервишки и сдают. А для афганцев к тому же развенчание целей войны и озлобление на то, что ты подвергался опасности, в то время как твои сверстники жили полнокровной жизнью. Кроме того, все эти люди имели постоянный и свободный доступ к оружию, А обладание оружием, кроме чувства превосходства над окружающими, вызывает иногда непреодолимое желание применить его. Против воображаемого врага, разумеется… С медицинской точки зрения здесь все ясно, – выключил телевизор главврач, – Теперь вам понятно, кто убил?
– А зачем же вы его поместили в такую палату? – задал нелепый вопрос Друян.
– А вы полагаете, что у меня есть другие, более безопасные? – сузил серые глаза Патов. – Могу провести по всем помещениям, убедитесь сами, как обстоят дела, – предложил главврач.
– Нет, я не в этом смысле, – поспешил исправить свой промах Друян, – Як тому, что не заметил в палате санитара…
– …следящего за порядком? – насмешливо закончил его мысль Виктор Георгиевич, – А откуда же у меня такие штаты? Раньше, когда больница была ведомственной, у меня было меньше больных и больше обслуживающего персонала, – с сожалением сказал главврач. – А теперь – хозяин Минздрав… На его ассигнованиях далеко не уедешь. Да и не согласится никто постоянно в одном помещении с больными сидеть. Чем же он тогда от здорового отличаться будет? Спасибо хоть за то, что от прежних времен вот эта аппаратура осталась, – кивнул Виктор Георгиевич в сторону пульта. – При нужде можно спокойно посмотреть и послушать, чем они занимаются.
– А к какому ведомству вы раньше относились? – спросил Кириков.
– Да это не так важно… – ушел от ответа Патов, – Это была спецбольница. Тогда к ней было иное внимание! И снабжение… О штатах и говорить нечего. А теперь у меня даже охранников нет. Хоть сам возле забора становись…
– И кто же в этой больнице раньше… лечился? – задал вопрос Сергей Викторович. Он хотел сказать «сидел», но в последний момент воздержался.
– Те же, кто и сейчас: бывшие военнослужащие, иногда – гражданские лица, направленные сюда правоохранительными органами для обследования.
– И каждый раз выяснялось, что направляемый на обследование болен? – спросил Кириков.
– Как правило! – Нисколько не смущаясь, ответил главврач. – Но произвола никакого не было, – поспешил он заверить своих гостей. – Вам как работникам спецорганов, – употребил он устаревший термин, – должно быть известно, что больные этой категории стремятся в первую очередь заверить окружающих в том, что они абсолютно здоровы.
Друян с капитаном согласно кивнули.
– Но и здоровый тоже заявляет об этом, – продолжил Виктор Георгиевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– А почему же она… – смутился Друян, садясь возле маленького столика, стоявшего торцом к письменному. Капитан устроился на диване.
– Одета как медперсонал? – помог главврач найти точную формулировку,
– Да.
– Ну, тут особый случай, – потер он пальцами седеющую оторочку волос вокруг лысины. – Эта женщина задушила своих детей… Двух близнецов. Полагая, что сможет вернуть после этого бросившего ее любовника. Отсюда и пунктик: представление о чистоте как очищение от вины. Моется в душе по нескольку раз в день, И каждый раз после этой процедуры требует чистый халат, Даем… У нас в основу лечения положен принцип: максимальное удовлетворение разумных желаний. Чтобы не вызывать отрицательных эмоций. Хотя… дичь, конечно: в этом доме – и разумные желания? – безнадежно махнул рукой главврач. – Извините, заговорил вас, – скупо улыбнулся он. – Работа такая: каждому свежему человеку рад. Иногда сам на себя с опаской в зеркало смотришь. Так-то…
– Виктор Георгиевич, – обратился к нему Друян. – Помогите нам прояснить один вопрос…
– Затруднения с подследственным? Надо провести экспертизу? – предупредительно улыбнулся главврач.
– Да нет… Нужно выяснить: не поступал ли к вам несколько дней назад молодой человек. Фамилии его мы, к сожалению, не знаем, – виновато сказал Друян.
– А откуда он должен был поступить?
– Из дома семьдесят один, улица Степная, Есть сведения, что его забирали ваши сотрудники. У вас есть машина «скорой помощи»?
– Ну а как же! И не одна… Но вообще-то мы очень редко берем больного сами. К нам они поступают после предварительного заключения районного психиатра или невропатолога. Это обычный путь… Но… бывают и исключения. Мы выезжаем по сигналам родных или милиции к тем больным, которые уже лечились у нас и состоят на учете. Медлить в таких случаях нельзя! А с этим больным, которым вы интересуетесь… Я помню этот случай: его при мне привезли. Как вы назвали улицу?
– Степная, семьдесят один, – напомнил Друян.
