Потом Инга под одеялом нащупала руку мужа и сжала ее, переплетая его и свои пальцы.
– Спокойной ночи, любимая, – сказал он в ответ на это прикосновение.
– Спокойной ночи, – ответила Инга.
Они так и заснули – держась за руки. И спали всю ночь, не разнимая рук.
Инга обнаружила это, проснувшись утром. В первый раз за две недели она проснулась утром раньше мужа. Осторожно, стараясь не потревожить его сон, она высвободила свою руку и поднялась с кровати.
Часы показывали половину восьмого. «Кажется, настала моя очередь варить кофе и подавать его в постель», – подумала Инга и на цыпочках вышла из комнаты.
Вернувшись, она застала его уже проснувшимся. Павел, высоко приподняв подушку, полулежал в кровати, щурился от яркого солнечного света, проникающего в комнату из незашторенного окна, и выглядел абсолютно спокойным.
Как будто ничего не случилось.
– Проснулся уже? – спросила Инга, соблюдая утренний ритуал.
– Проснулся, – ответил Павел.
– Ну тогда привет, что ли?
– Привет.
– Будем сейчас кофе пить. Я сварила кофе… Ужасно вкусный… И… Черт, забыла, что там надо было дальше говорить? – рассмеялась Инга.
– Надо говорить, что кофе – со сливками, – напомнил Павел. – И что ты его по дороге чуть не выпила, потому что он очень вкусный.
– Ага, точно! Чуть не выпила по дороге! Знаешь, такой вкусный… Со сливками… В общем, двигайся!
Павел послушно отодвинулся еще дальше к краю, практически вжавшись в стену.. Поднос традиционно установили посередине кровати. Инга осторожно забралась под одеяло, села, скрестив ноги по-турецки, и принялась полуторжественно, полушутливо размешивать серебряной ложечкой сахар в фарфоровых чашках.
– И как это я сегодня умудрился проспать? – широко зевнув, спросил Павел.
– Ты у меня спрашиваешь, да? – усмехнулась в ответ Инга.
– Да нет, не у тебя. У себя.
– Ну, и что ты себе отвечаешь?
– Молчу в ответ, краснею и виновато хлопаю глазами. Вот так, – Павел изобразил для наглядности. Получилось очень смешно. – Мне через полчаса надо быть на работе.
– Успеешь, – успокоила его Инга. – В крайнем случае, опоздаешь на полчаса. Ты же директор. Ну, в целях профилактики сделаешь себе выговор, чтоб в следующий раз не опаздывать.
– Ага, точно. Выговор, причем строгий! И премии за этот месяц себя лишу непременно. И не только за этот, но еще и за следующий.
– О! Ты, оказывается, тиран? Бедные твои подчиненные, и как только они тебя терпят?
– Ну, это я не всегда такой тиран. Только в редких, можно сказать, даже в исключительных, случаях. А вообще я очень добрый. И, как принято говорить в таких случаях, пушистый.
Потянувшись, Инга попыталась взъерошить его длинные волосы. Ничего не получилось.
– Никакой ты не пушистый. Ты абсолютно гладкий и к пушистости не склонный. Если только тебе начес сделать.
– А вот это – не надо, – усмехнулся Павел, отпивая глоток кофе. – На самом деле, вкусный. У тебя гораздо лучше получается, чем у меня.
– Это значит, что отныне утренний кофе станет моей вечной обязанностью? – сердито нахмурилась Инга.
Павел кивнул с преувеличенной серьезностью.
– Нет уж, милый мой. Если так пойдет и дальше, то вскоре может выясниться, что я вообще замечательная домохозяйка и все умею делать лучше тебя. А потом ты поймешь, что стирать твои носки у меня получается лучше, чем у стиральной машинки. А носки – это последняя стадия. Ты же сам говорил, помнишь?
– Помню. Я подумаю насчет носков и учту.
– Учти-учти! И вообще, милый, тебе нужно поторопиться.
– Ты уверена?
– Сам на часы посмотри!
– Да я не об этом, – Павел вдруг снова стал серьезным. – Ты уверена, что мне сегодня нужно идти на работу? Может, лучше остаться?
– Сегодня вторник, – напомнила Инга. – Кажется, выходные уже прошли.
– Понятно, – Павел коротко кивнул, давая понять, что последнее слово остается за Ингой.
– Паш, – сказала она чуть позже, нарушая почти неощутимую неловкую паузу. – Ты прости меня. Не обижайся.
– На что, ежик? На что я должен обижаться?
– На то, – упрямо повторила Инга и отвела глаза. – Сам знаешь, на что. На мою временную… неполноценность.
Павел широко улыбнулся.
– Ах ты боже мой! А ну, иди ко мне, моя временная неполноценность! Иди, иди сюда, ближе!
Инга послушно пододвинулась и получила звонкий и мокрый поцелуй в щеку. Потом голос мужа стал серьезным:
– Не загоняйся, ежик. Серьезно тебе говорю, не переживай. В конце концов, я не подросток какой-нибудь сопливый, у которого либидо превыше всего, а мозги работают только в одном направлении. Я мужик взрослый, и я все прекрасно понимаю. Я понимаю, что тебе сложно. Я знаю, что это пройдет. Я подожду. Не придавай такого значения этой мелочи.
