Но муж явился к ней вместе с Сергеем. Лене пришлось не слишком эротично запахивать шелковый халат. Дальше стало еще хуже.
– Лена, когда ты в последний раз видела Бориса? – сразу перешел к делу Илья.
Его жена от неожиданности уронила на пол пульт от домашнего кинотеатра.
– Что такое? – напряглась она.
– Ты же навещаешь Бориса?
– Очень редко. Не помню, когда это было в последний раз.
– До того, как твой братец сбежал из психушки, или после? – встрял Сергей.
– О чем ты?
– Борис полгода назад смотался от докторов в неизвестном направлении. Работать он не умеет. Твой отец очень удивился, узнав о бегстве. Так на что ваш мальчик живет?
– Понятия не имею, – пожала плечами Лена.
– И даже не беспокоишься? – удивился Сергей. – А если он ночует на вокзале?
– Зачем ты мне это говоришь? Борис был болен. Возможно, теперь его вылечили. Но я с ним не виделась.
– Черта с два вылечили! Горбатого могила исправит.
– Ты меня пугаешь, Сергей, – возмутилась она.
– А брат-убийца тебя не пугает? Его видели на улице с ножом в руках.
– Перестаньте! У меня голова разболелась. Илья, что за допрос?
– Может быть, он тебе звонил? – предположил муж. – Ты точно не знаешь, где он? Лена, он опасен. Его надо найти.
– Прекратите! Он не маньяк какой-нибудь.
– А кто же тогда маньяк? – хмыкнул Сергей.
В следующую секунду одновременно зазвонил его мобильник и в квартире раздался крик.
– Я никого не убивал. Тем более, Машу. Я любил ее. Она любила меня. Но ее семейка была против. Они прятали ее, не пускали, запирали, следили за ней. Это было ужасно. А мы просто хотели быть вместе, хотели пожениться. Они заставили ее сделать аборт. Это стало последней каплей. Мы решили сбежать так далеко, чтобы они никогда не достали нас. Мы решили всегда быть вместе. Но Болотовы не оставили нам выбора. Чтобы быть вместе, мы должны были вместе умереть. Маша попросила меня убить ее и себя. Я убил ее, потому что любил. Не убил, а освободил. Потом ударил ножом себя. Но тут ворвались эти люди. Они не дали мне завершить начатое. Они опять разъединили нас. Я ненавижу их за это и никогда не прощу…
А сами Болотовы быстро утешились. Мой отец кинул им кусок пожирнее, и они заткнулись. А моя пытка только началась. Жизнь без нее – вот пытка.
Потом появилась Оксана. Медсестра. Я не знаю, почему она отнеслась ко мне по-человечески. Наверное, я был единственным в этой богадельне, у кого не текли слюни и не косили глаза. Моя болезнь – не диагноз, а безумная любовь к Маше.
Оксана тоже любила. Какого-то парня. А он бросил ее, изменил с ее же подругой. Но на прощание наградил сифилисом. И все об этом узнали. Она же медработник, проходит медосмотры. Ей указали на дверь. И она ушла. Прямиком в депрессию. Но прежде я объяснил ей, как мы можем быть полезны друг другу. И она дала мне дубликаты ключей и помогла сбежать. А я помог ей разделаться со всеми проблемами. Оксана очень мучилась, но не решалась перестать жить. Трусиха. На что-то надеялась. Я популярно объяснил ей, что ждет ее впереди: новые парни, измены, аборты и болезни. Обычная женская доля. Я показал ей выход. И она согласилась умереть. Причем, на моих условиях.
Я хотел хоть на миг вернуться к Маше. Оксана покрасила волосы и оделась так, как моя любимая. И убить ее я должен был тем же способом. А она должна была умереть, славя Машу…
Вот, что означали те слова: «Мария Болотова. Слава!», – поняла Женя. – Слава Маше Болотовой. А не имя умирающей и ее убийцы.
– Но в последний момент Оксана все испортила. Я тоже, конечно, хорош. Я решил убить ее в парке, где мы с Машей встречались. Поэзия места. А эта девица взяла и передумала, вдруг вырвалась и побежала. Глупо. И бессмысленно. Но я, надеюсь, ты не допустишь той же ошибки? Ты ведь тоже не хочешь жить. Потому, что нет у тебя никакой жизни. Сидеть одной в четырех стенах – это не жизнь. А Болотовы лишь использовали тебя. Тебя ведь никто не любит. Впрочем, как и меня, как и многих. Так что, давай спасем друг друга.
Жене сделали предложение. Ей предложили быть убитой. Не просто так, а со смыслом. И это почему-то не показалось ей диким. Она сама совсем недавно думала о том же. И в последний момент остановилась только из-за слабости, малодушия. Она не стала возражать Борису. Перекрасила волосы и под его диктовку написала заявление об уходе и о том, что в ее смерти никто не виноват. Единственное, о чем она его спросила:
– Как погиб Черноруцкий?
– А-а, мой заместитель, – усмехнулся Борис. – Ему я тоже помог умереть. И он был не против. Написал предсмертную записку. Сама посуди, разве это жизнь – в одиночной камере? Он – узник, а я, наконец, освободил его.
– Но как ты прошел посты и охрану? – удивилась она.
– Мне помогли братья и сестры. Нас много, мы везде. Благодаря им я мог общаться с тобой и держать под контролем Болотовых. Наша община – моя семья. Меня привела в братство Оксана. Она искала спасение от депрессии. Здесь помогли и мне. Здесь каждый получает то, о чем просит.
– А что это за братство?
– Мы называемся «Темное братство». Мы верим, что мир погружается во тьму. Грядет конец света, а выживут только те, кто любит. Мы любим и помогаем друг другу. Поэтому я помогу тебе умереть. А ты поможешь мне, позволив убить себя. Ведь только так я могу вновь прикоснуться к Маше. Когда Оксана умирала, я видел не ее лицо, а лицо моей любимой. Лицо смерти одинаково.
Сергей и Илья ворвались в комнату. Маша выглядела героиней фильма про пьяных матросов. Костя – как тень отца Гамлета. В смысле, от былого величия не осталось и следа.
– Он… Он приставал ко мне. Я сопротивлялась. Он хотел изнасиловать меня! Пьяное чудовище!
– Что-оо! – взревел Сергей и ударил в челюсть.
Чудовище тоже обычно неплохо работало кулаками, но сейчас только беспомощно потирало подбородок. Влип, так влип.
Сергей хотел пробить под ребра, но между ним и Корастылевым встал Илья. И что за день такой сегодня? Почему ему врут барышни, которые раньше никогда его не обманывали.
– Константин Иванович, вы записались в отряд камикадзе? – спокойно осведомился Илья. – Или Мария Николаевна перестанет ломать комедию и все нам объяснит?
– Илья, ты не веришь мне? – Маша чуть не плакала.
– А ты сама-то веришь в то, что говоришь? Господин Корастылев готов лишиться работы, получить кучу неприятностей, вплоть до судимости. И все из-за твоих прекрасных глаз? И он набросился на тебя не в чаще лесной и не в темной подворотне, а у нас дома. На что он рассчитывал? Он вроде знает, что ты не глухонемая…
– Таким странным способом Мария Николаевна пытается узнать подробности смерти своих родителей, – признался Костя. – Я не могу ей в этом помочь. Но может быть, вы сможете?
– Похоже, придется. Иначе она выкинет что-нибудь еще. Возможно даже из окна, – вздохнул Илья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49