– Есть тут такой адрес, – после недолгого шуршания страницами журнала заявил Виктор Георгиевич. – Вызов сделан работником милиции. Больной Александр Павлович Любченко. Шестьдесят третьего года рождения, прописан в общежитии № 7, улица Прибрежная. Диагноз: приступ буйного помешательства.
– Данные о себе он вам сам сообщил? – пряча улыбку, поинтересовался капитан.
– У него с собой был паспорт, – серьезно ответил врач. – Работник милиции сдал нам его.
– А кем конкретно был сделан вызов? – спросил капитан,
– Старшим лейтенантом Живгиным… Так тут записано. Да он и сопровождал сюда больного.
– А у него документы вы смотрели? – не унимался Кириков.
– Зачем? – удивился главврач. – Он же в форме был. У вас же я их не проверяю… Да и вызов не ложным оказался. Но больного вы, к сожалению, увидеть не сможете.
– В плохом состоянии? – спросил Друян,
– Хуже некуда… Вот запись в журнале: убит в палате.
– Как – убит? – скрипнул диванными пружинами капитан. – Кем?
– Сейчас я вам покажу – кем, – сухо ответил главврач и щелкнул тумблером на пульте, вмонтированном в крышку стола.
На экране телевизора, стоявшего в углу кабинета, появилось изображение просторной палаты, Больные, находившиеся в ней, сидели или стояли с отрешенным видом, прижавшись спинами к стене. А двое, прохаживавшихся по середине помещения, часто оглядывались назад и при сближении обходили друг друга стороной.
– Вот, одним из них… Здесь в основном находятся бывшие афганцы и… несколько ваших коллег, – посмотрел Патов на капитана,
– Мои коллеги?
– Да… Бывшие сотрудники милиции и внутренних войск. Диагноз: посттравматический стрессовый синдром. Страшного ничего нет; болезнь легко излечимая, но… приятного мало. А чему вы так удивляетесь? Привыкли видеть своих товарищей по работе всегда здоровыми? А между тем люди вашей профессии в этом отношении относятся к группе повышенного риска. И объясняется все очень просто: постоянная боязнь нападения сзади, трудность с опознанием действительного противника. Например, в толпе… Вот нервишки и сдают. А для афганцев к тому же развенчание целей войны и озлобление на то, что ты подвергался опасности, в то время как твои сверстники жили полнокровной жизнью. Кроме того, все эти люди имели постоянный и свободный доступ к оружию, А обладание оружием, кроме чувства превосходства над окружающими, вызывает иногда непреодолимое желание применить его. Против воображаемого врага, разумеется… С медицинской точки зрения здесь все ясно, – выключил телевизор главврач, – Теперь вам понятно, кто убил?
– А зачем же вы его поместили в такую палату? – задал нелепый вопрос Друян.
– А вы полагаете, что у меня есть другие, более безопасные? – сузил серые глаза Патов. – Могу провести по всем помещениям, убедитесь сами, как обстоят дела, – предложил главврач.
– Нет, я не в этом смысле, – поспешил исправить свой промах Друян, – Як тому, что не заметил в палате санитара…
– …следящего за порядком? – насмешливо закончил его мысль Виктор Георгиевич, – А откуда же у меня такие штаты? Раньше, когда больница была ведомственной, у меня было меньше больных и больше обслуживающего персонала, – с сожалением сказал главврач. – А теперь – хозяин Минздрав… На его ассигнованиях далеко не уедешь. Да и не согласится никто постоянно в одном помещении с больными сидеть. Чем же он тогда от здорового отличаться будет? Спасибо хоть за то, что от прежних времен вот эта аппаратура осталась, – кивнул Виктор Георгиевич в сторону пульта. – При нужде можно спокойно посмотреть и послушать, чем они занимаются.
– А к какому ведомству вы раньше относились? – спросил Кириков.
– Да это не так важно… – ушел от ответа Патов, – Это была спецбольница. Тогда к ней было иное внимание! И снабжение… О штатах и говорить нечего. А теперь у меня даже охранников нет. Хоть сам возле забора становись…
– И кто же в этой больнице раньше… лечился? – задал вопрос Сергей Викторович. Он хотел сказать «сидел», но в последний момент воздержался.
– Те же, кто и сейчас: бывшие военнослужащие, иногда – гражданские лица, направленные сюда правоохранительными органами для обследования.
– И каждый раз выяснялось, что направляемый на обследование болен? – спросил Кириков.
– Как правило! – Нисколько не смущаясь, ответил главврач. – Но произвола никакого не было, – поспешил он заверить своих гостей. – Вам как работникам спецорганов, – употребил он устаревший термин, – должно быть известно, что больные этой категории стремятся в первую очередь заверить окружающих в том, что они абсолютно здоровы.
Друян с капитаном согласно кивнули.
– Но и здоровый тоже заявляет об этом, – продолжил Виктор Георгиевич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33