– Мелочи, – сердито проговорила Инга, благодарно сжимая его запястье. – Ну разве это мелочь? Спим, как два монаха, в одной постели. Я ведь жена тебе… А веду себя, как дура какая-то…
Павел снова засмеялся. Не просто засмеялся, а буквально заржал.
– Два монаха! В одной постели! Ну ты даешь, ежик! И придет же в голову такое извращение! Ну, сказала бы, как брат с сестрой… Хотя, когда брат с сестрой в одной постели – это тоже извращение… Это еще похлеще, чем когда монахи… Это ж вообще инцест!
Они посмеялись еще некоторое время вместе. Потом Инга наконец вытолкала мужа из постели и отправила в ванную. Сама быстро помыла посуду и даже успела заправить постель к тому моменту, когда Павел, закончив утренний моцион, вернулся в спальню, чтобы одеться.
Прощаясь в коридоре, они оба вдруг подумали об одном и том же.
– Да, и на счет этого… Как там его, эксперта этого… Зейгмана. Тоже – не бери в голову. Я ему позвоню с работы и все выясню. Не переживай. Скорее всего, окажется, что они там у себя что-то перепутали. Или еще что-нибудь окажется… совсем не страшное. Я уверен. Так что обещай не переживать.
– Обещаю, – отрапортовала Инга, чувствуя, как ей передается спокойствие мужа.
– А телефон, чтобы не звонили всякие неприятные личности… Чтоб больше не провоцировали тебя на кулинарные подвиги… Телефон вообще лучше отключи. Выдерни провод из розетки – и все дела. Как тебя такая идея?
– Идея отличная. Пожалуй, я так и сделаю, – вдохновенно соврала Инга. Выключать телефон она не собиралась, потому что вспомнила о своем намерении позвонить Марине Поздняковой. Теперь, после всего, что случилось, это желание превратилось в навязчивую потребность.
– Ну вот и зайка, – похвалил Павел. – А я сегодня приду с работы пораньше, часа в четыре. И мы обязательно с тобой куда-нибудь сходим. Так что к четырем будь готова. При параде и в лучшем платье. Договорились?
– Угу, – кивнула Инга, подставляя щеку для поцелуя. – А какое у меня лучшее платье?
– У тебя все платья – лучшие. Потому что ты – самая-самая лучшая…
Как и накануне, в этот раз она долго стояла у окна, а Павел долго оборачивался и все махал ей рукой – до тех пор, пока не скрылся за поворотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Спокойной ночи, любимая, – сказал он в ответ на это прикосновение.
– Спокойной ночи, – ответила Инга.
Они так и заснули – держась за руки. И спали всю ночь, не разнимая рук.
Инга обнаружила это, проснувшись утром. В первый раз за две недели она проснулась утром раньше мужа. Осторожно, стараясь не потревожить его сон, она высвободила свою руку и поднялась с кровати.
Часы показывали половину восьмого. «Кажется, настала моя очередь варить кофе и подавать его в постель», – подумала Инга и на цыпочках вышла из комнаты.
Вернувшись, она застала его уже проснувшимся. Павел, высоко приподняв подушку, полулежал в кровати, щурился от яркого солнечного света, проникающего в комнату из незашторенного окна, и выглядел абсолютно спокойным.
Как будто ничего не случилось.
– Проснулся уже? – спросила Инга, соблюдая утренний ритуал.
– Проснулся, – ответил Павел.
– Ну тогда привет, что ли?
– Привет.
– Будем сейчас кофе пить. Я сварила кофе… Ужасно вкусный… И… Черт, забыла, что там надо было дальше говорить? – рассмеялась Инга.
– Надо говорить, что кофе – со сливками, – напомнил Павел. – И что ты его по дороге чуть не выпила, потому что он очень вкусный.
– Ага, точно! Чуть не выпила по дороге! Знаешь, такой вкусный… Со сливками… В общем, двигайся!
Павел послушно отодвинулся еще дальше к краю, практически вжавшись в стену.. Поднос традиционно установили посередине кровати. Инга осторожно забралась под одеяло, села, скрестив ноги по-турецки, и принялась полуторжественно, полушутливо размешивать серебряной ложечкой сахар в фарфоровых чашках.
– И как это я сегодня умудрился проспать? – широко зевнув, спросил Павел.
– Ты у меня спрашиваешь, да? – усмехнулась в ответ Инга.
– Да нет, не у тебя. У себя.
– Ну, и что ты себе отвечаешь?
– Молчу в ответ, краснею и виновато хлопаю глазами. Вот так, – Павел изобразил для наглядности. Получилось очень смешно. – Мне через полчаса надо быть на работе.
– Успеешь, – успокоила его Инга. – В крайнем случае, опоздаешь на полчаса. Ты же директор. Ну, в целях профилактики сделаешь себе выговор, чтоб в следующий раз не опаздывать.
– Ага, точно. Выговор, причем строгий! И премии за этот месяц себя лишу непременно. И не только за этот, но еще и за следующий.
