— Мария Сергеевна, писать-то будем? — будничным приглушенным голосом окликнул меня судмедэксперт, и я с трудом заставила себя повернуться к трупу.
Свет в секционной мигнул, и мне вдруг показалось, что это чудовище повернуло за мной красноватые глаза и угрожающе оскалилось. Я отшатнулась, и криминалист, стоявший позади, поймал меня в свои объятия, испугав еще больше.
— Ты чего, Мария Сергеевна? — добродушно спросил доктор, оглянувшись на наши телодвижения. Похоже, он один сохранял спокойствие в компании этого странного кадавра.
— Господи, какой он страшный! — пробормотала я. — Смотрите, как он скалится…
Мне показалось, что верхней губы у трупа вовсе не было, поскольку острые красновато-коричневые зубы были обнажены почти до десен.
— Да он смеется над нами! — тихо сказал за моей спиной криминалист. И тут свет в секционной погас вовсе.
Я инстинктивно вцепилась в обоих экспертов и задрожала. В темноте я не видела секционного стола, но ощущала, что от тела, распростертого на нем, идет мощная волна какой-то темной энергии. А может, у меня уже ум за разум заходил от усталости…
В коридоре раздались чьи-то шаркающие шаги; в гулкой тишине морга они звучали как удары больших старинных часов, и приближались вместе с каким-то тусклым, колеблющимся источником света. Мы все замерли, глядя на приоткрытую дверь секционной. Наконец на пороге показалась темная фигура в каком-то странном балахоне, с капюшоном, низко опущенным на лицо, с оплывшей свечой в руке.
Фигура постояла так некоторое время, подняв вверх свечу и пялясь на нашу застывшую группу, потом нецензурно выругалась, впрочем, вполне доброжелательно.
— Опять, блин, напряжение скачет, — сказала фигура, — свет вырубили, черти. Я вам свечку принес.
Тяжело ступая, фигура приблизилась к секционному столу и оказалась дежурным санитаром, с головой закутанным в плед. От него исходил явственный запах свежевыпитого, заквашенного на старых дрожжах, он и на ногах держался не совсем твердо. Но был полон решимости помочь нам. Пошатываясь, он склонился над самым лицом трупа, капая воском на край секционного стола, чтобы закрепить на нем свечу.
— Фу-ты, ну и рожа, — сказал он, обратив, наконец, внимание на того, кто лежит перед ним во всем своем жутком великолепии. — Прямо упырь. Кто-то тебя уконтрапупил, по всем правилам, — обратился он к мертвецу. — Кол осиновый прямо в сердце загнали, — бормотал он, разглядывая труп.
— А почему осиновый? — спросила я осипшим голосом.
— Да потому что осиновый, что я, не вижу, что ли? — икнул санитар. Глаза у него закрывались; чтобы удержаться в вертикальном положении, он одной рукой ухватился за край секционного стола, а второй оторвал от стола только что тщательно закрепленную им свечку и поднес пламя к торчащему из груди трупа колу. — Вот, осина не горит без керосина… Свету-то не будет до утра. Может, спать пойдете?
Мы все дружно замотали головами. Мне, например, еще не приходилось спать в одном помещении с вампиром. Остальные покойники в расчет не принимались, никогда я трупов не боялась, да и в морге мне приходилось уже ночевать, но почему-то именно этот труп внушал мне необъяснимый ужас.
— Главное, чтоб в сердчишко попали, — санитар продолжал беседовать с трупом. По-моему, ему было просто не отойти от стола, иначе он потерял бы равновесие. — Чтобы кровососа обезвредить, надо точно в сердце попасть…
— А если не попали? — уточнила я.
— А если не попали, полежит-полежит и встанет, — пообещал санитар. — Но только ночью встанет; они ж света боятся. Как утро настает, так они и прячутся.
Георгий Георгиевич поморгал, привыкая к обманчивому пламени свечки.
— Между прочим, так раньше в мертвецких искали на трупах следы биологического происхождения, — заметил он, — со свечкой, в косопадающем свете.
— Да, я у Рейсса читала, — подтвердила я. — Вы хотите попробовать?
— Раз уж нам судьба предоставляет такой случай… — пожал плечами Георгий Георгиевич.
— Со свечкой искать будем? — с готовностью спросил криминалист, взяв наперевес фотоаппарат.
— Зачем? — удивился доктор. — Любезный, у вас тут ультрафиолетовая лампа не завалялась?
— ОЛД-41, что ли? Завалялась, — кивнул головой санитар, все еще не выпуская край стола. — Только электричества нет, включить ее некуда.
— Найдем, куда, — вмешался криминалист, — у меня есть маленький аккумулятор. Минут на десять хватит. Там вилка — не “евростандарт”?
— Какой там евростандарт? — хмыкнула я. — Синяя лампа ОЛД-41 уже лет пятьдесят на вооружении.
— Шестьдесят, — поправил меня Георгий Георгиевич. — Только если бы она до сих пор была на вооружении, следствие больше бы преуспело. А то я смотрю, ваши следователи вообще не знают, как следы искать. Хорошо, если эксперты подскажут, так ведь эти ваши юные следопыты не всегда и послушают, — печально вздохнул он.
— Между прочим, и эксперты уже тоже многого не знают, — подколола я эксперта.
— Согласен, — не стал тот спорить.. — Что за парадокс: налицо регресс, а не прогресс новых поколений. Молодежь знает меньше, чем их предки.
— Это вы меня в предки записали? — обиделась я.
— И себя тоже, — примирительно сказал эксперт.
— Вот себя обзывайте, как хотите, а меня не приплетайте, — твердо заявила я. — Работать будем наконец?
— Не обижайтесь, — попросил доктор. — Наверняка вы даже знаете, как выглядят пятна биологического происхождения в ультрафиолетовом освещении.
— Знаю, сперма — это голубоватое свечение, а кровь — просто темные пятна, они не светятся.
— В моей здешней практике вы — первый следователь, который это знает.
Обнаружив, что санитар самостоятельно не дойдет до нужной нам лампы, я допросила его с пристрастием, где лампу взять, и отрядила за ней криминалиста, который, судя по всему, особого восторга от своей миссии не испытал. Отковыряв от секционного стола свечку, он побрел с ней по коридору, и с ним вместе скрылся единственный источник освещения. Георгий Георгиевич на ощупь добрался до высоких окон секционной и попытался отдернуть плотные черные шторы, призванные заслонить от любопытных глаз то, что происходит во время вскрытия. Сквозь мутные, давно не мытые стекла упал на нас призрачный свет луны, и мои глаза стали различать кое-какие предметы. На секционный стол и лежащий на нем труп я старалась не смотреть.
— А велика ли ваша здешняя практика? — поинтересовалась я у эксперта, когда он вернулся к столу.
— Я уже месяц тут работаю, в дежурном отделении. Меня привел Дима Сергиенко. Я нисколько в этом и не сомневалась.
— А Диму вы откуда знаете?
— Мы с ним вместе были на Северном полюсе.
Да, был такой эпизод в биографии нашего любителя приключений.
Болтая с экспертом, я подуспокоилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47