– О! Ты, оказывается, тиран? Бедные твои подчиненные, и как только они тебя терпят?
– Ну, это я не всегда такой тиран. Только в редких, можно сказать, даже в исключительных, случаях. А вообще я очень добрый. И, как принято говорить в таких случаях, пушистый.
Потянувшись, Инга попыталась взъерошить его длинные волосы. Ничего не получилось.
– Никакой ты не пушистый. Ты абсолютно гладкий и к пушистости не склонный. Если только тебе начес сделать.
– А вот это – не надо, – усмехнулся Павел, отпивая глоток кофе. – На самом деле, вкусный. У тебя гораздо лучше получается, чем у меня.
– Это значит, что отныне утренний кофе станет моей вечной обязанностью? – сердито нахмурилась Инга.
Павел кивнул с преувеличенной серьезностью.
– Нет уж, милый мой. Если так пойдет и дальше, то вскоре может выясниться, что я вообще замечательная домохозяйка и все умею делать лучше тебя. А потом ты поймешь, что стирать твои носки у меня получается лучше, чем у стиральной машинки. А носки – это последняя стадия. Ты же сам говорил, помнишь?
– Помню. Я подумаю насчет носков и учту.
– Учти-учти! И вообще, милый, тебе нужно поторопиться.
– Ты уверена?
– Сам на часы посмотри!
– Да я не об этом, – Павел вдруг снова стал серьезным. – Ты уверена, что мне сегодня нужно идти на работу? Может, лучше остаться?
– Сегодня вторник, – напомнила Инга. – Кажется, выходные уже прошли.
– Понятно, – Павел коротко кивнул, давая понять, что последнее слово остается за Ингой.
– Паш, – сказала она чуть позже, нарушая почти неощутимую неловкую паузу. – Ты прости меня. Не обижайся.
– На что, ежик? На что я должен обижаться?
– На то, – упрямо повторила Инга и отвела глаза. – Сам знаешь, на что. На мою временную… неполноценность.
Павел широко улыбнулся.
– Ах ты боже мой! А ну, иди ко мне, моя временная неполноценность! Иди, иди сюда, ближе!
Инга послушно пододвинулась и получила звонкий и мокрый поцелуй в щеку. Потом голос мужа стал серьезным:
– Не загоняйся, ежик. Серьезно тебе говорю, не переживай. В конце концов, я не подросток какой-нибудь сопливый, у которого либидо превыше всего, а мозги работают только в одном направлении. Я мужик взрослый, и я все прекрасно понимаю. Я понимаю, что тебе сложно. Я знаю, что это пройдет. Я подожду. Не придавай такого значения этой мелочи.
– Мелочи, – сердито проговорила Инга, благодарно сжимая его запястье. – Ну разве это мелочь? Спим, как два монаха, в одной постели. Я ведь жена тебе… А веду себя, как дура какая-то…
Павел снова засмеялся. Не просто засмеялся, а буквально заржал.
– Два монаха! В одной постели! Ну ты даешь, ежик! И придет же в голову такое извращение! Ну, сказала бы, как брат с сестрой… Хотя, когда брат с сестрой в одной постели – это тоже извращение… Это еще похлеще, чем когда монахи… Это ж вообще инцест!
Они посмеялись еще некоторое время вместе. Потом Инга наконец вытолкала мужа из постели и отправила в ванную. Сама быстро помыла посуду и даже успела заправить постель к тому моменту, когда Павел, закончив утренний моцион, вернулся в спальню, чтобы одеться.
Прощаясь в коридоре, они оба вдруг подумали об одном и том же.
– Да, и на счет этого… Как там его, эксперта этого… Зейгмана. Тоже – не бери в голову. Я ему позвоню с работы и все выясню. Не переживай. Скорее всего, окажется, что они там у себя что-то перепутали. Или еще что-нибудь окажется… совсем не страшное. Я уверен. Так что обещай не переживать.
– Обещаю, – отрапортовала Инга, чувствуя, как ей передается спокойствие мужа.
– А телефон, чтобы не звонили всякие неприятные личности… Чтоб больше не провоцировали тебя на кулинарные подвиги… Телефон вообще лучше отключи. Выдерни провод из розетки – и все дела. Как тебя такая идея?
– Идея отличная. Пожалуй, я так и сделаю, – вдохновенно соврала Инга. Выключать телефон она не собиралась, потому что вспомнила о своем намерении позвонить Марине Поздняковой. Теперь, после всего, что случилось, это желание превратилось в навязчивую потребность.
– Ну вот и зайка, – похвалил Павел. – А я сегодня приду с работы пораньше, часа в четыре. И мы обязательно с тобой куда-нибудь сходим. Так что к четырем будь готова. При параде и в лучшем платье. Договорились?
– Угу, – кивнула Инга, подставляя щеку для поцелуя. – А какое у меня лучшее платье?
– У тебя все платья – лучшие. Потому что ты – самая-самая лучшая…
Как и накануне, в этот раз она долго стояла у окна, а Павел долго оборачивался и все махал ей рукой – до тех пор, пока не скрылся за поворотом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68